Она не была уверена, что правильно поняла все сказанное, но множество прочитанных книг помогло лучше осознать масштаб и природу этого изображения.
— Значит, данное фото — своего рода воспоминание о первых мгновениях существования Вселенной, так? Нечто вроде отпечатка ее облика в пространстве…
— Когда ей было 380 000 лет.
— А почему не раньше?
— Потому что в первые годы своего существования Вселенная была очень компактна и материя пожирала все частицы света. Следовательно, человеческие глаза видели бы только абсолютную черноту. А начиная с 380 000 лет Вселенная до какой-то степени расширилась, и — бум! Из тьмы возник свет! Изображение этой вспышки у вас перед глазами, инспектор. Вы должны быть в восторге от этого. Подумайте только! Вселенной сегодня 13,7 миллиарда лет; в 380 000 лет она, можно сказать, только родилась. Вы отдаете себе отчет? Когда смотрите на эту фотографию, вы возвращаетесь в прошлое на 13 с лишним миллиардов лет! Конечно, это не нулевой момент, или Большой взрыв, как его называют профаны, но все равно совсем неплохо.
Потрясенная этим невероятным путешествием во времени, Грейс опустилась в кресло рядом с астрофизиком. А тот потерял всю свою надменность и даже высокомерие. Он повернулся к ней и взял за руку. В глазах его горела подлинная страсть.
— Инспектор Кемпбелл, как я понял, вы не хотите открывать мне источник происхождения этих документов, но я вам торжественно заявляю: судя по тому, что я здесь увидел, вы имеете дело с человеком, готовым совершить гносеологический прорыв в истории человечества, с гением, стоящим на пороге революционного открытия.
16
Грейс вела машину по дороге на Инхнадамф, Лох-Несс остался километрах в тридцати сзади. Шел восьмой час вечера, и движение по дороге практически прекратилось: она больше не встречала ни одного автомобиля. Здесь начинались дикие земли, негостеприимные края, плотность населения была наименьшей в Шотландии, да и во всей Европе: всего восемь человек на квадратный километр. На протянувшихся до самого горизонта бескрайних равнинах взгляд не находил ни одной деревни, ни единого дома не было. Почти успокаивающие пересеченный рельеф и зеленые луга сменились бесконечными каменистыми долинами, поросшими бурой травой, а на заднем плане выделялись горы, чьи снежные вершины уже скрадывала наступающая ночная темнота.
Показания термометра в машине всего за пятнадцать минут опустились с десяти градусов до трех. Сумерки проигрывали сражение темноте, и Земля умирала в унылом сером ореоле, осаждаемая со всех сторон тьмой. Казалось, жизнь оставляет Землю навсегда, и последняя картинка, которую с трудом разглядела Грейс на холме, была неподвижная рогатая голова, которая, как она надеялась, принадлежала всего-навсего крупному оленю.
Она включила на полную мощность фары, прибавила градус печки и, находясь в единственном островке света, несущемся сквозь бездну тьмы, решила побороть окружающую суровую действительность, включив радио. Она сумела поймать только кашляющую и хрипящую станцию, передававшую старые песни в стиле кантри, и попыталась подпевать, как делают люди, старающиеся не заснуть за рулем. Небрежно упершись локтем в стекло и рисуя указательным пальцем причудливые узоры в такт музыке, Грейс ради развлечения придумывала к ней дурацкие слова. У нее наступила внутренняя разрядка, и она даже улыбнулась, подумав, что ей следовало попытаться запеть, чтобы привлечь внимание того мальчика в коляске, прилипшего к экрану. А что, если это напугало бы его больше, чем клаксон? Возможно даже, что он расплакался бы, и мать, утешая, восстановила бы с ним контакт?
Но улыбка стерлась с ее губ, как только перед глазами возник облик матери, обнимающей своего ребенка. Ощущение любящего тела, прижавшегося к твоему собственному, стало для нее совершенно чуждым. Сейчас, когда она затерялась на этих бесконечных черных просторах, одиночество с особой силой стиснуло ее горло.
Она выключила радио и стала слушать лишь шорох шин по асфальту и ледяное дыхание ночного ветра. Ощущение собственного одиночества неизбежно навело ее на мысли об одиночестве, которое должен был чувствовать в последние годы Антон Сьюйак. Если верить профессору Барлоу, Антон был выдающимся, уникальным ученым, а она, прочитав биографии многих блестящих мыслителей, знала, что все они, без исключения, были людьми одинокими, сжигаемыми огнем своей гениальности, посвятившими все душевные силы поиску истины. Поиску, в котором в случае Антона, видимо, немалую роль сыграли его казавшиеся безграничными амбиции, которые, возможно, стоили ему жизни.
Углубившись в свои мысли, Грейс вздрогнула, услышав звонок своего телефона. Звонили из полицейского управления Глазго.
— Инспектор Кемпбелл? Я Дженни Митчелл, мне было поручено собрать все возможные данные по Антону Сьюйаку. Надеюсь, я вам не помешала.
— Невозможно помешать человеку, в одиночку пересекающему ночью Хайленд, его можно только спасти, — ответила она.
— А… да… — весело согласилась женщина, у которой был молодой голос. — Наверное, это не слишком весело.
— Верно. Так что сообщите мне хорошие новости. Из какой он семьи, где родился, где жил? Я хочу знать всё.
— Да, конечно… Вот только тут очень необычный случай. У этого человека нет прошлого.
Грейс отодвинула от стекла локоть, которым упиралась в него.
— Что?
— Я знаю, это покажется странным, но я все проверила несколько раз… Я не смогла установить ни место рождения, ни даже имен родителей жертвы.
— А паспорт? Ему же его где-то выдали? Там в архиве наверняка сохранились копии документов, которые необходимо представить для выдачи паспорта: свидетельство о рождении, данные ближайших родственников и так далее.
— Боюсь, что паспорт не выдавался официальными властями страны. Нигде не удалось обнаружить его следов.
— Фальшивка…
— Да, несомненно.
— И банковского счета тоже нет?
— Есть, но указан адрес квартиры в Эдинбурге, с которой он съехал два с половиной года назад.
— И больше ничего?
— Ничего. Ни водительских прав, ни аккаунтов в соцсетях. Конечно, это прозвучит странно, но…
— Продолжайте, Дженни, — подбодрила ее Грейс, желавшая получить подтверждение идее, зародившейся в ее уме.
— По документам Антон Сьюйак появился всего три года назад. Ранее он просто невидим.
17
Тому, что преступник предусмотрительно принял меры, стараясь стать невидимым для контроля властей, Грейс бы не удивилась, она уже сталкивалась с такими случаями. Но то, что жертва преступления тоже может стать загадкой, этаким призраком, вынырнувшим из небытия всего три года назад… Подобная ситуация была необычной, а главное, крайне тревожной для перспектив успешного продолжения расследования. Только бы эксперты и судебный врач предоставили ей необходимые данные. В противном случае у нее останется единственный след: тот, по которому она шла сейчас и который, увы, был нечетким и ненадежным.
Погрузившись в свои мысли и регулярно поглядывая на телефон, оказавшийся вне зоны действия сети, она чуть не пропустила указатель поворота к единственной в Инхнадамфе гостинице. Фары осветили гравиевую дорожку, извивающуюся от долины до белого строения, казавшегося лоджией, встроенной в щель горы. Шел девятый час вечера, и из окон лился свет. Закинув рюкзак на спину, Грейс поторопилась войти в гостиницу, чтобы поскорее оказаться в тепле.
Сидевшая за стойкой регистрации блондинка подняла очки с полукруглыми стеклами и широко улыбнулась.
— Вы смелая, раз решились ехать по нашим краям посреди ночи. Желаете номер?
— Да, пожалуйста. Я бы также хотела узнать, где можно найти проводника, чтобы осмотреть Тралигилльские пещеры.
Грейс почувствовала, как взгляд женщины пробежал по ее телу.
— А… вы не хотите начать со Сму-Кейв? Она не менее живописна и намного более доступна.
— Не волнуйтесь, — успокоила ее Грейс с несколько натянутой серьезной миной. — За эту ночь все мои лишние килограммы растают, и завтра все пройдет отлично.
Ее собеседница не знала, что ей делать: посмеяться или извиниться.
— О нет, вам далеко до проблем этого плана. Я говорю это всем туристам, чтобы избавить их от ненужного риска. Тралигилльские пещеры считаются опасными и…
— Я хочу осмотреть их и никакие другие.
— Хорошо, хорошо, походы организует мой сын. Он живет в этих краях с детства и отлично знает местность. Йен!
К стойке подошел крепко сложенный молодой человек с обветренным лицом.
— Йен, эта дама желает посетить Тралигилльские пещеры.
— А!.. Дама, стало быть, искательница приключений. Вы уже занимались спелеологией?
— Нет, — ответила Грейс.
— Хм… Я могу довести вас до входа в них, а там мы сделаем небольшой пробный спуск и проверим ваши способности. После чего я вам скажу, можно ли вам идти дальше, или это слишком рискованно. Эти пещеры — настоящий лабиринт, узкий и скользкий, туда лучше спускаться опытным спелеологам. С чего это у вас вдруг возникло желание посетить их?
— Захотелось сойти с исхоженных троп и сделать нечто такое, чего никогда не делала раньше. А потом, мне говорили, что там действительно очень красиво.
— О’кей… Когда вы хотите туда отправиться?
— Завтра утром, пораньше.
— Меня это устраивает.
Грейс заплатила молодому человеку, и они договорились о встрече завтра, в половине шестого утра.
Грейс взяла ключ от номера и пошла в обеденный зал поесть. Там уже сидела пожилая супружеская пара и одинокий мужчина. Оформление было в стиле шале, все стены были украшены фотографиями заходов солнца над озерами, окутанных туманами оленей, узких тропинок, вьющихся по склону горы и, главное, черных пещер, входы в которые напоминали разверстые пасти.
Грейс заставила себя заказать скромный ужин, хотя сегодня голод терзал ее сильнее обычного. Когда она собралась загрузить в телефон топографические карты района, чтобы подготовиться к завтрашнему походу, оказалось, что телефон по-прежнему не ловит сеть. Поскольку пожилая пара, сидевшая за соседним столом, похоже, что-то читала в Интернете на своих мобильных, она подошла к ним, чтобы попросить пароль для вай-фая, но осеклась, уловив обрывок их разговора.