Так же, как и с дишкой... Он не мог сказать, что делал. Просто выполнял команды на автомате, особо не думая.
«А раз так, может, это не наваждение, не забывчивость, не машинальность, а те самые способности? Та самая Сила, которую я совсем не понимаю.
Если я смог мысленно разговаривать с Леей, и даже читать ее мысли, почему бы мне так же мысленно не перенести предмет? Кристалл, например?
Я хочу узнать правду. Как бы горько мне бы не было. Пусть я снова потеряю отца, пусть я узнаю как он погиб и пойму, что все мои ожидания глупы и беспочвенны, но я прочитаю все. Вопреки предчувствиям».
А предчувствия и впрямь были необычны: таких противоречивых эмоций у него, пожалуй, никогда и не было. Тут была и радость, что, наконец, сегодня он узнает правду, непонятно откуда взявшаяся тревога и перебивающее всё разом предвкушение новой жизни.
Что он узнает? Что, если окажется, что прав Бен? Что тогда? Он на Имперском корабле, во власти Главкома. Бежать вместе с Леей и Соло? А если прав Сид? Тогда получится, что лгал Бен. Но зачем?
Клубок вопросов, разрешить которые можно, только протянув руку к консоли.
И Люк, активировав кристалл, дождавшись на экране вывода информации, сел удобнее, чтобы начать читать. Как:
Татуин! Он вскочил и нервно взъерошил волосы: так Энекин Скайуокер родом с Татуина!
Хоть тут ему дядя и тетя не лгали.
Его отец тоже родом с выжженной пустыни.
Люк попытался представить отца в столь раннем возрасте. Но не смог.
Наверное, он пропадал все время в мастерской. И, наверное, он делал все то же самое, что и Люк: они смотрели на одни и те же звезды, ходили по одним и тем же улицам. Татуин - неизменен, та же пыль, жара и песок, как темное небо с россыпью огней. Манящее небо.
Отец, видимо, тоже когда-то смотрел на закат и мечтал улететь. Где-где, а там, надо признаться, закат был очень красив: два солнца, оранжевое и красноватое садились почти одновременно, окрашивая небосвод в насыщенно алые тона. И приходила прохлада, так любимая всеми.
Прохлада, которая была в космосе. За что Люк его дополнительно любил.
Интересно, а отец?
Наверное, да. Ведь он был пилотом.
Или джедаем?
Люк вернулся к чтению.
Первая информация - конфликт на Набу. Читая по диагонали всё, что не касалось отца напрямую, пропуская описания двора Падме Амидалы Наберрие и разобранный отчет ее плана переворота, он жадно выхватывал только факты об Энекине Скайуокере. Слова той женщины в белом - подтверждались.
В других обстоятельствах он счел бы подобное - фантастикой, но в уголках страниц маячила сине-зеленая эмблема СИБ. А такие люди не занимаются выдумками. К тому же, кроме текстов, там были голограммы. И на них юноша впервые в жизни увидел своего родителя: сначала - мальчиком, затем - юношей, его ровесником. Молодой человек приостановил воспроизведение, прошелся по каюте и остановился у зеркала. Да: они, и правда, очень похожи. Волосы, глаза, губы, упрямая линия подбородка. Сразу можно сказать - близкие родственники. Но Энекин казался более энергичным, что ли, порывистым: сверкающим, как комета, в то время как он, Люк: ну, скорее, напоминал спокойную гладь озера. Он видел такие водоемы на картинках. Наверное, поэтому у него в жизни все происходит гораздо медленнее? Энекин делал - и побеждал. А он, его сын, слишком медлителен и задумчив.
Люк снова вернул первый отчет - Набу. Вывел изображение и долго смотрел на него, пока светловолосый и мечтательный мальчишка не ожил, не глянул в ответ. И вот тут горло свело от потери, так, что стало трудно дышать. Он вспомнил ту острую боль, о которой успел забыть, чуть повзрослев. Боль приемыша и безотцовщины. Отличного от другой ребятни, потому, что не было у него никогда отца. Отца, которым можно было гордиться. Отца, с которым можно было вечерами возиться в мастерской и слушать истории из разряда небылиц. Верить им и хвастать перед друзьями, обещая, что папа всем покажет, что он самый-самый. А потом, повзрослев, скептично улыбаться над фантастичностью сюжетов и раздраженно отмахиваться от новых фантазий родителя.
Стало душно. Люк мог бы выставить себе более комфортный микроклимат, но не стал этого делать. Вместо этого он дошел до освежителя и плеснул себе в лицо холодной воды.
Вода - драгоценность, что на Татуине, что здесь, в космосе. Зато есть миры, где она разлита по поверхности и еще и падает с неба.
«Я обязательно там побываю!» - пообещал он себе.
Интересно, а на Дагобе бывают дожди?
Дагоба. Место, где живет еще один джедай. Интересно, чтобы тот наврал Люку, говоря полуправдами?
Но мой отец был джедаем. Об этом говорил Бен. И та женщина. И данные с кристалла.
Да, был. А дальше. Когда он с ними разошелся?
Люк вернулся в комнату и снова сел за чтение, пытаясь вникнуть сходу в официальные строчки и сконцентрироваться на новой информации. Поначалу мысли и эмоции сбивали его, но чтение становилось увлекательней, и он совсем потерял счет времени, ощущая, что разом проживает сто жизней.
Но на деле всего лишь сорок стандартных минут юный Скайуокер просматривал файлы - краткие, написанные казенным языком отчеты о событиях из жизни отца.
За сухими строчками биографии был человек. Человек, о котором пока он знал только, что тот был героем, видимо, любил его мать, и погиб молодым, успев оставить миру его, Люка. Оуэн не любил говорить о брате, - хотя вряд ли они были прямыми родственниками, слишком во всем не схожи, - и теперь Скайуокер отчасти понял, почему. Отчасти. Потому как жестокие слова Сида не выходили у него из головы. Могущественная организация: пресловутый Орден Джедаев, о котором говорил Бен Кеноби. Да и в записях это название часто встречалось. Энекин Скайуокер, рыцарь Ордена: Люк вернулся к экрану, и, убрав картинку, вошел в ГолоНет, написав в строке запроса «джедаи». Информации появилось крайне мало.
«Джедаи, см. также Светлый Орден (происхождение названия - неизвестно) - полурелигиозная организация времен Старой Республики, совмещавшая полицейские, военные и дипломатические функции. Руководилась Советом Ордена, состоящим из Магистров, контролировалась Сенатом, выполняя его распоряжения. Главная резиденция - Храм Джедаев, располагался на планете Корускант (в настоящее время - Центр Империи). Одновременно являлся учебным заведением закрытого типа. Орден выступал против контактов своих учеников (падаванов) с биологическими родителями, разрывая все семейные связи, а также накладывал запрет на заключение браков и рождение детей, объясняя это своей философией. Новых джедаев Республика обнаруживала, используя обязательное тестирование всех младенцев (см. также - «мидихлориане» ).
Во время Войн Клонов рыцари Ордена стали командирами отрядов из клонов и храбро сражались с сепаратистами (см. также Войны Клонов). Однако, с окончанием войны, руководство Ордена при поддержке ряда сенаторов предприняло попытку силой оружия свергнуть главу правительства. Итогом стали так называемые «дни слез» на Корусканте, взрыв резиденции Ордена и объявление членов данной организации вне закона.
В настоящее время считается полностью уничтоженной руками Дарта Вейдера, Лорда ситхов».
Последняя ссылка тоже оказалась активной, и Люк, секунду поколебавшись, нажал на клавишу. Какой-то внутренний барьер мешал ему просто ввести имя попечителя в поисковик, как он поступил с Зейном Линнардом. Это напоминало: подсматривание. Но сейчас юноша не устоял. Текст на экране сменился: там появилась знакомая маска и пара сухих строчек:
«Дарт Вейдер, он же Темный Лорд он же Лорд ситхов. Представитель Темного Ордена, тысячелетиями являвшегося идеологическими противниками джедаев. Раса, возраст и родной мир - нет информации. В Имперской политике впервые появился после «дней слез» , как помощник в подавлении джедайского мятежа.
Занимаемая должность - Главнокомандующий Имперского флота. Помощник и доверенное лицо Императора Палпатина».
Да, негусто. Что же, он правильно угадал: ситхи и джедаи - давние враги. Логичным было бы теперь узнать про Темных, но Люк, неожиданно для себя, щелкнул по имени Императора и замер, долго глядя на результат, думая, не уснул ли он. Потому что, увидев картинку, понял, что интуиция не подвела - с экрана на него смотрел: Сид. Одетый вместо серой хламиды в нечто, не поддающееся классификации, похожее на длинное платье, черного цвета с богатой фиолетовой вышивкой. Смотрящий на мир с аристократическим высокомерием, без привычной ухмылки, чуть более молодой: но, несомненно, Сид, а не просто похожий человек. Люк всегда был наблюдателен. Вот и сейчас - замечал множество мелких штрихов, не позволяющих усомниться в собственном выводе. Хоть он и выглядел: полной фантастикой. Наклон головы, положение рук - Сид часто принимал такую позу в разговоре. А лицо! Линия роста волос, подвижное лицо с тонкими чертами, желтоватый отблеск в глазах: даже печать застарелой усталости - все это прямо кричало - ОН! Но: что же тогда получается?
«Люк, это не означает, что он совсем ни при чем:» - вспомнил юноша слова Линнарда, сказанные в запале, в попытке утешить. Конечно, доктор знал. Вот почему он так нервничал, общаясь с Сидом: Его Императорским Величеством. Конечно, он очень даже «при чем»: Люк снова вернулся к СИБ-овским файлам, уже примерно зная, что увидит. И: ошибся. Про то, о чем рассказывал Властелин, контрразведка молчала. Видимо, даже такая организация не рисковала сунуть нос в «личные дела» Палпатина. А то, что Энекин - как раз «личное дело», Люк уже уразумел. Что же там произошло, во время переворота? Всезнающая СИБ упорно молчала, хотя сами «дни слез» упоминались весьма подробно. Люк едва заставил себя досмотреть пятиминутный ролик до конца, настолько тяжкое впечатление производила паника и анархия, прерывающаяся короткими перестрелками. И финальный этюд: алая молния, пронзающая небеса: нестерпимо-яркая вспышка: и выжженная пустыня на месте огромного здания с четырьмя стройными башнями. Молодой человек узнал его по картинке - храм: нет, Храм Джедаев. Вот, значит, как: Жестоко. Был ли там, в Храме, его отец? Люк нахмурился: нет, не сходится. Император говорил, что пути Энекина с джедаями разошлись явно не в день гибели. Ведь появился же он, младший Скайуокер, а Светлый Орден «накладывал запрет на заключение браков и рождение детей». Еще одна деталь, о которой «забыл» упомянуть старый Бен Кеноби. Но что же все-таки случилось?