- Да, могу.
- И у меня нет никакой гарантии, что вы и сейчас мне ничего не внушаете.
- Нет.
- Весело.
- Вот тут мы с вами расходимся, мадам.
- Значит, вы можете внушать, руководить. И вы знаете, вы все знаете! И где базируются основные силы Альянса, и кто участвует в заговоре.
- Все, что знаете вы.
- Все?! - она замерла, нервно рассмеялась.
- Я даже знаю ваш любимый цвет.
- Белый, это очевидно.
- Увы, мадам, нет. Красный.
- Вздор!
- Но он вам не идет. Цвет волос не позволяет.
- Я в нем вульгарно выгляжу, - согласилась Мон.
- Вульгарность - это всего-навсего близость к народу, который вы защищаете... между тем вы возводите стену. Да. Даже от своих соратников по Альянсу вас разделяет пропасть. Отсюда это отрешение и усталость - в результате никому не нужный суицидальный поступок с Тантивом. И вот ирония, вы даже не станете мученицей, символом Альянса. Все впустую.
- Спасибо за анализ, о котором вас никто не просил, - разозлилась Мон. - Вы приняли решение, что со мной делать?
- Наконец-то этот вопрос. Я уже устал его ждать и не надеялся, - Вейдер помолчал несколько секунд. - Сенатор, прошу вас о прощении. Я намеренно вас разозлил. Дело в том, что подавленность, возникшую после открытия некоторых из моих возможностей, можно было устранить только сильной эмоцией. Злостью, например. Злость или гнев вызвать проще прочего.
- Но зачем?
- Союз возможен только между равных, а страх ставит вас в заведомо уязвимое положение.
- Так вы хотите согласиться!
- С поправками. Во-первых, Император останется. Во-вторых, Альянс прекратит свои игры с экстремистами.
- Я не могу решать за весь Альянс.
- Леди, вы лжете.
- Император. Мы его оппозиция. А вы предлагаете переметнуться. Это нормально?
- Вполне нормально. Вы хотели завербовать меня, неважно в каком качестве: союзника или слепого орудия,- а я вербую вас.
- От вашей фразы несет за километр службой безопасности.
- Зато она отражает суть.
- Мы хотим свергнуть Императора.
- Конечно, хотите. Уже очень давно хотите, мадам. Кажется, все двадцать лет.
- А он знает?
- А вы как думаете?
- Но тогда почему...
- Потому что он не тиран, не чудовище, не кровожадный диктатор, каким рисуют его ваши пропагандисты. А что касается власти, она такая, какую заслуживают подданные.
- И Император...
- На самом деле, поверьте человеку, читающему чужие мысли и видящему всех без прикрас и лицемерных масок, среди правящих элит никого более достойного нет.
- А вы?
- Я солдат.
- Что это за солдат, который не хочет подняться выше?
- Но ведь и вам не нужна власть?
- Нет, не нужна, - удивленно в первую очередь для самой себя подтвердила Мотма, - мне нужна справедливость.
- Настолько нужна, что в вашей жизни просто нет ничего больше. Вы убили все в себе и живете только общественным долгом.
- Разве это плохо?
- Это - страшно.
- Страшно?
- Для других страшно, мадам. Ради справедливости вы подставили тысячу человек экипажа корабля и несколько миллиардов существ Альдераана. И после этого вы рассуждаете о жестокости Палпатина и о недопустимости этой станции в руках патологически нездорового человека.
- Я, возможно, соглашусь, что с дикторскими полномочиями я поступила бы много хуже, чем Кос Палпатин, что была бы, вероятно, более жестока и слепа. Но ведь мы как раз таки и хотим восстановить демократическую форму правления, чтобы избавить Галактику от возможного произвола монарха.
- Произнесите вслух ваши последние слова и спросите себя: они принадлежат профессионалу, разбирающемуся в вопросах социологии, истории и политологии? Или фанатику? Агитатору-пропагандисту?
- Вы имеете в виду, что насадить что-то искусственно нельзя?
- Именно так.
- Но...
- Можно только подготовить почву для будущих перемен. Это трудоемкий и растянутый по времени процесс. И - практически невозможный при часто сменяющихся руководителях. А революцией вы своего не добьетесь.
- Все пойдет по кругу.
- Именно.
- Мне осталось только признать, что вся моя жизнь была пустой и перерезать вены. Вы этого добиваетесь, милорд?
- Какая патетика, мадам. Лучше подумаете вот над чем: если Император знал об Альянсе и ничего не предпринимал, значит, какую-то роль он играл в политическом устройстве государства. И не столь уж маловажную.
- Вы хотите сказать, что в отсутствии гражданского общества, участвующего в управлении государства, диалог шел с оппозицией?
- А вас не удивляет, что многие ваши идеи уже воплощены? Например, вопросы здравоохранения и образования.
- Ну, тут скорее речь идет о военно-промышленном комплексе. Понятно, что в дикторских режимах всегда процветает наука, обслуживающих военных.
- А социальная программа? А медицина?
- Государству нужны ресурсы. Нужны матери, нужны солдаты. Поэтому оно вынуждено вставать на сторону людей.
- А оппозиция, простите, на чьей стороне? - поинтересовался Лорд с видом полнейшей наивности.
- На стороне свободы, - огрызнулась Мон.
- Мы вернулись к началу разговора. Что лучше для социума - мораль или закон.
- Наверное, и то другое, в своих оптимальных пропорциях.
- Неужели? И не одна мораль? - поинтересовался Дарт Вейдер не без сарказма.
- Что вы от меня хотите? - не выдержала Мон.
- Что бы подумали и, наконец, решили для себя хоть одну из дилемм.
- А вы?
- Разве мы не начали диалог? Я выдвинул свои условия.
- Я не понимаю, какая ВАМ выгода от Альянса?
- Людской ресурс. Нужна опора. Среди тех, кто активен, тех, кто ищет справедливость. Тех, чью энергию можно использовать в созидательных целях. Потому как потом будет поздно.
- Почему?
- Есть большая вероятность наступления коллапса. Системного кризиса.
- А вы утверждали, что категоричные предсказания не сбываются, - торжествующе ухмыльнулась Мон. - Почему Альянс должен помогать режиму, который сам себя разваливает?
- Из-за народа, во имя которого создан Альянс, судя по вашей агитации. Ведь ломка, она не проходит безболезненно. Вы не подумали о людях, а сенатор? Или ради идейной победы вы готовы отменить обязательства государства перед служащими, перед простыми людьми? Передать свое отчаяние о бессмысленности прожитой жизни не одному миллиону человек, работающему на Империю? Обесценить их усилия, внести нестабильность? И все ради пресловутой свободы, которая обернется анархией, разбродом и гражданской войной. Ох уж эти гуманисты!
- Это ваша пропаганда?
Дарт Вейдер промолчал, подбирая слова. Потом медленно заговорил:
- Помимо чтения мыслей, что абсолютно не сложно, я могу видеть будущее. Не всегда и не целиком.
- Будущее? - удивилась Мон. - Но как?
- Так же, как вы смотрите сны. Видения будущего сами наплывают. Ими нельзя управлять, промотать вперед или назад.
- То есть вы не можете посмотреть, что будет через, скажем, полгода?
- Нет. Я вижу только то, что мне показывается.
- Будущее, неужели оно инвариантно?
- Почему? Очень даже не инвариантно. Постоянно в движении. И всегда зависит от прошлого. От каждого слова. Например, вчера мне внезапно показались размытые картины того будущего, которого уже не будет. Будущего, у которого в прошлом, на «Тантиве» были не вы, а принцесса Органа. Так вот, в том будущем нет ни меня, ни Императора. У власти Альянс, но государство расколото и идет война между Новой Республикой и Империей.
- Почему вы мне все это говорите?
- Почему я позволил вам узнать так много о себе?
- Да.
- Как ни парадоксально, для того, чтобы вы мне доверяли.
- Вам? Зная, что вы можете манипулировать, читать мысли, видеть будущее?!
- Да, мне. Чтобы мы не тратили время на пререкания, и вы доверяли моему мнению и моей интуиции.
Мон горько усмехнулась.
- Доверять. При этом ощущать себя слепой, глухой и в придачу полнейшей дурой.
- Как это ни странно, вам нужно было подтверждение моего авторитета, чтобы поверить.
- Вы давите на меня.
- Я уже ухожу. Проанализируйте сами, что будет, соверши вы переворот и затей свои реформы. И спокойной вам ночи, сенатор... если ваша совесть позволит вам уснуть.
Уже прошло несколько часов, как Вейдер ушел, а Мон Мотма, сенатор от Чандриллы продолжала мерить шагами свою камеру. Что-то пошло не так. Совсем не так.
Прорыв мыслей произошел спонтанно. И правда её поразила.
Ей, действительно, хотелось подтверждений его авторитета.
Для...
Это сумасшествие, сказала она себе. Синдром заключенного, который проникается симпатией к тюремщику. Феномен, известный всей Галактике.
Не лги сама себе. Это проявилось у тебя задолго до того, как ты попала в плен.
Задолго до того, как Кос Палпатин стал называть себя Императором.
Не лги, а вспомни.
И Мон нырнула в поток прошлого.
ГЛАВА 8. ЗНАКОМСТВО
Световые блики скользили по лицам посетителей ночного клуба, голова кружилась, видимо, сказывалось действие алкогольного коктейля, выпитого для храбрости. Хрупкая девушка в белом сидела на мягком диване и пыталась расслабиться. Да, нервы были, мягко говоря, напряжены. Все-таки не каждый день убегаешь из дома.
Что будет дальше, она плохо себе представляла. Возможно, вернется обратно, когда начнется паника. Когда придут за ней и примут ее условия. И никак иначе.
Странно как подействовал на нее этот коктейль. Ей казалось, что она может читать мысли окружающих. Нужно будет спросить у официанта что он ей принес. Вообще-то она ни разу ничего такого не пила. За ней строго следил целый штат воспитателей вкупе с роботом-секретарем. И если воспитателей можно было обмануть или подкупить слезами, то этого несносного дроида ничего не пронимало.
Зато теперь можно было быть собой. Долой все запреты. Из нее делали дрессированную куклу. Плевать. Их воспитание породило в ней одно желание - быть невоспитанной.