Следующий час мы с перерывами на молчание болтали обо всем и ни о чем, о Сен-Мало, об их доме. А потом темы беседы исчерпались. Она не отвлекаясь следила за стеклянной дверью, чтобы узнать, кто войдет первым. Ее муж? Есть вероятность, что он будет зол. Младший сын? Или старший, которого она так ждала, так надеялась на его приезд?
– Послушайте, Эрин, вот уже два месяца, как он обещает приехать… С тех пор как прилетел с Реюньона – впрочем, он мог быть где-то в другом месте, нам же ничего не известно, – он начал общаться с нами немного чаще, но все равно ему это трудно. Так что я счастлива, даже если я его не увижу, не дотронусь до него. Сын вернулся домой…
Мои дети еще маленькие. Я не представляла себе, каково это – не видеться с ними годами, даже когда они станут взрослыми. Страдание матери Гари было практически осязаемым, и я ей сопереживала. Мне неизбежно пришел на ум Иван, пусть здесь ему и не место. Иван не был отцом. Он без сожалений бросил своих детей и забыл их.
– Как у вас получилось? Ну, то есть как вам удалось продержаться без сына и почти без новостей от него? С такой раной…
– Я ждала… Я в нем не сомневалась… И не ошиблась.
– Вряд ли я бы такое вытерпела.
И тут она собралась мне ответить, но прервала сама себя и внимательно всмотрелась в меня.
– У вас есть дети, Эрин?
– Да. Трое.
Меня немного удивило, что она как-то слишком уж обрадовалась, услышав о существовании Улисса, Лу и Мило.
– Это чудесно, – покивала она. – Следовательно, вы у него их не потребуете.
– Простите? – переспросила я, не совсем поняв смысл ее слов. – Я не потребую у него детей?
– Да.
К чему она клонит? Я помимо воли покраснела. Я подозревала, что меня заносит, но эта мысль пришла мне в голову, когда я любовалась Гари в компании моих детей. Я себя не обманывала: я действительно полюбила его слишком быстро и слишком сильно, но, если бы я встретила его более молодой и менее изломанной, я была бы готова родить ребенка от Гари. Реакция его матери ошеломила меня. Она попала в точку – для меня этот вопрос был действительно одним из самых болезненных: почему Гари не создал семью с бывшей женой?
– О чем вы? Гари не хочет детей?
Стоит ли мне копаться в этом? Вдруг то, о чем она намеревалась поставить меня в известность, войдет в противоречие с образом Гари, который у меня сложился? Она побледнела и резко вскочила.
– Надо же быть такой идиоткой! – воскликнула она. – Почему я вообразила, что он вам в этом признался?
– Вы о чем? – теперь уже задергалась я. – Что вы пытаетесь мне сказать?
– Он говорил вам, что был женат?
– Да!
– Вообще-то мы ее никогда не видели. В отличие от вас… Надеюсь, это докажет вам, как сильно он вас любит.
Она повторила, что сын, который не приезжал к ней много лет, любит меня, и это было очень мило, но суть не в том.
– Ну и? – занервничала я.
Она печально вздохнула:
– Они так и не смогли родить ребенка… и… Иона из-за этого его бросила. Хотя Гари и не обсуждал это со мной, я всегда знала, что он мечтает создать семью… но не может. Он так и не узнал почему. Он искал причины, именно поэтому мы в курсе… но… ответ не нашелся. Он не может и никогда не сможет… А раз у вас уже есть дети, я подумала, что вы не бросите моего сына.
– Нет! Конечно, нет.
Я полюбила его еще сильнее. Чувство несправедливости и гнева охватило меня с новой силой. События последних недель на большой скорости прокрутились в мозгу. Злость Гари на Ивана, когда я упомянула о существовании детей; взгляды, полные недоверия и восторга, в которых читалось инстинктивное, почти животное желание их защитить. Уважение, с каким Гари воспринял мое материнство. Его постоянный страх излишне надавить на детей. Грусть, с какой он на них смотрел. Буря эмоций, после того как ему удалось научить Мило плавать… Уверенность в том, что отец относится к нему как к жалкому неудачнику – из-за его развода, из-за того, что он не сумел сделать ребенка. Я-то как раз полагала, что отец, напротив, должен переживать за сына. Мне было безумно больно за Гари. За его рану, за отторжение, с которыми ему пришлось справляться самому. Насколько же лучше я понимала его сейчас. Его одиночество. Его сдержанность. Его скрытность. Его отказ рассказать мне все. Он мучительно сомневался в себе, тогда как…
– Эрин? Умоляю вас, не меняйте свое отношение к нему. Я поделилась с вами этим секретом и никогда себе не прощу, если…
– Не волнуйтесь… Я не буду его меньше любить и не собираюсь его жалеть, совсем наоборот. Я восхищаюсь им. Теперь я понимаю, почему он скрыл это от меня: после того, что он пережил, Гари наверняка вообразил, что, поделись он со мной своей тайной, я буду смотреть на него другими глазами.
Ей стало легче. Вдруг она прислушалась к звукам, доносящимся со двора.
– Они идут. Не показывайте вида…
Но это был его брат Артур. Он сразу догадался, что за женщина сидит с его матерью, поцеловал меня, как будто мы знали друг друга с давних пор, бросил: “До скорого, и спасибо, что он снова дома” – и тут же ушел. Его неожиданное появление позволило мне более или менее привести в норму лицо до появления Гари и его отца.
Ужин был простым, скромным и веселым. Гари с отцом разговаривали о судне и дайвинге на языке, знакомом только им двоим. Мать задала мне множество вопросов о детях. Когда пришло время отъезда, они проводили нас до машины. Гари обменялся с отцом крепким рукопожатием и взглядом, полным бесконечной нежности. Он обнял мать. Отец поцеловал меня и едва слышно шепнул: “Спасибо”. Мать прижала меня к груди.
– До новой встречи, Эрин. Надеюсь, до скорой, и в следующий раз обязательно возьмите детей. У нас всем места хватит.
– Мы с Гари вывезем ребят в море, – пообещал его отец.
– Они будут в восторге, – ответила я. – Но не показывайте им слишком много всего, иначе они будут постоянно рваться сюда!
– Здесь вы у себя дома, – добавил отец.
Это не было простой формулой вежливости. Я наслаждалась его словами, как они того заслуживали. Мне никогда не приходило в голову, что у меня появится новая семья, но это произошло.
Первые километры обратного пути мы преодолели в полном молчании. Ни Гари, ни я не были в состоянии разговаривать. Но я взяла себя в руки и нарушила эту болезненную тишину:
– Тебе стало легче? Вы с отцом простили друг друга?
– Да. В конце концов это оказалось совсем не трудно.
– Вы были к этому готовы.
– Ты абсолютно права.
Тишина опять надолго поглотила нас. Я наклонилась и положила голову ему на плечо. Я дышала им.
– Мать тебе сказала? – прошептал он.
Я потеснее прижалась к нему. Обидно, что мы в машине, мне бы очутиться в его объятиях, раствориться в нем.
– Гари, – тихонько ответила я, – зачать детей не значит стать их отцом. То, как ты их опекаешь, как ты, сам того не сознавая, смотришь на Улисса, Лу и Мило, гораздо важнее.
Его рука вцепилась в руль, и он зарылся губами в мои волосы.
28Иван
Откуда они так поздно приехали? Изображают идеальную парочку, прижимаются друг к другу. Его тошнило от вида грязных лап дайвера на теле его жены. Она его жена. Всегда была и останется ею. Она принадлежит ему.
Он страшно разозлился, когда они сегодня умчались куда-то вдвоем. Но вскоре успокоился, объяснив себе, что успеет понаблюдать за детьми. Еще чуть-чуть, и он будет готов прийти к ним в дом. Детям тоже надо напомнить о себе. Хочешь не хочешь, а ему придется как-то мириться с их существованием. Старший, Улисс, всегда протестовал против его власти. Он был тем, с чьего рождения все началось, тем, кто первым украл у него жену, и заодно тем, чья красота всегда потрясала его. Что до среднего ребенка, его дочери Лу, то она единственной из трех детей ненадолго утихомирила его. Она была так похожа на свою мать. А последнего, Мило, он просто не знал. Эти трое всегда пугали его. Они были его противниками.
Отсутствие Эрин и дайвера подарило ему несколько интереснейших событий. Бесценные подарки. Лу вышла на улицу и гуляла с друзьями, он устремился за ней, рассматривал ее, наблюдал, подслушивал. Она выглядела очень счастливой. Он вернулся к дому и едва успел спрятаться поблизости. Оба брата тоже отправились на прогулку, один на велосипеде, другой на самокате. Они смеялись. У всех его детей все было отлично. Без него.
Он стал дожидаться их возвращения. Прошло два часа. Потом троица замаячила вдалеке, они шли ему навстречу. Они были красивыми, очень красивыми. Два бога и богиня. Они что-то обсуждали, смеялись, дурачились. Он рискнул пройти мимо них, натянув поглубже бейсболку. Они заметили его, но не узнали, напомнив ему приход Телемаха к отцу. Они прошли совсем рядом, ему не трудно было дотронуться до них, поймать, увести. Но он остановил себя. Зазвонил телефон Улисса. Их мать. Он подобрался еще ближе, стремясь поймать хоть обрывки разговора. Дети успокоили ее и сразу поинтересовались, как все прошло у дайвера. Его дети беспокоились об этом обманщике. Что тут происходит?
Младший остался на улице, он без присмотра играл на пляже перед домом. Ребенок не поймет, кто он такой, ведь ему был всего лишь год, когда он их бросил. Поэтому он последовал за ним, ничего не опасаясь. Сел на откос парапета рядом с сыном. Он долго рассматривал его, удивленно округлив глаза, не узнавая его и не находя сходства с собой. Затем он поздоровался с ним. Малыш вздрогнул и вежливо ответил ему тонким голоском. Он улыбнулся, встал и подошел к нему, не отрывая от него взгляда. Остановился рядом и навис над ним. Его фигура закрыла солнце, и тень поглотила мальчишку. Он спросил его, что тот делает на пляже совсем один.
И прочел страх на лице своего сына. Почему? Когда малыш убежал, он едва удержался, чтобы не пуститься за ним и не расспросить, что не так.
Но торопливо спрятался в скалах, боясь, как бы его не застукали старшие. Он намеревался весь вечер не покидать свой наблюдательный пост. Ему пришлось бороться, чтобы не поддаться сильному позыву. Ведь представился шанс забрать в свои руки бразды правления в этом доме. Дети были одни и на расстоянии пары шагов. Но ему нужно было восстановить власть над Эрин. Дети последуют за ней, у них не будет другого выбора.