Габи так и светилась, довольная собой.
— Ты же сказала, что тебе нужно что-нибудь милое для вечеринки у Терезы.
— Оно не просто милое. От него дух захватывает! Я только не знаю насчет…
— Не думай об этом. Некоторые вещи стоят дороже денег, — она ухмыльнулась. — Разве ты не рада, что я не заставила тебя купить то, в последнем магазине?
Анна улыбнулась:
— Определенно. Не думаю, что мое появление в свадебном платье могло бы сблизить нас со свекровью.
— Хм. Тут ты права.
— Я знаю, Спенсер и подумать бы не мог, что между нами произойдет разлад, но я просто не могу ее видеть, Гэбс. Я просто не могу! — она отвернулась и завозилась с молнией на спинке платья. Ей хотелось сейчас же его снять. Отчего-то оно перестало казаться ей сказочным.
— Что же я сделала? Что я сделала, чтобы она так изменилась?
— Дело ведь, по правде, не в тебе. Дело в ней…
— Тереза тоже так говорит.
— Видишь? Мы все на твоей стороне.
Анна стиснула подругу в объятиях и вернулась в свою кабинку. Она уже переодевалась, когда в ее сумочке завибрировал телефон.
— Этот парень без ума от тебя! — послышался голос Габи, когда Анна снова задернула занавеску и проверила свой телефон. Габи, должно быть, успела краем глаза взглянуть на экран, прежде чем Анна отвернулась, потому что в следующую секунду она сказала: — Джереми прислал тебе фото? Что-нибудь… горячее?
— Нет! — воскликнула Анна, почувствовав себя какой-то четырнадцатилетней скромницей. Что, увы, вероятно, было не так далеко от истины. Она по-прежнему не обнаруживала в себе желания чего-то большего, чем просто поцеловать его по окончании сегодняшнего вечера.
Чтобы доказать себе, что ее нельзя считать совсем уж бесхребетным созданием, она взяла вешалку с платьем и отнесла к кассе. Габи за ее спиной тихонько ахнула. Анна положила телефон на стойку, чтобы достать из сумочки кредитку. Габи попыталась схватить его, чтобы рассмотреть получше, но Анна оказалась быстрее.
— Не знала, что у Джереми есть собака! — воскликнула Габи, когда Анна нажала на кнопку, чтобы заблокировать экран, пряча сообщение, пока она не прочитала что-нибудь еще. — Да и вообще не видела таких… неопрятных. Я правильно выразилась?
Анна кивнула:
— Правильно.
Сказать по правде, это слово очень подходило для описания Льюиса на той фотографии. На ней пес сидел в старомодной ванне на когтистых лапах. Он был весь в мыльной пене. Это, по всей видимости, было продолжением истории, начавшейся с погружения в трясину.
— Этот пес не Джереми, — сказала Анна, отворачиваясь, чтобы забрать у кассира чек.
— А чей?
Вот тебе и тайная и близкая дружба с Броуди. Теперь Габи хотела знать все. Анна сунула телефон обратно в сумочку и забрала свою кредитку из картридера.
— Он моего друга — Броуди.
— Броуди? — нахмурилась Габи. — Я его знаю?
— Нет.
— А то сообщение в свадебном магазине. Оно тоже было от Броуди?
— Да, — ответила Анна, когда они уже выходили из бутика.
— Никогда не слышала, чтобы ты упоминала кого-нибудь с таким именем. Кто он? Почему он присылает тебе фотографии своей собаки?
— Он просто… просто знакомый… Мы разговариваем. Вот и все.
— Кто-то из друзей Спенсера?
— Он не был другом Спенсера, но, думаю, можно сказать, что именно через Спенсера мы и познакомились, — она поняла, что выбрала трусливый путь выхода из этого разговора. Она собиралась вскоре все рассказать Габи, но сама, когда будет к этому готова.
И вот они уже шагали обратно по Хай-стрит. Тут Анна обратила внимание, что Габи выглядела не очень-то счастливой. Одной из лучших ее черт была ярая преданность, однако иногда это означало, что она могла заявлять свои права на друзей.
— Я делаю то, что ты мне и говорила, — начала Анна. — Я нахожу новые краски в жизни — новые эксперименты, новые друзья. Я пытаюсь двигаться дальше. Порадуйся за меня.
— Я знаю, — ответила Габи, и черты ее лица немного смягчились, — и очень горжусь тобой.
— Хорошо, — отозвалась Анна и, взяв Габи под руку, развернула ее в противоположном направлении, откуда они только что ушли. — Так как я истратила еще не весь лимит своей карты, мы сейчас пойдем и возьмем тебе то сногсшибательное желтое платье. Тереза сказала, что на мое имя допускается плюс один гость. Мы будем блистать там на пару!
Глава 35
Анна выбралась с пассажирского сиденья и уставилась на внушительный фасад Уорлингем-Корт-отеля. Как она была рада, что приехала не одна!
— Волнуешься?
Она обернулась на своего «плюс один» — вместо канареечно-желтого облегающего платья на нем был хорошо скроенный костюм с рубашкой. Это была экстренная замена.
— Немного, — призналась она Джереми, — и я рада, что ты здесь.
А канареечное платье в эту минуту было в пяти милях от них в шикарном современном европейском ресторане. Этим вечером у Габи и Ли намечался долгожданный разговор. Два предыдущих свидания Ли уже переносил, и Габи была вся на нервах, сгорая от нетерпения услышать то, что он должен был ей поведать. Когда она сообщила Анне о накладке и сказала, что отложит свидание с Ли, Анна замотала головой. Она не могла обрекать ее на дальнейшие муки.
Однако она и не подозревала, как сильна в ней была надежда на то, что Габи будет рядом в качестве моральной поддержки, пока не увидела Гейл. И ей не хотелось впутывать в это ни Скотта, ни Терезу, вынуждать их выбирать одну из сторон, поэтому она планировала просто с ней не пересекаться. И все же, когда на занятии по сальсе она обмолвилась Джереми, что в субботу все-таки может быть свободна после всего, и объяснила причину, он сам вызвался составить ей компанию. Анна позвонила Терезе уточнить, возможен ли такой расклад, и нашла ее реакцию подозрительно восторженной. Ну а теперь все — они были на месте.
Джереми заблокировал дверцы машины и улыбнулся, предложив ей свой локоть, но она покачала головой. Они решили этим вечером не слишком показывать свои чувства. Ни к чему было подливать масла в огонь. Тереза заслуживала потрясающую вечеринку, а не очередную душераздирающую главу в их нескончаемой семейной саге.
Они подошли к отелю и вошли в холл, где обнаружили табличку, подсказывавшую нужное направление. Сразу за углом они услышали ревевшие из распахнутых дверей басы диджейского плейлиста девяностых. Там же стояли Скотт и Тереза — улыбаясь и приветствуя прибывавших гостей.
При виде Анны Тереза просияла и распахнула объятия.
— Как я рада, что ты смогла прийти, — заговорила Тереза, чмокнув Анну в щеку. — Это он? — зашептала она ей на ушко. — Парень с сальсы? А он ничего!
Анна ответила вялой улыбкой:
— Ты уверена, что все в порядке? Не хочу осложнять твои отношения с Гейл.
Замахав в воздухе руками, Тереза поспешила развеять сомнения Анны.
— Это же моя вечеринка, — заверила она вполголоса, — а не Гейл, и я говорю, что ты можешь приводить кого хочешь. Прошло три с половиной года, Анна. Ты вправе двигаться дальше.
Анна кивнула, и в ее голове зазвучала знакомая литания: «Три года, шесть месяцев, девять дней…» Но Тереза была права. Вероятно, если они с Гейл сумеют пережить этот вечер, если ее теща сможет увидеть, что для нее — как и для других — лучше не застревать в прошлом, тогда все будут гораздо счастливее. Есть надежда, что вечер все же станет поворотной точкой, а не обернется катастрофой, чего так опасалась Анна.
— Она здесь?
— Еще нет. Думаю, она будет к восьми тридцати.
— А Маленький Спенсер?
Тереза кивнула в сторону банкетного зала:
— Пока у моего племянника — он спит в его коляске. Заснул моментально, но посмотрим, надолго ли это!
Анна рассмеялась и пожелала Терезе удачи, затем поздоровалась со Скоттом и представила ему Джереми. Они повернули к двойным дверям, чтобы пройти на саму вечеринку, и Анна почувствовала, как у нее сводит живот.
— Как она выглядит? — вполголоса поинтересовался Джереми, когда они уже вошли и двинулись влево, в сторону бара. В эту минуту Анна пожалела об их уговоре вести себя скромнее — захотелось обнять его за то, что он так хорошо ее понял.
— Высокая, немного за шестьдесят, но для своих лет выглядит отлично. Блондинка со взбитыми феном и уложенными назад волосами, которые прочно удерживает полбанки лака для волос.
— Что-то в стиле Маргарет Тэтчер? — заметил Джереми, и в его глазах мелькнули озорные искорки.
Анна улыбнулась. Этому парню каким-то образом удавалось этого добиться.
— Только вдвое страшнее, — шепнула она. — Хотя это больше похоже на боб, чем на полноценный шлем Мэгги из восьмидесятых.
— Понял, — кивнул Джереми.
Они подошли к бару.
— Ты собираешься сегодня устроить ей очную ставку? — поинтересовался Джереми, когда они — уже с напитками — пробирались к столику.
Анна обернулась и в ужасе взглянула на него.
— Такое впечатление, будто ты готовишься с ней что-то выяснять.
— Нет. Пока нет.
И не потому, что она боялась, а потому, что совет Броуди все еще казался ей убедительным.
— Не хочу доставлять ей удовольствие. Думаю, лучшее, что я могу сделать, это жить своей жизнью, делать то, что считаю правильным. Мне на это не требуется ее разрешение.
Джереми кивнул в сторону танцпола:
— А танцы входят в эти твои планы на новую жизнь? Я, безусловно, про те, когда мы держимся в двух футах друг от друга.
— Возможно, — улыбнулась она, — только чуть-чуть.
Как и обещалось, сугубо платонически они сделали круг по танцполу, то и дело улыбаясь друг другу, но по большей части наслаждаясь движением под музыку. «Должно быть, от уроков сальсы все-таки есть толк», — подумала Анна, не замечая за собой привычной застенчивости, которую испытывала на подобных мероприятиях.
Они танцевали уже под третью композицию, как вдруг Анна почувствовала, что атмосфера вокруг поменялась. Она огляделась, но остальная часть зала за площадкой танцпола утопала в тени. Гости за банкетными столиками, увлеченные разговорами и выпивкой, казались просто темными кляксами. И словно маленький камешек, угодивший в лужу, в голове у нее мелькнула мысль: за ней кто-то наблюдает. И, подобно волне, ее накрыло осознание.