– То есть ты хочешь сказать, что это не просто хулиганы? Не случайно? Не потому что ты дверь, не посмотрев, открыла?
– Не просто.
На кухне Олег усадил Надежду на диванчик, поднял ее лицо за подбородок, внимательно осмотрел.
– Ты сиди, не дергайся. Я взгляну, что у тебя есть в аптечке… Я все сделаю. Чай горячий и сладкий тебе нужен. Может, капли какие-то успокоительные есть. Ты вообще вся синяя, холодная и трясешься.
Через полчаса Надя, закутанная в теплый плед, с компрессом под глазом, полулежала на высоких подушках, жадно пила горячий и сладкий чай, розовела.
– Тебе лучше? – с тревогой спросил Олег.
– Мне хорошо, – шепнула она.
– Рассказывать можешь?
Надя начала с визита Николая, дальше в подробностях о том, что произошло этим вечером. Олег слушал, сжав зубы.
– Черт побери! Действительно хуже не бывает.
– Что ты думаешь об этом?
– Он попал, подставил тебя…
– А я тебя, да?
– Да о чем ты. Они люди крутые. И так бы в его гениальных планах разобрались. Если бы ты не согласилась со мной поговорить, он бы позвонил мне или приехал. Прослушали бы его, выследили бы меня все равно.
– Что же делать? Они теперь думают, что у тебя есть деньги, они же могут и домой приехать, на работу.
– Не лежат у меня дома такие деньги. Никакие не лежат. Он решил, что я ради него из дела их выведу…
– Так не ради него… Он боится за девочку.
– Я понял. Повезло девочке: и с мамой, и с папой.
– Что ты решил?
– Я ничего не решал пока. Я знаю одно: шантажистам платить нельзя. Они выдоят нас всех, а потом сделают то, что собирались.
– Господи боже мой. Ты думаешь, они на самом деле что-то сделают с ребенком?
– Это бандиты… Подожди. – Олег набрал номер.
– Стасик? Ты у Ани? Слушай, у меня к тебе просьба. Побудь у нее еще несколько дней. На улицу старайся не выходить. Дверь чужим не открывайте.
– Я не понял. А чего случилось?
– Потом объясню. Приеду завтра. Все будет в порядке. Я разберусь.
– Па, ты разберись.
Олег долго сидел и прокручивал в голове такое количество вариантов, что в конце концов мысли закручивались в безумной карусели. Самое главное заключалось в том – и он это отчетливо понимал, – что отморозки непредсказуемы. Никакая логика не поможет просчитать их поведение. Сердце Олега вдруг больно сжалось. Он подумало о Кате. Они будут искать рычаги воздействия на него… А это Стас и Катя. Он резко встал.
– Я покурю на площадке.
– Зачем? Кури здесь, мне нравится, когда ты куришь.
– Да нет, тебе это сейчас ни к чему.
Олег вышел на лестничную площадку, закурил и набрал Катин номер. Долго никто не отвечал, а потом ответил Игорь. Они какое-то время молчали, и Олег дал отбой. Западня.
Он вернулся в квартиру, Надя позвала:
– Олег, смотри, что у меня есть, – она держала в руке бутылку красного вина.
– Это хорошо, – рассеянно сказал он. – Это то, что сейчас нужно.
Он достал два бокала с полки, налил вина, сел на диванчик рядом с Надей. Она глотнула, вздохнула глубоко и выпила до дна.
– Я подумала, – робко сказала она, – может, ты останешься? Стас у Ани… Ну, мне страшно немного.
– Конечно, – просто ответил Олег.
Она постелила ему на диване, сама вышла на кухню и опять села в уголке.
– Слушай, – сказал Олег, – ты что, из-за меня на этой птичьей кормушке решила спать? Ты давай иди на диван ложись. А раскладушка у тебя есть?
– Нет, – растерянно ответила Надя.
– Ну, матрас надувной, что ли…
– Тоже нет. Зачем он мне.
– Ну, дай какое-нибудь старое одеяло, подушку, можно и без нее, я на полу лягу.
– Как это на полу…
– Да очень просто. Покажи мне, где поискать, а сама быстро ложись. У тебя уже глаза слипаются.
Олег достал с антресоли старое ватное одеяло, плед, маленькую вышитую подушку. Быстро соорудил себе на полу походное ложе и пошел в ванную. После душа вернулся тихонько в комнату, лег в темноте, устроился поудобнее. Бывало и гораздо хуже. Надо спать. Утро предстоит трудное.
– Олег, – раздался с дивана шепот Нади. – Подойди, пожалуйста.
Он вскочил, подошел к ней.
– Что? Тебе плохо?
– Нет, просто посиди немного со мной.
Он сел рядом, погладил ее плечо. Она вдруг сильно потянула его за руку, прижалась, стала искать губами его губы.
– Ну, что ты, – он нежно и спокойно пригладил ее волосы и укрыл одеялом. – Ты перенервничала. Засыпай. Я здесь.
– Я хочу, чтобы ты лег со мной рядом, – напряженно и упрямо произнесла она.
– Надюша, милая, нам это, честное слово, ни к чему. Ты стала мне родной за эти годы. Ты очень мне дорога, сама знаешь. Ну, в общем, ближе некуда… Как-то так. Все. Спим.
Он вернулся на свое ложе, поворочался, вздыхая расстроенно. Он мог бы ее осчастливить. Двадцать лет это знал. Иногда… такая мысль даже приходила ему в голову. И вот сейчас они на одном пятачке. Мужчина и женщина. Одинокие, здоровые, никому, по сути, не нужные… Но это просто исключено. Он как заговоренный… Окутанный Катиными густыми ресницами. Олег с облегчением улетел в глубокий тяжелый сон – избавление от мыслей. Надя не смогла даже заплакать. Такая ночь… Она пройдет и унесет с собой иллюзии стольких лет ее жизни.
Глава 24
Катя вернулась из ванной, вошла в спальню, села у туалетного столика. Она медленно расчесала волосы, наложила легкий крем под глазами. Игорь лежал на своей части кровати с открытыми глазами, не читал, не смотрел телевизор и почему-то молчал. Он просто молчал, но в их новых отношениях любая пауза была напряженной. А Катя не могла придумать, что бы такого легкого сказать прежде, чем она ляжет рядом с ним. Это привычное и приятное действие – конец дневных и вечерних забот, возвращение друг к другу – превратилось в самое тяжкое испытание. Катя чувствовала, что он внимательно, почти фанатично следит за каждым ее жестом, ловит выражение лица, прислушивается к интонациям. Он ищет симптомы неискренности. А когда их так сосредоточенно ищут, то обязательно находят. По очень простой причине. Эта обстановка, мягко говоря, раскованности не способствует. Нужно быстро преодолеть расстояние до кровати, выключить лампу и сделать вид, что до смерти хочется спать.
Лампу выключить Катя не успела. Игорь задержал ее руку.
– Ты знаешь, – сказал он небрежным тоном, который совсем не вязался с его пристальным, недобрым взглядом, – любовник наш тут звонил. Со мной почему-то не захотел общаться.
– Какой еще любовник? – в полном смятении спросила Катя. – Ты о чем?
– Ну, мой, конечно. Не твой же. Я только не понял, почему по твоему телефону и зачем трубку бросил на мой голос.
У Кати бешено колотилось сердце, она чувствовала дрожь в руках. Что случилось? Зачем Олег позвонил в такое время? Он же знает, что Игорь дома. Как говорить с Игорем? Что делать, когда он становится таким жестоким, отстраненным, ничего не желающим понимать…
– Игорь, я не знаю, почему звонил Олег, если ты его имеешь в виду.
– Звонил он, а что – я еще кого-то должен иметь в виду? Может, он у нас не единственный?
Катя побледнела.
– Ты не смеешь меня оскорблять. Давай лучше прекратим этот разговор. Я, пожалуй, пойду спать в гостиную.
Она схватила подушку, одеяло, выбежала из спальни, бросила все на диван и села сверху, закрыв лицо руками. То, что произошло дальше, показалось ей плохим сном. Игорь влетел в гостиную, поднял ее за плечи, поставил и злобно прокричал в лицо:
– Как ты здорово придумала! Ты у нас обиженная. Ты можешь спокойно послать теперь мужа, от которого тебя воротит. Я же виноват перед этим нежным и беззащитным созданием: я посмел ей доложить, что ее любовник звонит среди ночи. Да ты просто…
– Кто я? – Катю всю трясло.
– Ты не знаешь? Ну, ты же девочка-отличница. Тебе еще никто не говорил, что ты такая же тварь, бл…дь и предательница, как все остальные бабенки, слабые на передок…
Катя даже не подозревала, что может ударить кого-то по лицу. Но Игоря она ударила несколько раз, пока он не сжал больно ее руки, а затем выбежал из комнаты. Она сидела, сжавшись в комок, в ней все дрожало, она с ужасом прислушивалась к звукам на кухне. Он был там. Затем она услышала, что он возвращается к ней. Господи! Так и есть. Он напился там за короткое время и, кажется, сильно. Его лицо было красным, Катя чувствовала сильный запах алкоголя.
– Иди спать, – проговорила она. – Я устала.
– Серьезно? Ты переутомилась? Мужиков слишком много или тяжело мужа по морде бить?
– Я прошу: уходи.
– Не понял. Я у себя дома вроде. Куда мне уходить и с какой стати?
– Уйди в другую комнату, я сказала, – Катя сама не заметила, что уже кричит. – Я не могу с тобой сейчас находиться.
– Ты мне режим решила установить? Сейчас могу с тобой находиться, через пять минут – не могу находиться. А с кем ты в данный момент хочешь находиться?
Катя вскочила и попыталась пробежать мимо Игоря, она испытывала настоящий страх. В таком агрессивном состоянии она его еще не видела. Он схватил ее грубо, Катя попыталась вырваться, но он швырнул ее на диван.
– Лежи здесь, – сказал он. – Сейчас вернусь. Я не договорил.
Она с тоской прислушивалась к шуму на кухне, звяканью бутылки о стакан. Потом опять шаги по коридору, более тяжелые и менее уверенные. Катя бросилась к двери и на пороге столкнулась с Игорем.
– Куда ты?
– Пусти, мне нужно выйти.
– А я считаю, тебе не следует отсюда выходить. Я же сказал: мы не договорили. – Его речь была уже не очень внятной.
Катя изо всех сил попыталась его оттолкнуть, но он больно схватил ее за руки и заломил их за спину. Ей казалось, что он сошел с ума, или это она сходит с ума. Она вывернулась, оставив в его руках свой халат, бросилась бежать по коридору. Он догнал ее и схватил за волосы. Она почувствовала страшную ярость. Как он смеет так с ней обращаться! Катя впилась ногтями в его руки, а когда он вскрикнул от боли и отпустил ее, метнулась в кухню. Он медленно и мрачно пошел на нее.