– Ребята, он уходит, – быстро заговорила Зина, – не трогайте его, это боксер.
– Он заплатил? – спросил один из охранников.
– Да, – торопливо сказала Зина.
– Еб… – протянул Николай. – Ты чего врешь? Не платил я ни фига. Щас сделаю из вас отбивные, потом заплачу за удовольствие.
– Не надо, пожалуйста, – Зина повисла у него на руке. – У вас будут неприятности…
– Будут? – Николай хохотал уже во все горло. – Вот чего мне сейчас не хватает – еще чуток неприятностей. Ладно, не переживай. – Он достал бумажник и сосредоточенно выложил на стол все содержимое. Потом вывернул карманы, снял часы…
– Не надо, – умоляюще проговорила Зина. – Здесь очень много денег, я возьму сколько нужно, остальное заберите, пожалуйста. Ребята, – повернулась она к охранникам, – вы лучше отойдите. Мы сами разберемся, клиент уйдет. Ну вы видите, не в себе он. Беда, наверное, у него случилась.
Охранники охотно вернулись на свои места, Николай хмуро посмотрел на Зину.
– Какая еще беда? Никакой беды. Домой я поехал.
Он направился к выходу почти ровной, уверенной походкой, Зина собрала со стола то, что он выложил, догнала его у машины и стала совать все в карманы.
– Беда, говоришь? – он посмотрел на нее долгим, невидящим взглядом. – Может, и беда…
Когда он ввалился в квартиру, Лидия на кухне мыла пол. Она по шуму в прихожей сразу все поняла и почувствовала знакомый, неприятный холодок в сердце. Тяжелый вечер предстоит. Ее сын во хмелю – это трудное испытание. Но она домыла пол и подняла глаза. Он уже стоял на пороге и был мрачнее тучи.
– Есть будешь? – ровно спросила она.
– Выпить дашь?
– А тебе не хватит?
– Ну, если нет, сходи в магазин.
– Я никуда не пойду.
– Значит, я пойду.
Он повернулся, вышел в прихожую, стал влезать в куртку, задевая широкими плечами стены. Лидия пару минут молча наблюдала за ним, потом сказала:
– Вернись. Есть у меня бутылка припрятанная.
– О! Мамаша у меня! Все у нее есть, но все припрятанное.
Потом он пил водку на кухне медленно, отдуваясь, икая. Лидия поставила перед ним тарелку с тушеным мясом, он взял кусок руками, положил в рот, долго жевал, затем выплюнул прямо на пол. Хлопнула входная дверь.
– Жена пришла, – растянул Коля в улыбке мокрый рот. Лидия бросила на него острый взгляд и пошла навстречу Юле.
– Дочка, – быстро проговорила она. – Иди сразу в комнату, ложись спать. Пьяный он сильно.
Юля сняла пальто и послушно проскользнула в спальню. Лидия вернулась на кухню, встретилась взглядом с сыном и сказала:
– Приболела она. Пошла сразу ложиться. А ты давай: доедай, допивай. – Она открыла один из шкафчиков, взяла флакон с феназепамом, который держала на случай бессонницы, достала три таблетки, размяла ложкой прямо на столе и высыпала открыто ему в стакан. Он вроде уже ни на что не реагировал. Пусть уснет. Она посмотрела, как сын допивает водку, и пошла в свою комнату за подушкой и одеялом. Сейчас она его уложит тут, на диванчике, так до утра и перетерпят эту грозу.
Лидия вернулась со спальными принадлежностями в кухню: Николая там не было. Она метнулась к туалету, ванной, затем бросилась в спальню. Юля стояла в халатике, босиком, а Николай одной рукой упирался в стену, на другую наматывал ее длинные волосы.
– Че молчишь? Тебя спросили: давно ты этого хахаля завела? Эту белую вошь недобитую? И чем же вы там занимались? Быстро! Говорить! Я два раза не спрашиваю!
Он видел только два огромных испуганных глаза, чувствовал нежную, податливую кожу под рукой… Он почувствовал… Почти вдохновение: когда его сила превращает человека в дрожащий комок, когда он сам себя не в состоянии остановить… Он бил ее до тех пор, пока не понял: ему что-то мешает. Тяжесть, висящая на правой руке. Он сделал усилие, тяжесть оторвалась, отлетела к соседней стене, он услышал крик, оглянулся. Мать поднималась с пола, распустившиеся жидкие волосы слиплись от крови. Она смогла встать только на четвереньки. Он увидел, разом протрезвев, кровавую рану на ее затылке, синие губы, черные тени под глазами.
– Мама, – бросился он к ней. – Что с тобой?
– Я жива, – прохрипела она. – Ты жену убил.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1
Олег говорил по телефону, когда дверь его кабинета распахнулась, и на пороге встал коренастый мужчина, глядя на него исподлобья.
– Привет, – положил трубку Олег. – А я уже не понимал, почему ты так задержался, Эдик.
Тот широкими шагами маленького мужчины, старающегося казаться выше, прошел к столу и опять уставился на Олега.
– Где ребенок?
– Не понял. Мне вроде сказали, что ты собрался деньги у меня требовать. Ты про какого ребенка спрашиваешь? Извини, не хочу давить на твое горе, только ты уверен, что спросил то, о чем хотел?
– Я спросил, где ребенок этой суки?
– Интересное кино. А ты понимаешь, что я в этой истории вообще ни при чем. Просто мой дальний, не особенно умный родственник решил, будто у меня есть деньги, чтобы с тобой расплатиться. Денег у меня нет, тут вроде выясняется другая проблема. Ты зачем-то ищешь ребенка моего родственника и хочешь сказать, что не можешь его найти, так?
– Где девчонка?
– Да… Полагаю, вы совсем заигрались. Придется мне действительно узнавать, на месте ли девочка. Если вы что-то с ней сделали, а теперь ты пришел ко мне спектакль разыгрывать… Эдик, ты меня с кем-то путаешь. Ну, не проходят со мной такие штучки. Так где ребенок, Эдик?
– Ты че, правда, не знаешь?
– Я в жизни эту девочку не видел, как и ее маму. Я Николая видел только раза три за свою семейную жизнь. Он родственник моей покойной жены, если ты не в курсе.
– Я в курсе, – Эдик плюхнулся в кресло. – Или ты врешь, или она врет. Эта сука. Она сказала, что ты приходил, спрашивал, где девчонка.
– Есть третий вариант. Врут твои шавки. И четвертый: врешь ты, потому что не знаешь, с чего начать вымогательство. Можешь начинать прямо с него.
– Ладно. Ты поможешь родственнику со мной расплатиться?
– И сколько ты с него хочешь получить?
– Пять лимонов. Баксов. Если завтра. Потом будет дороже.
– Смешно. Я думаю, по суду компенсация будет тысяч сто, ну, двести рублей. Мать – одиночка. По неосторожности наехала.
– Так еще надо, чтоб все дожили до суда.
– То есть ты угрожаешь жизни моих родственников, я правильно понял?
– Мне насрать, что ты понял. Я сказал.
– Ох, как же я грубость не люблю.
Олег спокойно вышел из-за стола и вплотную приблизился к креслу Эдуарда. Склонился к его лицу.
– Я в горячих точках был. У меня свои правила… Ты не поверишь. Менты удивятся. Помню я одного бандюгана, он на тебя чем-то смахивал… В ноги нам упал, слезы, сопли, маму вспомнил… Я чуть его не пожалел… Только рядом мальчик лежал маленький, убитый этой мразью. А суд далеко, прокуроров нет, в общем, в тот день на одну падаль стало на свете меньше. Ты уловил связь? Рассказать про нашего майора, который девочек чеченских насиловал и убивал? Чем он сейчас ссыт в инвалидном доме? Ты ко мне пришел, чтобы ребенку и женщине угрожать? Да мои ребята в твоем бизнесе уже разбираются… Плохо ты начал разговор, а я ведь тебе сочувствовал в твоем горе.
Эдик вдруг оказался приподнятым над креслом. Потом опомниться не успел, как уже стоял на подоконнике открытого окна. Он посмотрел на Олега округлившимися от страха глазами.
– Давай, – подтолкнул тот его. – Вперед. Это первый этаж, если ты забыл. Правда, высокий.
Затем Олег достал из ящика стола пистолет и вышел к турникету охраны. Оба секьюрити стояли под прицелом «вальтера» Гарика. Тот не успел повернуться в сторону Олега, услышал только свист пули, пробивающей его высокую бейсболку, «вальтер» упал. Его схватили, подняли и скрутили.
– Что с ним делать, Олег Витальевич?
– Оружие сюда, его выкинуть. Там его начальник ждет.
– Красивая работа, Олег Витальевич. Все его жидкие волосенки на месте.
– Пусть пока поносит это украшение.
Через пятнадцать минут Олег вышел из офиса, сел в машину и поехал к дому Светланы Крюковой. Он влетел по лестнице, толкнул приоткрытую дверь… Светлана лежала на диване в разодранном халате, бессильно раскинув руки и ноги в синяках. Лицо было все в кровоподтеках. Олег потряс ее за плечи, она открыла глаза.
– Что вы им сказали?
– Я сказала, что вы приходили и спрашивали про Риту. Они мучили меня час… Я не призналась, что вы ее увезли. – Светлана попыталась подняться, но тут же упала, застонав от боли.
– Ну, что ж, – задумчиво произнес Олег. – Пожалуй, пора обращаться в отдел по борьбе с организованной преступностью.
В это время позвонил домашний телефон на тумбочке. Светлана подняла трубку.
– Это вас, – протянула она ее Олегу.
– Слушай меня, – услышал Олег голос Эдика. – Если ты сейчас позвонишь в ментуру, я узнаю об этом через минуту. У меня там есть люди, сам понимаешь. Отзваниваться тебе больше не буду. Ребята сразу поедут за твоим сыном и бабой. Успеют повесить их на одной ветке. Позвоню, скажу, на какой.
– Точно? Тогда не буду. Если честно, и не собирался. С тобой хотел подружить еще.
Олег положил трубку и сказал Светлане.
– Милиции не будет. Там их люди сидят… Значит, война.
Он набрал номер по мобильному.
– Гриша. Начинаем. Собирай всех. Ночью мягко, тихо и быстро берете китайский ресторан на пятнадцатом километре. Без жертв. Всех обезоружить. Все вывернуть наизнанку. Наркоту найти, кассу взять, со всем – к леснику Егору, он скажет, где спрятать.
Олег сунул телефон в карман и пробормотал: «А ты, Эдик, не знаешь, где пять лимонов взять. Да в своем ресторане».
– Что мне делать? – спросила Светлана.
– Они к вам не вернутся. Незачем, да и некогда им будет. Но вам, конечно, одной нельзя оставаться. Просто помощь понадобится. Лекарства, еда. Есть родственники, подруги? Хорошие подруги?
– Есть одна.
– Одевайтесь. Я вас отвезу. За квартал или два пересажу на такси. Позвоните по моему телефону из машины.