«Но их не легко перевести».
«Понимаю, что так», – ответил я, вспоминая комментарий Мотта, ученого Эмберли, насчет загадочных надписей, во время погони за артефактом на Периремунде.
Несколько похожих находок были сделаны на мирах по всей галактике, как я смутно помнил, оставленные цивилизацией, которая ушла вечность назад, еще до того как человек начал эволюционировать на равнинах Святой Терры, но не считая общих понятий, совсем немного продвинулись в переводе (2).
Озаренный предыдущей мыслью, я понял что только мы знали только об одних, доживших до этих дней, о некронах, я взглянул на глыбу чуть ближе, и почувствовал невыразимое облегчение от того, что не увидел и следа от характерных кругов и линий, которые, кажется, служили этим адским механизированным отродьям, своего рода шрифтом (3).
«Так вы до сих пор не знаете для чего эта штука?» – заключил я и Фелиция пожала плечами.
«Я бы не стала так говорить, – ответила она на манер, который я бы определил, как явно уклончивый. – но я думаю тебе стоит переговорить с другими из команды, перед тем как я тебе расскажу еще.
Ситуация несколько сложна для понимания».
«Естественно», – сказал я, вздыхая.
На секунду я почти с ностальгией вспомнил свои молодые годы, когда убегал от орков по всей Перлии. Хотя то время и не было очень приятно, но по крайней мере было все понятно и все о чем мне стоило волноваться – бежать как можно быстрее, и стрелять во все зеленое, что встречалось на пути.
«Чтож, тогда, я думаю нам лучше так и сделать», – сказала Фелиция, наконец-то отходя от адского аппарата, и направилась к двери.
Я последовал за ней настолько быстро, насколько позволяли приличия, вдыхая знакомый аромат несвежих носков и немытых волос почти с благодарностью, когда вышел в коридор и закрывающаяся дверь наконец-то закрыла вид злобно сияющего пьедестала.
«Комиссар».
Юрген приветствовал меня, к моему смешанному облегчению и удивлению, его мелта до сих пор была взведена.
Очевидно, несмотря на неожиданную встречу старых друзей, он не хотел отметать возможные проблемы, до того, как мы уедем.
На мой взгляд, очень мудро; все здесь достаточно хорошо знали, что произошло в последний раз, когда инквизитор потребовал доступ к «потаенному свет», и не было сомнений в том, что охрана ответит на любой малейший намек предательства с нашей стороны.
Естественно, у нас не было намерений слямзить эту злосчастную штуковину силой, особенно учитывая каким огромным механизмом она стала, но будь, я на их месте, я вряд ли смог винить их в паранойе.
«Все хорошо?»
«С какой стороны посмотреть», – осторожно ответил я ему.
«Кажется утащить его теперь больше не вариант».
Не теперь, когда корабль Орелиуса, вместе с тяжелыми погрузчиками-сервиторами, которые были бы нам нужны чтоб поднять эту злосчастную штуку, покинул систему, отправившись по бурным течениям варпа к месту встречи с Эмберли (4).
Прослушав сообщения, Фелиция выглядела довольной.
«Я назначила встречу в конференц-зале», – сказала она, хотя как она с этим управилась, если мы все время были вместе, у меня не было понятия, вероятно у нее был какого-то рода внутренний вокс, который она могла использовать во время нашей беседы, несмотря на неудобства, которые он мог доставить.
(Когда я позднее спросил ее об этом, он сказала, что ей что-то сделали с ее мозговым имплантом, который позволил ей думать о множестве вещей одновременно; таинство, которое она описала как «многозадачность» (5).
«Хорошо», – ответил я, как можно лучше пряча свое удивление.
«Чем быстрее мы разберемся с этим, тем будет лучше».
«Вы хотите, чтоб я присутствовал, сэр?» – спросил Юрген и я помотал головой.
«Лучше останься снаружи и присмотри за дверью», – тактично ответил я.
Мне и так предстояло серьёзно потрудиться, чтобы собравшиеся здесь люди были на нашей стороне, и высовывающийся из-за моего плеча помощник, размахивающий мелтой, вряд– ли помог мне завоевать их доверие.
«Мы не хотим, чтоб нам помешали во время обсуждения».
«Именно так», – согласилась Фелиция, сохраняя полную невозмутимость на естественной части своего лица.
После еще нескольких слов умозаключений, она повела меня одного в коридор, который я не узнал (когда мы в первый раз спустились в подземный комплекс, я не много его обследовал, и я был уверен, что он значительно вырос за восемьдесят лет или около того, с моего последнего визита; что-то в эхе и циркуляции воздуха изменилось, если судить по моему инстинкту жителя улья), в конечном счете остановившись перед полированной деревянной дверью.
Этого одного было достаточно для меня, чтоб понять, что мы попали на Инквизиторскую сторону комплекса, так как шестеренки предпочитали все выглядевшее металлическим когда дело касалось интерьера, и я вздохнул чуть свободнее.
Я не ждал, что найду здесь союзников, но по крайней мере они пожелают выслушать то, что я скажу.
Я оставил Юргена снаружи, в компании с парой вооруженных хелганами скитарий (которые, возможно к этому момент мечтали об аугментических носах, в довесок к своим глазным имплантам), что не оставило сомнений, что партнеры со стороны Механикус до сих пор не были убеждены в чистоте наших помыслов.
Фелиция едва взглянула на ярко-красных солдат перед тем как открыть дверь и пригласить меня внутрь, хотя возможно охрана была просто любезностью (6).
Мое первое впечатление было смешанным, дружелюбие и разрозненность.
Основное расположение комнаты было вполне обычным, длинный стол в центре, со стульями, темно-красный ковер на полу, на котором была вышита серым знакомая «И» Инквизиции, окруженная белой шестеренкой Адептус Механикус.
Однако стол был не деревянный а из полированной бронзы, с такими же символами, выгравированными на поверхности инкрустированными золотом.
Единственной деревянной мебелью в комнаты был маленький стол в стороне, с серебряным подносом, на котором соблазнительно стояла пара графинов и несколько хрустальных бокалов, на которых были смешанные символы двух организаций, и исходя из опыта посещения таких мест, мне думалось это было нормальным местом для напитков.
Сиденья вокруг стола были металлическими, но с одной стороны они были с подушками, так что даже если бы комната была пустой, я с легкостью мог бы догадаться какая сторона использовалась делегатами от Инквизиции.
С другой стороны, явно было понятно кто где сидит, особенно когда места были заняты.
Как только Фелиция и я вошли в помещение, десяток лиц развернулся в нашем направлении; у тех, которые слева, явно были видны аугметические улучшения, те кто справа, были в основном не модифицированные, но почти так же непроницаемы.
Все из делегации Механикус были одеты в белые робы своего ордена, за исключением, насколько я мог видеть, искусно одетой Фелиции, и меня ничуть не удивило, когда они кивнули в унисон, с уважительным бормотанием «Магос», и она заняла место во главе стола.
Там не было стула, но кажется ей это не мешало; еще одна привычка, которую, кажется, она обрела в те дни, когда я знал ее лучше, была взгромоздиться на механодендриты, прицепленные к ее основанию спины, и использовать их как сидение.
«Ты говорила, что ты не во главе здесь», – легко сказал я, огибая стол за выпивкой.
С одной стороны это мне было нужно, учитывая волнение с момента прибытия, с другой стороны это дало мне возможность изучить людей в комнате и не создать впечатление, что я тяну время.
Естественно, я бы не смог много сказать о них, но если бы я смог выбрать нескольких индивидуально, я бы смог с легкостью прочитать их, это бы помогло мне почувствовать как хорошо продвигается беседа.
Или, учитывая мою удачу, как плохо.
«Я не во главе», – ответила Фелиция.
«Я контролирую технологическую сторону предприятия, но консилиум решает политические вопросы и Инквизиторские писчие занимаются бумажной работой»,
Все техножрецы выглядели непроницаемо, с выражением лиц некронов, единственным исключением на этой стороне стола был темноволосый, в темной-красной униформе офицера скитариев, человек, смотревший в мою сторону с выражением осторожного уважения, несомненно осведомленный о моей репутации.
Я приветливо кивнул, через секунду он сделал тоже самое; это было хорошим знаком, так что я сделал вид, что наливаю себе порцию амасека, графин был неутешительно мал (после всех моих лет случайного партнерства с окружением Эмберли, я понял, что инквизиторские оперативники имеют тенденцию сделать свою жизнь чуточку роскошной (7), и улыбнулся собравшейся компании в открытой и дружеской манере, которую я так хорошо симулировал.
«Кто-нибудь еще хочет, пока я поднялся?» – спросил я.
Никто не захотел, так что я занял одно из свободных мест на стороне Инквизиции.
Это было почти объявлением моей тайной преданности этой организации, но уже не было никакого смысла это скрывать, к тому же напротив Фелиции, на нейтральной части стола, не было стула.
Я занял ближайшее место к ней, частично из-за того, что было ясно, что ее мнение имеет большое влияние на собравшихся техножрецов, и частично из-за того, что это было подальше от молодого человека со стеклянным выражением лица и непослушной копной коричневых волос, сидевшего почти напротив капитана скитариев.
Я достаточно встречал в жизни псайкеров, чтоб быть осторожным с ними, даже с санкционированными, каким он явно и был.
Я подумал, что хорошо, что оставил Юргена снаружи.
«На случай, если вы не знаете, – сказала Фелиция, слишком серьезная, чтоб я был уверен, что она рассматривает мое присутствие здесь как шутку. – это мой старый друг Кайфас Каин.
Герой Имеприи, Освободитель Перлии, все эти звания вы можете увидеть на постаменте статуи».
Она шутливо подняла голову.
«И, вероятно, тайный помощник, работающий на Инквизитора Вейл.
Хотели бы что-то дополнить, комиссар?»
«Я бы не справился лучше», – ответил я, опять делая честное и открытое лицо.