– Нет, дорогой, но мы понимаем боль. Мы понимаем Семьи. Понимаем, что если оставаться рядом слишком долго, это будет только себе во вред. – И сказав это, она встала, зевнула и царственно прошлась по стиральной машине, задрав хвост. А затем спрыгнула на пол, легко приземлившись на лапы.
– Доброй ночи, Принц, – сказала она, прежде чем открыть кошачью дверцу. – Будь осторожен.
Я смотрел, как ее коричневый хвост потерся о верх дверцы и исчез из вида.
– Доброй ночи, Лапсанг.
ПАКТ ЛАБРАДОРОВ:
Люди никогда не должны узнать, что мы управляем ими. Ради их собственной безопасности они должны оставаться в неведении касательно нашей миссии. Если нас раскроют, или если мотивы наших действий станут слишком очевидными, мы потеряем свою власть. Мы должны влиять на наших людей-хозяев, убеждая их при этом, что сложность их мира выше нашего понимания.
рулетка
Утром Хэл стоял в своей спальне, спустив штаны до щиколоток, и пытался померить длину пениса ярко-синей рулеткой.
– Нет, не может быть. – Он повернулся посмотреть на свой профиль в зеркале шкафа и чуть не кастрировал себя, отпустив рулетку. Разочарованный вздох. Он посмотрел на свою стену с грудями и потер еще.
– Давай же, давай, – но бесполезно.
Он тянул, дергал и теребил, но ничего не происходило.
Он переместился на кровать, все еще со штанами и трусами у щиколоток. Добравшись до постели, он резко упал и скорбно оглядел поникший пенис. А затем груду учебников на столе.
Бедняга Хэл, бедный-бедный Хэл.
Я встал и повилял хвостом в попытке его подбодрить. Заметного эффекта это не имело. Я склонил голову на бок. Улыбка появилась на его лице, но затем он осознал, что она не к месту, и стер ее. Глядя вниз, Хэл испустил еще один вздох. И тот уже длился дольше, так что губы его хлопали. Вообще-то вздох длился так долго, что я подумал, что дело не в размере пениса.
Возможно.
Может, и нет.
Я беспокоился о нем, правда. Я взглянул ему в глаза и увидел беду. Он был слишком хрупким, совсем еще щенком.
– Чего уставился? – спросил он с напускной жесткостью.
Я сказал ему, по-своему, что смотрю в его будущее, и оно может стать ему подконтрольным, и он может все сделать правильно. Как всегда, он отказался слушать.
– Принц, – сказал он, – Принц-малыш.
Затем он оперся спиной о стену, сунул лицо за жалюзи и выглянул в окно. Начинался дождь.
брак
Позже в дверь позвонили.
Адам был на встрече с директором. Хэл, Шарлотта и бабушка Маргарет сидели наверху, каждый в своем мирке. А Кейт в этот миг стояла на четвереньках, пытаясь собрать клочья лабрадорьей шерсти с ковра.
– Ты очень неряшливый пес, – сообщила она мне с притворной строгостью. – Серьезно.
Она с усилием и кряхтением выпрямилась и пошла открывать дверь. Это заняло какое-то время, поскольку Хэл на прошлых выходных отвинтил ручку, и никто ее так толком и не приделал. Дом, как кричал постоянно Адам, разваливался на куски.
Когда дверь открылась, первое, что я услышал – Кейт судорожно вбирала в себя воздух.
Второе, что я услышал, было:
– Э-гей, буйнохвост. Каков дворец запахов! – это был Фальстаф, и он погрузил нос в сладко пахнущий куст, растущий в саду перед домом.
Я посмотрел вверх и налево и увидел улыбающееся лицо Саймона, заслонявшее солнце.
– Давненько не виделись, Кейт, – сказал он, выставляя перед собой букет цветов.
– О боже. Саймон. – Прежде чем взять цветы, Кейт пришлось освободить руки от собачьей шерсти и дверной ручки – и то, и другое она положила на комод.
– Что происходит? – спросил я Фальстафа.
Он взглянул вверх, задрал лапу и бесцельно отлил на садовую тропинку.
– Я, буйнохвост, знаю не больше твоего.
Взгляд Саймона неторопливо изучал то, что находилось перед ним.
– Ты и впрямь красавица, Кейт. Такая же красивая, какой я тебя помню.
– Я, хм, слышала, ты недавно переехал в дом возле парка, – сказала она, проигнорировав комплимент.
– Да. Признаю поражение – Лондон меня убивал. Но забавно, не правда ли? Как жизнь ходит кругами, даже когда думаешь, будто идешь по прямой. – Он наклонился ко мне, грубо потрепав по голове. – Мы ведь все таковы, гоняемся за своими хвостами?
– Ты? Признаешь поражение?
– Да уж, поверить трудно, а?
– И я слышала, ты женился, – сказала она, ее попытка выглядеть равнодушной не удалась из-за надломленного голоса.
– О, Эмили. Адам тебе о ней рассказал? – спросил он удивленно.
– Да. Конечно.
– Что ж, да. Женат, но лишь в самом свободном смысле слова.
– Не знала, что такое бывает.
– Извини. Что?
– Свободный смысл. Для брака.
Саймон с мудрым видом улыбнулся:
– О, Кейт, уверен, ты знаешь.
Я посмотрел мимо его ног на Фальстафа, который теперь рыл землю в поисках сильных запахов. Саймон потянул его за поводок и прижал к ноге.
– Да уж, буйнохвост. Нынче ничего просто так не проходит, верно?
Но я не собирался вовлекаться в совершенно бессмысленные разговоры. Не сегодня. Я был слишком занят хозяевами. Пытался вынюхать подсказки. Что-то понять. Я не знал, что и думать. Воздух был сложным. Слишком много запахов. Слишком много противоречивой информации.
– Ты что-то хотел? – спросила Кейт.
– О, Кейт, озорница, не искушай меня. – Его подмигивание осталось без ответа. – Что ж, ладно, нет. Только увидеть тебя, поздороваться. И спросить, приносить ли что-то на барбекю?
Кейт помолчала, обдумывая ответ, и сказала:
– Насчет барбекю… – Но прежде чем ей удалось закончить, она увидела машину Адама, заворачивающую на дорожку.
Саймон улыбнулся и обернулся, свободной рукой заслоняясь от солнца. Улыбка сбила Кейт с толка, и она быстро положила букет рядом с ручкой и собачьей шерстью.
Пока Фальстаф обнюхивал босые ноги Кейт, мы все смотрели, как Адам елозит на побитой машине туда-сюда, пытаясь припарковаться.
– Саймон, – сказал Адам, уронив ключи на выходе из машины. – Чем обязаны?
– Привет, Адам. Вот это галстук.
– Тебе нравится?
– Да. Весьма… эксцентричный. – Произнеся это, он вновь подмигнул Кейт. Только на этот раз иначе, сложней. Подмигивание будто бы содержало память об общей шутке. Жестокой шутке, и, судя по запаху, Кейт больше не считала ее смешной.
– Как все прошло? – спросила Кейт.
– Не знаю, кто решил, что суббота – лучший день для встречи с директором! Вообще-то, это было очень уныло, – ответил он, обходя пенную лужу мочи, которую надул Фальстаф. – Нам устроили проверку для персонала.
– Проверку? – Саймон вопрошающе поднял бровь.
– Да. После всех этих случаев похищений они решили, что школы должны лучше защищать детей. Даже вытаскивают нас в выходные.
– О, верно, я видел в новостях. Ужасно. – Он отдернул Фальстафа от ног Кейт. – Представить нельзя, что может быть хуже потери ребенка.
– Саймон заглянул спросить, что ему принести на барбекю завтра, – сообщила Кейт, пытаясь сменить тему.
– О, верно, – откликнулся Адам. – Нам нужно сделать салаты?
Кейт покачала головой.
Фальстаф взглянул на меня и вздохнул:
– Не знаю, как ты держишься, буйнохвост, правда, не знаю.
– В смысле держусь?
Но прежде чем он успел ответить, Саймон потянул его за поводок и сказал:
– Ладно, мне пора. Увидимся завтра. – Он остановился у калитки, перекинул руку через решетку, – будем ждать с нетерпением.
И с последним, фатальным подмигиванием он пошел своей дорогой, таща за собой Фальстафа. Я взглянул на Адама, на Кейт. Оба побледнели. Оба пахли.
И новая мысль, с немедленным последствием.
Цветы.
Я совсем забыл о них.
– Это Саймон принес?
– Хм, да, – смутилась Кейт. – Да, это он.
Адам собирался продолжить, так что я отвлек его, подпрыгнув и положив лапы ему на грудь.
– Нет, малыш, вниз. Давай, Принц, слезай.
Кейт взяла цветы.
– Лучше избавлюсь от них. У меня аллергия начинается.
Она прошла в кухню, открыла заднюю дверь и выбросила букет в урну у дорожки. Я наблюдал сквозь стеклянные двери, как она с отвращением закрыла крышку. Будто хотела избавиться от чего-то еще, но не могла. Это что-то не отпускало.
утечка
Оглядываясь назад, мне трудно вспомнить, что я чувствовал. До этого момента ситуация была проста. Все, что от меня требовалось – следить за Адамом и Эмили, постараться, чтобы у них не зашло все слишком далеко. Но теперь я понял, что это был второстепенный вопрос, как ложный бросок палки.
И все же, как я мог предсказать, что это Кейт была источником опасности?
Видите ли, Кейт всегда была на моей стороне, больше, чем кто-либо. Кейт поддерживала Семью, что бы ни случилось. Она, как и я, видела, что значит Семья на самом деле. Несмотря на поверхностные разногласия и ежедневные драмы, в Семье, конечно, заключалась огромная позитивная сила. Сила, которая защищала порядок в мире хаоса. Любовь в мире ненависти. Сила, которая мягко шептала во время каждого ужина, во время каждого поцелуя на ночь: «Если будем держаться вместе, все будет хорошо. Мы никогда не будем одни. Мы всегда будем друг у друга». Кейт, как мне казалось, всегда была способна услышать этот голос. Всегда могла тихонько кивнуть, глядя, как засыпают дети. Этот кивок показывал мне, что она понимает. И хотя все всегда шутили над ее вечными попытками содержать дом в чистоте, я понимал, что это было логическое продолжение ее желания поддерживать порядок в Семье.
Итак, после прихода Саймона, впервые с тех пор как я прибыл в дом Хантеров, я почувствовал себя одиноко. Я понял, что безопасность Семьи теперь зависит исключительно от моих действий.
Позже, когда Адам был внизу, работал над чем-то, а бабушка Маргарет, Хэл и Шарлотта легли спать, я отправился навестить Кейт и проверить, верны ли мои предположения. Она сидела на краю постели и оглядывала комнату, резко дергая головой, будто каждый предмет, на котором останавливался ее взгляд, вынуждал ее вздрогнуть.