ПАКТ ЛАБРАДОРОВ:
Когда каждая собака верила, что нужно поддерживать безопасность человечьих Семейств, наше влияние прослеживалось везде. Хотя времена изменились, мы все еще наблюдаем широкие последствия нашей миссии. Если одно человеческое Семейство пребывает в безопасности и счастливо, это значит, что есть безопасность и счастье за ее пределами. Схожим образом, когда Семья распадается, другие тоже становятся уязвимы.
Защищая одну Семью, мы защищаем всех.
перемены
Все шло не так.
Насколько не так, я пока не знал, но знаки становились все хуже и хуже. Адам менялся. Его голос, поведение, запах – все было иным.
Он становился злее, он уделял меньше внимания всему вокруг. Он также стал бегать трижды в неделю. С Саймоном. Об этом условились в день барбекю.
Очевидно, Кейт не нравилось это соглашение, и она пыталась отговорить мужа.
– Зачем ты это делаешь? – спросила она его.
– Что именно?
Она вздохнула:
– Бегаешь.
– Чтобы быть в форме.
– Ты уверен, что не по другой причине?
– Например?
– Это состязание. С Саймоном. Ну, как было раньше.
– О, Кейт, не будь смешной. Это было сто лет назад. Конечно, нет. Поверь, я не завидую Саймону. Что у него есть такого, чего бы я хотел?
– Сам мне скажи.
– Да брось. Его безвкусно роскошная машина? Жуткий дом? Двойной гараж? Книжные полки, забитые «Искусством лидерства»? Не глупи. Все его существование – это пустое место, которое, как он считает, можно заполнить деньгами.
– Так почему ты с ним бегаешь? Раз он тебе не нравится.
– Я уже сказал: чтобы быть в форме. Боже! Да что с тобой!
– Я лишь хочу…
– Что? Что ты хочешь?
– Ничего, – сказала Кейт, опустив руку себе на голову. – Ничего.
Но не только Кейт была недовольна новым Адамом. Шарлотта тоже. Ее раздражало, что ей не позволяли выходить из дома одной из-за всех этих новостей.
– Но это нечестно. Всем разрешают выходить.
– Это для твоего же блага. Возможно, другие родители не заботятся о своих детях, как мы.
И тогда Шарлотта шумно бежала наверх, хлопала дверью спальни и слушала громкую музыку. Вечер за вечером, вечер за вечером.
Все стало хуже, когда вечером после барбекю она объявила, что у нее есть парень.
– Парень? – спросила Кейт, улыбнувшись.
– Мама, мне тринадцать.
– Кто он?
– Обычный мальчишка.
И тогда Адам уточнил:
– В какой школе он учится?
Шарлотта замешкалась. Она произнесла что-то так тихо, что даже я не разобрал.
– В какой?
– В Роузвуде, – сказала она наконец.
– Так откуда ты его знаешь, если он учится в другой школе? – Кейт все еще улыбалась.
– Сара его знает. – Сара была лучшей подружкой Шарлотты, тоже вегетарианкой, она вдохновила ее превратить мой железный поводок в модный аксессуар.
Адам, внезапно осознав, что новый парень Шарлотты может быть его учеником, побледнел.
– Как его зовут?
Шарлотта не ответила.
– Шарлотта. Твой парень. Его имя?
Шарлотта все еще молчала.
– Я преподаю у него?
Шарлотта, явно жалея, что подняла тему, ничего не ответила.
– Шарлотта, ответь отцу, – сказала Кейт, неохотно соглашаясь с Адамом.
Шарлотта снова что-то пробормотала.
– Как ты сказала? Дэвид? Ты это сказала? Дэвид?
– Дэн-ни.
– Дэнни? Дэниел Смит?
Шарлотта скорчила рожу и покачала головой.
– Дэнни… – Адам изучал потолок в поисках подсказок. Тревога Шарлотты ощущалась в воздухе, пока она ждала неизбежного узнавания. – Я знаю только одного другого Дэнни – Дэнни Томаса, но ни одна девочка в своем уме никогда бы близко не подошла к этому хулигану… Шарлотта, пожалуйста, скажи, что это не Дэнни Томас.
Тревога Шарлотты превратилась в ярость, эта перемена заставила ее вскочить со стула, пересечь комнату одним резким движением. Я помахал хвостом, но поздно. Вечно опаздываю.
Кейт взглянула на Адама.
– Кто такой Дэнни Томас? – но задав вопрос, она уставилась на ковер, где валялись остатки высушенных цветов, которые никто не собрал.
– Настоящий чертов кошмар, вот кто такой Дэнни Томас. Его отстранили от занятий за то, что он две недели назад включил пожарную сирену, и мне вечно приходится напоминать ему, что нельзя приносить скейтборд в класс.
– Но если мы потеряем самообладание, нас это ни к чему не приведет. Разве ты не так всегда говорил? Брось, Адам, постараемся быть рассудительными. Нам просто нужно поговорить с ней, объяснить, чего мы опасаемся. – Теперь она собирала сухие цветы с ковра.
– Ты шутишь что ли? Дэнни Томас – последний человек на земле, которому я бы позволил быть парнем моей дочери. Он настоящий чертов кошмар.
– Да, ты уже сказал это. Но нам нужно говорить с ней разумно.
Адам ослабил галстук:
– Разумно? Что значит разумно? Ладно, это как? Он высунул голову за дверь и посмотрел в сторону спальни Шарлотты, прокричав:
– Если еще раз увидишься с этим мальчиком, останешься на два месяца под замком.
Шарлотта захлопнула дверь.
Кейт закрыла глаза.
– Молодец, Адам. Это очень помогло. Действительно… конструктивно.
– Я так и подумал.
англия
Я поднял тему Дэнни Томаса с Генри.
– Как Шарлотта? – спросил он меня, услышав новость.
– Очень злится, – ответил я.
Наступила пауза. Генри, казалось, отвлекся, глядя на своего хозяина Мика пристальнее, чем обычно.
– Все хорошо, Генри?
– Да, – откликнулся он. – Извини. Что ты сказал?
– Шарлотта. Она злится на Адама, потому что он не отпускает ее гулять. Говорит, это для ее защиты. Но я не знаю, единственная ли это причина. Есть много признаков опасности, но не уверен, что я могу понять их все.
Генри смотрел теперь в другом направлении – в сторону вонючей кучи.
– Ты должен внимательно следить за Шарлоттой. Она попытается увидеться с мальчиком, и ты должен предотвратить эт…
– Генри! Генри! Сюда, малыш! – Мик встал и позвал Генри к скамейке. Это было очень необычно, ведь Мик всегда хотел говорить с Адамом как можно дольше.
– Мне пора.
– Но…
– Извини, Принц, я обязан. Увидимся завтра.
И я остался сидеть возле клумбы, глядя, как Генри послушно семенит к хозяину. Я взглянул на Мика и снова удивился, почему Генри никогда мне о нем не рассказывал. Седовласый, пахнущий серостью бывший полицейский, который мог заболтать всю Англию.
куст
Когда Генри с Миком покинули парк, я услышал шорох справа от меня. Куст колыхался.
И куст заговорил:
– Принц! Подойди-ка! – Это была Джойс. Поняв, что она не выйдет оттуда из-за Адама, я подошел.
– В чем дело, Джойс?
– Принц, я должна тебе сказать. Происходят странные вещи.
– Знаю, – ответил я. – Ты уже нам говорила.
– Нет-нет-нет. Другое. Что-то случилось в парке прошлой ночью. Что-то ужасное. Я все видела.
– Что именно, Джойс? – спросил я, тычась носом в листву.
– О, Принц, ты должен быть осторожен.
– Почему? Что случилось вчера ночью?
Она взглянула на меня испуганно:
– Это было ужасно. Худшее из того, что я когда-либо видела. Ужасно.
И тут я услышал Адама, он бежал ко мне:
– Принц! Фу! Уходи оттуда!
– Джойс, что случилось?
Она пыталась выровнять дыхание.
– Тут был Генри со своим хозяином.
– Генри? Генри? Джойс, что ты…
Она исчезла при виде руки Адама на моем ошейнике.
– Джойс? Вернись. – Но было слишком поздно. Меня уже тянул назад Адам, крепко схватив мой ошейник.
Что она имела в виду? Что она увидела такого ужасного? Похоже, что-то плохое случилось с Генри или его хозяином? И почему они были в парке ночью?
Но пока я шел из парка, мой ум начал проясняться. Джойс слишком часто делилась с нами одной своей идеей. Насколько я знал, она, должно быть, стала нюхаголиком. Из ее слов едва можно было извлечь какой-то смысл, и я начал сомневаться, что она вообще что-то видела. Может, это была галлюцинация. Может, после стольких лет прятанья в кустах она начала терять разум.
Да, так и было. Это все ерунда.
Полная чушь.
сигналы
Той ночью мне нужно было думать о другом. Моим непосредственным долгом была защита Семьи, и это значило держать нос по ветру и следить за всем, что происходит в доме.
Я обнюхивал Кейт каждый вечер, когда она возвращалась из лавки, но в этом не было ничего необычного. Я обнюхивал всех, кто приходил в дом. Это была моя обязанность. Способ получения информации: я проверял, кто где был, убеждался, что все как прежде. А когда все оставалось как прежде, больше мне и делать-то ничего не нужно было. Нюхнул. Проверил. Все просто.
Но когда я обнюхал Кейт тем вечером, я понял, что все не как прежде. Простота исчезла. Я понюхал ее. Я не сомневался в этом запахе.
Это был он.
Саймон.
Она пахла Саймоном.
Как только запах ударил мне в голову, внутри меня что-то рухнуло. Зачем она с ним виделась? Зачем? И что это значило для будущего Семьи? Этим утром перед прогулкой Адам с Саймоном бегали. Но когда Адам вернулся – запыхавшийся, согнувшийся пополам – на нем не было признаков опасности. По крайней мере, я не заметил. Так что, если Саймон что-то и задумал, он держал Адама в неведении.
Я снова нюхнул, но сомнения не было. Запах Саймона был на всей ее одежде.
Конечно, больше никто не мог этого заметить. А она не рассказала. Она не поделилась: «О, сегодня я видела Саймона», что было бы нормальным. Я держался возле нее весь вечер, выслеживая другие сигналы.
Какое-то время ничего не происходило. В ее теле была определенная зажатость. Она была тиха за ужином, но это можно было списать на усталость.
Затем Адам забрал меня на прогулку. Когда мы выходили из дома, я был уверен, что Кейт выглядит встревоженной. Было что-то в ее взгляде, когда она вытирала посуду, в том, как она сказала: «Будь осторожен». Будто она думала, что случится что-то плохое.