Он попытался говорить, но не смог. Я понял, кто это, сразу, по запаху страха.
Это была Лора Шепард, девочка из зеркала.
– Можно мне воспользоваться туалетом? – спросила она его.
Он закрыл глаза, крепко, но затем открыл их, и она все еще была там. Как Генри. Рука Хэла подняла крышку унитаза с головы, он попытался сесть прямо. Вес для его пяток был слишком большим, и он завалился назад, чуть не ударившись головой о край ванны.
Лора Шепард скривила нос и спустила воду, затем закрыла дверь ванной, мы с Хэлом остались внутри. Она спустила джинсы и трусики и начала писать в унитаз, производя много шума. Я подошел понюхать ее запах, но она меня оттолкнула.
Хэл поверить не мог в то, что он видит, и отчаянно пытался подобрать слова.
– Лор…
– Клевая вечеринка, кстати, – заявила она, подтираясь.
– Ду… – ответил он.
Виляя хвостом, я подошел к Хэлу и облизал его лицо, пытаясь показать Лоре, что поддерживаю полубессознательного мальчика перед ней. Она не обратила на это внимания, просто натянула назад трусики и джинсы, спустила воду и вышла из ванной.
видео
Я понюхал Хэла, чтобы убедиться, что с ним все будет хорошо. Убедился и отправился назад, проверить остальной дом. Посмотреть, там ли он еще. Но с чего начать? Происшествия были повсюду.
Я спустился вниз, в комнату с телевизором, она была битком набита людьми, лежащими на полу. Кто-то пролил выпивку. Я подумал о Кейт и попробовал подчистить за ними.
Кто-то сказал:
– Смотрите, даже пес – пьянь.
Они включили видео. И мальчики тут же захихикали. Я посмотрел, что там смешного. Там голые мужчина и женщина занимались сексом по-собачьи.
Одна из девочек решила выйти из комнаты.
– Это отвратительно, – сказала она, переступая через меня.
Я пошел с ней, проверить, что еще происходит. Затем, уже в коридоре, я почуял запах, который узнал. Он исходил от одного из мальчиков, который шел через кухню к комнате бабушки Маргарет.
Подойдя поближе, я понял, кто это.
Мальчик, который пах поврежденной кожей. Тот, что бросил бутылку в Адама тем вечером в парке. Тот, что назвал его задротом.
Он закрыл дверь в комнату бабушки Маргарет, но я вовремя успел проскользнуть внутрь. Мальчик, с которым он был вместе, пукнул, приложил к заднице руку и подставил ее к носу друга.
– Вот чокнутая пизда, – сказал мальчик с поврежденной кожей, открыв один из ящиков бабушки Маргарет. – Твою мать. Взгляни на это.
Пока его друг стоял у двери, он вытянул золотые украшения и положил их себе в карман пальто. Затем взглянул на меня и закрыл мне морду.
– Ни слова, блядский никчемный охранник, – объявил он мне, хотя скорее обращался к другу.
– Просто давай съебывать отсюда.
Я помнил самое важное правило Пакта. Никогда не прибегайте к насилию… Никогда не прибегайте к насилию… Никогда не прибегайте к насилию… Никогда…
Но пока он сжимал мои челюсти, я чувствовал, как во мне поднимается неудержимая ярость. И на короткий момент я перестал контролировать собственное тело. Я вырвался и набросился на его руку одним движением, почувствовав, как мои зубы вонзились в его плоть. Ощутив вкус крови, я потерялся в насилии, как в одном из своих волчьих снов.
Он вырвал руку и сказал:
– Ты глупый ублюдок, – и пихнул меня в ребра. Он держался за рану, быстро теряя кровь.
– Идем, – сказал друг, и они открыли дверь. Я остался, ошеломленный, в углу комнаты, вдыхая тысячу запахов бабушки Маргарет, удивляясь, чему же я только что позволил случиться.
ПАКТ ЛАБРАДОРОВ:
Миссия каждого лабрадора будет закончена без обращения к насилию.
За всю историю порода лабрадоров поднялась над волчьими привычками, оставшимися у многих других собак.
В безмятежные времена, когда все псы оставались верными своим хозяевам-людям, насилие часто считалось неизбежной крайней мерой. Однако лабрадоры всегда понимали правду. Если приходится опускаться до насилия, миссия уже провалена.
В конце концов, быть лабрадором значит отделять себя от варварства наших волчьих предков.
Мы можем лаять, рычать, но мы никогда не должны намеренно проливать человеческую кровь.
связи
Нос Кейт скривился, как только она вошла в дом. Окна были открыты весь день, но запахи вечеринки все еще оставались различимы даже для человеческого нюха.
– Хэл. – Она произнесла его имя в два захода:
– Хэ-эл. – Это всегда было признаком опасности.
– Мама, папа. Я не услышал, как вы вошли. – Он стоял на верхней площадке лестницы с тряпкой в руках.
– Что это? – спросила Кейт.
– Тряпка, – ответил он.
– Вижу, – заметила она. – Просто удивилась, что она делает в твоей руке.
Запах паники просочился вниз:
– Я, хм, решил прибраться до вашего приезда.
Адам недоверчиво рассмеялся. Шарлотта, все еще пахнущая как человек, ставший на путь исправления, отвела бабушку Маргарет в гостиную.
– Ты решил прибраться, – повторила Кейт. Когда она начала принюхиваться в доме, Хэл замер в ужасе. Понимая, что ему нужна помощь, я вбежал в комнату с телевизором прежде Кейт и улегся на пятно от выпивки.
Прием сработал, но я знал, что это лишь временно. Я не мог оставаться там весь день. Кейт взглянула на статуэтки на каминной полке и Семейный портрет над ними.
– Эти статуэтки, – объявила она, – стоят неправильно.
– О, хм, да, – сказал Хэл, когда наконец спустился с лестницы и присоединился к нам. – Джейми заходил вчера. Немного набедокурил.
– Он курил?
– Нет. Конечно, нет, не в доме же.
– Ну, тогда почему везде запах дыма?
Лицо Хэла сжалось от тяжелых родительских взглядов.
– Не знаю. Джейми курит, может, он просто пах куревом.
– Может, он просто. – Кейт повернулась к мужу. – О, Адам, сам с ним разговаривай.
– Хэл, прекрати, расскажи нам всю правду, – сказал Адам, который вроде бы вновь стал рассудительным.
Конечно, рассказать всю правду было невозможно. Хэл знал только начало правды. Ту часть, когда ему всучили бутылку с прозрачной жидкостью и он ушел наверх.
– Ко мне, – соврал Хэл, – заглянул Джейми.
Когда Адам и Кейт покинули комнату, я встал.
Хэл понял, что он пропустил пятно от выпивки.
– О, дрянь.
Времени у него не было. Он упал на колени и начал тереть его тряпкой. Я почуял, что Кейт собирается вернуться в комнату и попытался вновь лечь на пятно.
– Принц, что ты делаешь? – воскликнул Хэл, отпихивая меня локтями.
– Хэл, что ты делаешь? – спросила Кейт, стоя в дверях.
Его рот открылся и закрылся, но звука не последовало. Он попытался снова. На этот раз он справился:
– Должно быть, я что-то разлил.
Кейт с шумом выдохнула через нос. Еще один признак опасности. Я помахал хвостом на средней скорости, пытаясь разрядить обстановку.
Похоже, это сработало. Хэла, вроде бы, пронесло. Но конечно, я знал, что грядет. Я знал, потому что проследил за бабушкой Маргарет и ее тысячей запахов, когда она отправилась в спальню. Знал, потому что она открыла свой ящик и вздохнула в ужасе. Но что я мог сделать? Применить физическую силу?
Рано или поздно это должны были обнаружить.
– О, нет, – сказала бабушка Маргарет. – О боже, нет. – Она вернулась на кухню к Кейт.
– Мама, в чем дело?
– Они исчезли.
Кейт резко тряхнула головой.
– Что исчезло?
– Мои драгоценности. Их там нет.
– Что значит, их там нет?
– Моя брошь. И все мои кулоны, тот, что Билл… на нашу серебряную свадьбу. – Она задрожала, и вся тысяча запахов усилилась.
Кейт пошла проверить и вернулась, закусив губу. Она положила руку на плечо матери. Было трудно, по крайней мере, сразу, понять, что она думает.
– Хэл. – Ее голос, достаточно громкий, чтобы ее услышали в комнате с телевизором, был мягок.
– Мама, – отозвался он.
– Подойди сюда. – Обманчивая мягкость еще оставалась. Хэл подчинился. – Сядь. – Хэл замялся, но затем, голосом, которым она командовала мной, Кейт сказала:
– Сядь.
Хэл сел. Он взглянул на бабушку Маргарет, которая еще дрожала. Он абсолютно не понимал, что происходит.
– Что, в чем дело? – спросил он опасливо.
Адам, вернувшись сверху, задал тот же вопрос.
Кейт пояснила.
– Итак, Хэл, что в действительности случилось?
– Ничего. Я не знаю. Я же сказал.
Волны гнева заколыхались в воздухе.
– Хэл, если не скажешь нам сейчас правду, у тебя будут серьезные проблемы.
– Брось, Кейт, – Адам безуспешно попытался призвать к спокойствию.
Волны гнева начали оказывать на Хэла странный эффект, он вновь с трудом подбирал слова. Или, даже, с трудом расставлял их в нужном порядке:
– Я, хм, я, ну, это, не, я, это, я не знаю. – Он говорил, повернув ладони вверх, в отчаянной попытке прекратить весь этот допрос.
– Ты знаешь, что значили эти драгоценности? – спросила Кейт. – Ты хоть представляешь?
Хэл был загнан в угол, и я никак не мог ему помочь. Ему пришлось бы рассказать все – сейчас или позже. Он решил сейчас.
– У меня была вечеринка.
Бабушка Маргарет нахмурилась и закачала головой. Адам уставился в потолок.
– У тебя была вечеринка. – Кейт произнесла слово «вечеринка», будто только что его узнала.
– Да. Так как-то вышло.
– Так как-то вышло?
– Я же говорю: да.
– Так как-то вышло? – Ярость Кейт обретала новое измерение. Ее чувство адекватности было давно позабыто. Я никогда не видел, чтобы она вела себя так. Это было хуже, чем когда Адам превратился в чудовище.
– Мама, послушай, я не нарочно. Просто все вышло из-под контроля. Это все Джейми. Он позвал кучу народа, которого я даже не знаю.
– О, это даже лучше. Ты впустил в дом незнакомцев