— Любый? — Лада фыркнула и отвернулась, поднялась. — Больно надо.
— Есть значит, — снова тепло улыбнулась Леля, продолжая тепло гладить щеку. От чего по всей коже гуляли мурашки, а в глазах полыхало так, что казалось богиня прокачивает ее напрямую неведомыми ей силами.
Силой любви.
Лада отстранилась и поднялась, отвернулась. Но даже стоя спиной к богине, Лада почему-то ощущала эту теплую улыбку. Хотелось повернуться и обнять или хотя бы прижаться к… подруге?
Почему-то до боли в груди захотелось обрести в лице богини подругу.
«Что за странные ощущения?» — подумала Лада и обернулась.
Леля легла на траву, глядя в небо.
— Знаешь, небо не Дее совсем не такое. Искусственная планета так и не стала нашим домом. Сварог сварганил подобие из Немезиды, передвинув мертвую планету в живую область и даже возродил на ней жизнь, многое изменив, но такой живой как Земля она так и не стала.
— А какое там небо?
— Синевато-фиолетовое, но уже без луны.
— Почему? — Лада заинтересованно приблизилась, вновь присев рядом с богиней.
— Новый Наместник решил пожертвовать Лелей ради спасения Земли. Когда-то он подарил ее, теперь забрал. Её поставили под удар. Потому люди живы. Потому ты жива. Но Лели больше нет. От того тоскливо на душе моей. Мы провели там тысячи лет безмятежной жизни в лабораториях, изучая космос и звезды. Мы смотрели вглубь Вселенной так далеко, что порой, казалось, видели нашу всеобщую человеческую прародину на Асгарде.
— Почему я ничего не почувствовала? Уничтожение целой луны все-таки!
— Ты была слишком занята своим гневом. Сердце, одетое в его одежды, не видит ничего вокруг, но во всем видит врага. Ты видимо не видишь и одной из первых богинь, что живет все это время неподалеку от тебя.
— Так, стоп, погоди. Я перестаю тебя понимать. Что за богиня живет тут рядом с нами?
— Увидишь сама. Если захочешь.
Лада легла рядом с Лелей на пожухлую траву, так же смотря теперь в рассветное небо.
«Похоже, ночь была бурной и для богов, и для людей и для всех, кто находился на промежутке между ними. Как там братик? Как Сема? Рысь? Родослав? Справились ли?». — Меж тем подумала Аватар.
— Тревожен лик твой. О друзьях печалишься?
Лада промолчала.
— Не переживай. В порядке они. Хоть и устали без меры. Тяжелы были дела их. Тяжкую долю отмерила вам Карна.
— Слушай, прекращай так говорить.
— Как?
— Пафосно.
— Что значит пафосно? Поведай мне.
— Ну, это как будто ты говоришь о простых вещах на возвышенных тонах. В том нет необходимости. То есть, не всегда стоит о чем-то говорить так, как будто конец света может наступить, если скажешь по-простому.
— Но этой ночью он едва не наступил. Но он достался другой планете и луне. Змеиный род оборвался, а вот серокожие потеряли лишь один из своих форпостов и прочие будут мстить. — Леля вновь одарила улыбкой. — Об этом рассказывал Родослав.
— Голубоглазый полубог слишком быстро вводит вас в курс дела. Но это уже наши дела. Вы к ним не имеете никакого отношения. Даже те, что остались.
— Да… Мы… слишком долго не были на Земле. Многим вещам придётся учиться заново. Поможешь?
— Да запросто. Но как прочие боги посещали землю? Тот же Перун. Брат рассказывал и о прочих встречах богов, полубогов и людей. Старых среди не было. Я не слышала даже о Старших.
— У Перуна есть ключи от врат. Он хранитель алтарей Деи… То есть был хранителем, пока Меченый не забрал их. Да и некоторые боги брали корабли и на свой страх и риск летали на Землю. Но, не зная точных координат, есть риск заблудиться. Половина не вернулась. С отключенным Числобогом летишь вслепую.
— Кто его отключил?
— Тарх.
— Зачем?
— По слову Перуна. Он отец его. Сын не может ослушаться отца своего. То завет Рода великого. Если сын не идет по завету отца своего, против него восстает весь род. Изгнанный из рода становится изгоем. Для бога хуже этого нет. Он отключается от родового эгрегора, слабеет и затухает.
— Снова Перун… Сдаётся мне, они с Велесом поделили сферы влияния. Волохатый натворил бед здесь, а Громовержец подмял под себя всех на вашей Дее? Пришлые боги, иные понятия о жизни. Знакомая, жизненная ситуация. — Фыркнула Лада. — Всё за сферы влияния воюете. Сколько можно?
— Боги Первой волны так же пришлые. — Ответила Леля, погрустнев ещё больше. Глаза её заволокло дымкой воспоминаний. — Все пришлые. Первый посев Рода полностью был уничтожен войной неразумной.
— Но Старые боги жили здесь сотни тысяч лет. Они породнились с Землей. Породили иных богов. А что те боги Третьей волны? Пришли через врата, и начали навязывать свои понятия о жизни. Без фильтров, без понимания мира. Они — чужаки. Они зачем здесь вообще нужны? Законы Рода нести? Не понимая их сути через призму этого мира?
— Они так же тысячи лет жили на Земле.
— Значит, не хватило им тысяч лет, если нам, внукам их, детям человеческим, пришлось через столько пройти, пока не увидели свет в конце тоннеля. Но что это? Тот же паровоз навстречу.
— Паровоз? — Леля изобразила озадаченность.
— Такая большая железная машина, едет по строго заданному маршруту.
— Самоход? Только привязанный к земле?
— Не совсем земле, скорее шпалам. Это такие железные штуки на рельсах.
— Железное едет по железному? — Хмыкнула богиня. — Чудной мир стал, ой чудной. Чудеса повсюду.
— Это вы ещё Числобогов новых не видели. У нас тут вообще виртуальная реальность, цифровой мир и фильмы трёхмерные. — С восторгом начала перечислять Аватар.
— Фильмы?
— Такие движущиеся картинки, быстро-быстро сменяющие друг друга. Ну типа кадры на одном листе бумаги, только живые… а-а-а, да это проще показать, чем объяснить. А трехмерность — это всё как в жизни.
— Ожившие рисунки на бумаге?
— Да. И море-море спецэффектов. Взрывы, крушения, погони. Адреналин и подменённый вкус реальности. Только не больно совсем.
— Картинки жизнь заменяют? Ожившие, как были из книг?
— Да… и очень давно нам всё искусственное жизнь заменяет. Всё стало настолько натуральным, что сами начинаем в это верить. Эта наша виртуальная жизнь становится слишком похожей на настоящую. Люди расхотели летать. Потому все, кто еще не расхотел, сразу смогли в «момент икс».
— Но разве может быть искусственное настоящим?
— Может…если очень захотеть и начать в это верить.
— Но верить можно только в то, что есть.
— Ошибаешься, богиня. Люди давно верят в то, что хотят…или то, что показывают, как предмет для веры.
— Веяние Велеса.
— Если вы знали, что он плодит новые культы, зачем оставили его?
— В то время, когда мы покинули Землю, культов не было. Из всех внутренних противостояний было только борьба Белобога и Чернобога. И роли свои они меняли чаще, чем мы понимали их замыслы.
— Дай-ка угадаю, возня синезглазого и рыжего?
— Верно говоришь.
— А Родостав не упоминал, что его антипода завалил Чернослав?
— На землю завалил?
— Ага, еще и потоптался сверху, пока тот прахом не обратился. И никое проклятье рода отца на сына не передалось. Более того, сын порядком возвысился.
— Кому много дано, с тех немало спросится.
Лада, поднялась:
— Ладно, мне пора. Любого навестить. Эх, не перепутать бы ударения. С нашим образованием теперь любая ошибка без внимания остаётся.
— Вашим образованием?
— Да есть тут у нас деятели. Запрещают полезное, убирают нужное, вводят неадекватное, выдают за мировые достижения. Вроде как лучшие образцы. Если во всём мире от тупости отказываются, то у нас её принимают как должное или обязательное… Вот кому спрашивается нужно от поясного времени отходить? А мы не в тех часах десятками лет жили. Вот о них с любым и поговорю. И… не только… Я скоро вернусь за тобой!
Лада исчезла. Растерянная Леля вздохнула, поднимаясь.
Мир так изменился. Надо было меняться с ним или предаться забвению.
Боги не умирают. Их забывают.
Мара появилась на полянке сразу. Ее сложно было признать. Образ старого лысого китайца мало подходил некогда белокурой богине с распущенными локонами по пояс.
— Ты изменилась. — Леля потянулась навстречу.
— Микикрия. Выдаем себя за тех, кем не являемся, чтобы не ломать тех, кто еще пытается стоять прямо. — Улыбнулся старый китаец и обернулся девой. — Рада тебя видеть, дочь моя.
Глава 2 — Планетарный Гений -
«В день, когда умирала моя страна, никто ничего не хотел. Всё равно ничего не изменится. Всё давно продано и поделено, а что не продано, то выставлено на аукцион жизни и ждёт покупателя.
Пассионариев, способных менять и влиять, разбил столичный разврат, болото бюрократии и инерция массы. Тела сдались следом за душами. Понятие культуры и основных принципов жизни дало крен и больше не могло обрести стержень.
Для того, чтобы к чему-то стремиться, надо получить вектор развития или пинок под зад с четким направлением куда идти. А какой вектор в стране, где в каждом человеке столько усталости, что глаза молят о пощаде… но пощады не будет — всё давно решено. И пинка не будет — задницы давно в алом цвете. Рабов же добивать не положено — сгинут. Кто тогда будет работать на плантациях-офисах ничего не значащих фирм, которые ничего не производят?
Пока догнивали пассионарии, меряясь крутостью деловой и культурной столицы, среднячки смотрели туда, куда показывает вездесущий запад: СМИ формулировало мнение, конторы его поддерживали, вылавливая неугодных, а социальные сети и индустрия юмора создавали атмосферу уюта и покоя. Розовые очки телевиденья намекали на штиль в плавании пока ещё большого корабля с гордым именем — Империя. И пусть в судне были течи, на них никто не обращал внимания. Они слишком маленькие для титана с тысячью лет истории, подвигов, гордости и общего ареола победителя. Мелкие пробоины — повышение цен на бензин, немотивированные акцизы, бессмысленный рост тарифов ЖКХ, всесторонний транспортный автомобильный коллапс, ограничение подачи света низшим слоям населения (90 процентов), лимит передвижения, жестко ограничивающий и без того вялотекущие движения серых масс населения на монополисте РЖД или последних оставшихся в строю самолётов — на корабль не должны были влиять.