– Потемкина Лизавета Васильевна! Та самая, питерская! За которой вас господин Самсонов приглядеть просил! Словесное описание надзирателей к ней подходит!
Антон замер. Правая рука помимо воли легла на кобуру.
Замер и Воинов. Теперь бисер пота покрыл и его широкий лоб. Словно пытаясь в полной мере осознать глубину пропасти, на краю которой оказался, он подошел к шкафу, открыл стеклянную дверцу, достал початый графин с водкой, протянул было руку к тонконогой рюмке – передумал, взял стеклянный стакан вместе с подстаканником, неведомо зачем там стоявший, налил водки туда, почти вполовину, выпил махом, выдохнул, только тогда грузно повернулся к Говорухе.
– Не углядели, стало быть… Самсонов завтра здесь будет… И такое услыхать…
– Чего делать-то, Савелий Кузьмич? – осторожно спросил сыщик.
На поручика они сейчас не обращали внимания.
– Ну… так… значит… – Воинов налил себе еще водки, теперь – меньше. – Дела, значит, такие… Я Кирилла Прохоровича завтра сам встречу. А ты расстарайся, не упусти девицу. Что бы там ни было, кто бы с ней рядом ни оказался, с кем бы она ни якшалась – не твоего ума дело. Взять под стражу, и чтоб цела оставалась. Сутки нам продержаться надо, Михал Савельич, потом уж пущай господин Самсонов сам разбирается. У него это лучше получится, так, нет?
– Точно так-с! Сделаем, ваше превосходительство!
Теперь Воинов снова вспомнил о Кречете.
– Видали, как оно все поворачивается…
– Как я понял, дело серьезнее, чем вы полагали? – сдержанно спросил поручик.
– Да уж. Лопатой не разгрести.
– И мне помощи от вас не просить…
– Не обессудьте, голубчик, – это прозвучало твердо, совсем не похоже на извинения. – Беглые каторжники, государственные преступники. Людьми помочь не смогу точно, Антон Никитич. В остальном…
– И в остальном сам, – закончил его мысль поручик. – Моей миссии это происшествие помешать не должно.
– Ни в коей мере, господин Кречет.
– Ну, так я пойду, – теперь Антон проговорил совсем уже по-простецки. – Не буду мешать.
Его не останавливали. Не до поручика пришлого, в самом-то деле.
А Кречет, уже сбегая по лестнице, вдруг понял – а ведь отдай Воинов приказ задержать Лизу немедленно, он точно попытался бы остановить обер-полицмейстера. Чего бы это поручику ни стоило.
Один хрен, теперь он пособник беглеца. Такой же, как Лиза.
И сейчас выигрывает у красноярской полиции всего-то час. Пока решат, как деликатнее подступиться к Потемкиной, не прогневив при этом всесильного в здешних краях Самсонова, пока раскачаются…
Да, час у Кречета есть. Не больше.
Одежда, присланная Кречетом, пришлась на удивление впору. Лишь висела на исхудавшем беглеце мешком. Выглядел Берсенев комично и все же лучше, чем в тюремной робе. Лиза даже придумала: рубаху надо подпоясать, штаны – ушить в поясе, на голову картуз, и получится провинциальный мещанин, таких по улицам много ходит.
Алексею полагалось поспать хоть немного, нервы успокоятся. Только он не мог, да и не хотел расслабляться, ведь в безопасности себя не чувствовал. И тем более не находил себе места от того, что подвергает опасности Лизу.
Изучать записи Даймонда они решили именно для того, чтобы хоть чем-то отвлечься до возвращения Кречета. Первые мысли сложились у Алексея еще в процессе.
– Он здесь описывает некую легенду Медведь-горы, – палец Берсенева постучал по раскрытой тетради. – И, заметь, довольно подробно. Указывает: опросил нескольких охотников.
– Что с того?
– А то, Лиза! Выходит, в округе эту сказку знает почти каждый охотник за сокровищами. Отсюда следует: место, где находится овеянная легендой Медведь-гора и куда собрался Кречет… Вернее, – он запнулся, – куда пойдем мы с Кречетом, тоже ни для кого не тайна. Однако алмазы там отыскал только англичанин, мистер Даймонд… Как?
– Не о том вопрос, Алеша, – Лиза снова пробежала глазами записи. – Сложность в другом: Даймонд ведь в своем дневнике не просто пересказывает сказку. Он даже не описал, как удалось найти месторождение. Зато старательно зашифровал сам путь к сокровищу, – она отчеркнула что-то острым ногтем. – Зачем, вот задачка.
– Тут, Лиза, мне как раз все ясно. Товарищи его кто умер, кто помирал. По сути, Даймонд ушел за помощью. Хотя вряд ли даже те, кто его отпускал, верили, что удастся выжить. Значит, Даймонд уже был чуть не единственным, кто знал путь к алмазам. Потому и шифровал. Попади тетрадь в руки постороннего, пусть даже случайно, и сокровище от британцев уходит.
– Но, Алеша, кто-то же должен был понять, что именно зашифровал Даймонд! Он ведь записывал не для себя! Я уверена – англичанин мог вернуться обратно, держа всю эту информацию в голове, – ее пальчик снова постучал по тетради. – Получается, разгадка простая. Ведь ее должен разгадать тот, кто прочитает.
– Откуда мы знаем, кто должен был всю эту галиматью читать… – пожал плечами Берсенев. – Вот, например, сама смотри – это описание способа пройти к сокровищу, – откашлявшись, Алексей прочитал: – «Увидишь медведя – далее стреляй в правый глаз. Затем по золотому жуку. Потом начнется арабская сказка». И слова эти подчеркнуты химическим карандашом! Специально выделены!
Лиза поднялась со стула, запахнулась в шаль, задумчиво прошлась по комнате.
– Мне кажется, Алеша, Даймонд адресовал свои записи человеку, прежде всего образованному. Каким, вне всяких сомнений, был он сам. Потому разгадать загадку для человека с образованием не составит особого труда. Ну, а мы с тобой – уж точно не тупицы.
На какое-то время оба замолчали. Берсенев задумчиво сидел, листая тетрадь. Лиза мерила шагами комнату. Вдруг она замерла, словно что-то вспомнив, резко повернулась к Алексею. Лицо девушки расплылось в улыбке.
– Кажется, я поняла… Алеша, а ведь правда – я понимаю!
– То есть?
Вновь усевшись рядом с Берсеневым, девушка отодвинула тетрадь в центр стола.
– Помнишь, я говорила тебе, что хотела изучить геологию? И даже посещала специальные курсы?
– Было. Помню, – кивнул тот. – Ты вспомнила об этом, когда я учил тебя стрелять.
– Так вот, Алексей Иванович, начнем чуть издалека, – расправив плечи, Лиза заговорила тоном классной дамы. – Главным местом геологических изысканий считают Сибирь. Потому я принялась читать обо всем, что касается этого края и верований здешних народов. В том числе – тунгусов. И вот, чтобы ты знал: медведь в тунгусских верованиях имеет особое значение.
– Какое именно?
– Это своего рода тотемный зверь. К примеру, если охотник убил медведя, он должен оставить на месте, где это случилось, череп животного.
– Это зачем еще?
– Чтобы, Алеша, дух зверя не преследовал человека, а охранял своего мертвого хозяина. Это место становится чем-то вроде священного капища.
– Очень интересно. Прямо журнал «Вокруг света». Только – к чему ты сейчас ведешь?
– А к тому, что где-то возле Медведь-горы должно быть капище! – победным тоном заявила Лиза. – И медвежий череп на нем! Вот тебе и медведь! Для кого – живой зверь, а взаправду – медвежий череп! С дыркой в правой глазнице! Логика есть пока?
– Ну… скажем так, логика, присущая тунгусам, – Берсенев чуть улыбнулся. – Допустим, нужно отыскать место рядом с Медведь-горой, которое и есть этим вот капищем. Но при чем здесь какой-то жук, по следу которого мы должны идти? В тайге же обитает масса разных жуков…
– А теперь – смотрите и слушайте, господин офицер!
Вновь вспорхнув со стула, Лиза быстро подошла к хозяйскому книжному шкафу, пристроившемуся в дальнем углу, провела рукой по книжным корешкам. Задержалась на одном, вынула книгу, хитро взглянула на пока еще ничего не понимающего Берсенева.
– Жуков много, верно. Только Даймонд упоминает золотого жука. И это, Алеша, не насекомое!
Лиза повернула книгу титулом к Алексею.
Она держала в руках небольшой томик сочинений Эдгара По.
– «Золотой жук» – это не насекомое, – повторила Лиза. – Рассказ известного писателя, господина По, – эту короткую фамилию она произнесла с легким нажимом. – Читал в юности?
– Конечно, читал. Я покупал, знаешь, такие книжки в мягких обложках. По гривеннику за штуку. Там, кажется, авантюристы искали клад…
– Именно так, Алеша! Помнишь, как они нашли место, где клад закопан? Привязали к нитке мертвого жука и пропустили нитку через пустую глазницу в человеческом черепе!
Наконец осенило и Берсенева. Господи, да как же все просто!
– Медведь. Череп. Глаз. Все складывается! Лиза, все ведь сошлось! Чтобы найти сокровище, нужно выстрелить в правую глазницу медвежьего черепа! А череп находится у подножья Медведь-горы! Вот только для чего это делать – стрелять в глазницу…
– Думаю, это станет понятно на месте, – прервала его Лиза. – Но каков Даймонд, ай да конспиролог!
– Осталось только выяснить, в какую же арабскую сказку мы попадаем этим выстрелом…
Продолжить Берсенев не успел – оба вздрогнули от сильного стука в дверь.
Алексей быстро шагнул в соседнюю комнату. Лиза, зачем-то бросив шаль на спинку стула, пошла открывать и, когда увидела на пороге Кречета, не сдержалась:
– Для чего так колотить, Антон? Сердце же выскочит!
– У меня самого оно чуть не выскочило только-только! – поручик легко отстранил ее, прошел в комнату, упредил вопрос вышедшего на знакомый голос Берсенева: – Собирайтесь. Быстро. Здесь оставаться нельзя, все объясню по дороге.
Полетаев заставил себя поспать семь часов.
Теперь, после того когда в день своего ареста он внезапно понял, кто именно отдавал приказы ему и его группе, Борис не удивлялся происходящему. Как следствие, пропал его вполне понятный интерес к тому, как и почему таинственному высокому господину удается проворачивать самые рискованные операции, находить любые суммы и в то же время оперировать информацией, которую за деньги купить практически невозможно. О том, что из Красноярского централа ему готовят побег, Полетаев узнал на этапе, и невзрачного каторжанина, передавшего новость, Борис больше никогда не видел. Здесь, в Красноярске, тюремные надзиратели вели себя так, словно им положено не охранять государственного преступника, а поскорее избавиться от случайно попавшего в централ ни в чем не повинного человека, которого открыто выпустить нельзя, вот и придумываются всякие способы отпустить его на свободу. И все это не вызывало у Бориса особого удивления именно в свете того, что он вдруг узнал об их высоком – во всех смыслах этого слова! – покровителе.