— По радио нам передали, что ребята обнаружили труп.
— И вы сразу же поехали туда?
— Да.
— И нашли труп?
— Да.
— Где он находился?
— С северной стороны ущелья, не дальше пятидесяти футов от дома мистера Карра.
— Это дом № 2419 по Оранж Хейтс драйв?
— Да.
— В каком положении находилось тело?
— Тело было скрюченное. Колени подтянуты к груди. Руки на груди. Тело лежало на левом боку. Можно было видеть рану сверху.
— Что вы еще обнаружили?
— Ничего особенного, но позже мы нашли револьвер..
— Я показываю вам револьвер. Это кольт-38. Он знаком вам?
— Да. Этот револьвер был найден там.
— Где он лежал?
— В кустах.
— Далеко от трупа?
— Примерно в пятнадцати футах. Чуть выше трупа,
— Можете начать допрос,— сказал Селби. .
— Вы можете лечь на пол и продемонстрировать положение, в котором находился труп? — бодро спросил Карр.
Молодой человек, не говоря ни слова, улегся на пол на левый бок, сложил руки на груди и подтянул колени.
— Благодарю вас,— поблагодарил Карр.— Можете вернуться на место.— Когда свидетель снова занял свидетельское место, Карр спросил:—Это точное положение трупа?
— Да,— ответил полисмен с вызовом.
— Я заметил,— продолжал Карр,— что вы сжали кулаки на груди, что вы поджали колени и лежали на левом боку.
— В таком положении лежало тело, и это вы просили меня показать.
— Верно. И вы не испытывали никаких трудностей, запоминая все это?
— Нет.
— Рад слышать. Я не думаю, что в этом вопросе было что-то нечестное, когда я задал его начальнику полиции.
— Если суд разрешит,— вмешался Селби,— мы предъявим документы. Суд сам сможет убедиться в правильности показаний.
— Хорошо,— согласился Фарадей.
— Прошу прощения,— вмешался Карр.— Я настаивал на этом только потому, что начальник полиции Ларкин не обладал необходимым умом для запоминания того, что он видел.
Судья Фарадей улыбнулся.
— Это все,— заявил Карр. И добавил, повернувшись к Селби: — Очень умный у вас свидетель, мистер Селби.
Следующим свидетелем был Боб Терри, который представился как дактилоскопист. Он рассказал о том, что ему удалось обнаружить отпечатки пальцев обвиняемого на револьвере. Поскольку у Селби еще имелся криминалист из Лос-Анджелеса, Селби не стал требовать доказательств идентификации пули, а Карр отпустил Терри без перекрестного допроса.
Следующим свидетелем был Виктор Гаулинс, криминалист из Лос-Анджелеса. Сообщив имя, возраст, адрес, род занятий, он начал отвечать на вопросы Селби. Селби расспрашивал его о профессиональной квалификации. Невысокий мужчина с тонкими губами и усами сообщил, что он специалист-универсал в области криминалистики, изучал дактилоскопию, баллистику, микрофотографию, судебную медицину, физику, проходил практику в ряде университетов, пять лет был экспертом в крупных городах и уже три года работает в Лос-Анджелесе.
По первым же вопросам Селби стало ясно, что свидетель знаком с револьвером, предъявленным в качестве доказательства, что из револьвера проводились испытательные выстрелы, что он снял отпечатки пальцев, исследовал тело Мортона Талмена, снял отпечатки пальцев у трупа, что он лично сравнил отпечатки между собой и проверил данные в полицейских архивах.
Точно, хорошо поставленным голосом Гаулинс утверждал, что этот труп — Мортона Талмена, что он идентифицировал его по отпечаткам и фотографиям, которые хранятся в полиции. Он утверждал, что в этого человека стреляли дважды из двух различных револьверов, что одна из пуль, без сомнения, выпущена из револьвера, на котором обнаружены отпечатки Питера Риббера, что, судя по характеру отверстий, обе пули пущены в одно место, что они обе следовали приблизительно по одному направлению, что любая из них являлась смертельной, что одна пуля изготовлена «Питерс Компани», а вторая—«Винчестер Компани». Он утверждал, что револьвер, который был найден возле убитого, с отпечатками пальцев обвиняемого, стрелял пулями «Винчестер», что выстрел был произведен в голое тело, поскольку пуля «Питерса» носит на себе микроскопические следы одежды. Несомненно, что одна пуля была выпущена в одетого человека, а вторая выпущена в этого человека, когда он был раздет.
Селби разрешил перекрестный допрос, и Карр ровным голосом, начал задавать вопросы. Вид у него был довольно равнодушный, как будто показания эксперта его не интересовали.
— Вы можете сказать нам,— обратился он к эксперту,— какая из этих пуль была выпущена раньше? «Винчестер» или «Питерс»?
— Нет, не могу.
— Значит, вам неизвестно, какая пуля была роковой, «Питерса» или «Винчестера»?
— Нет.
— Но пуля «Питерса» тоже была смертельной?
— Я говорю как криминалист, а не как врач, но поскольку я осматривал тело, я могу сказать, что пуля «Питерса» тоже была роковой.
— Это при условии, что пулю «Питерса» выпустили первой?
— Точно. А, с другой стороны, если пуля «Винчестера» была первой, я могу без колебаний утверждать, что и она была роковой.
— Понимаю,— вежливо сказал Карр.— Еще вопрос, мистер Гаулинс. Вы убеждены, что пуля «Питерса» была выпущена, когда человек был одет? Это правда?
— Да.
— А пуля из «Винчестера» выпущена, когда человек был голый?
— Да.
— Когда тело было найдено, оно было голое?
— Да.
— Следовательно, естественно предположить, что пуля из «Винчестера» была выпущена второй и последней?
— Ну конечно, есть заявление миссис Артрим, что, когда раздался выстрел, человек был раздет и этот человек стал жертвой.
— Верно, но для того, чтобы пуля «Винчестера» оказалась роковой, необходимо доказательство, что она выпущена в живого человека. Пуля же из «Питерса» должна попасть в одетое тело. После этого тело снова должно быть раздето.
— Ну что же, я могу с этим согласиться»
— Это все,— торжественно произнес Карр.
— Одну минутку,— сказал Селби.— Насколько я понял, мистер Гаулинс, ваше заявление не утверждает, что человек был одет, когда в него попала пуля из «Питерса». Но вначале вы сказали, что на пуле есть следы шерсти. Это значит, что пуля из «Питерса» прошла сквозь одежду.
— Да, правильно.
— И вы не знаете, через какую часть одежды? Вам известно только, что ствол револьвера находился в трех или четырех дюймах от одежды убитого?
— Я протестую, ваша честь,— вмешался Карр.— Этот вопрос наводит свидетеля на ответ, и к тому же нельзя устраивать перекрестный допрос собственному свидетелю.
— Я только пытаюсь прояснить показания свидетеля,— объяснил Селби.
— Протест отклонен,— заявил судья.
— Конечно, это так,— тут же ответил Гаулинс.— Я не знаю, через какую именно часть одежды прошла пуля. Я знаю только, что ствол был в нескольких дюймах от тела.
— Благодарю вас, у меня все,— сказал Селби.
Криминалиста на скамье свидетелей сменил доктор Трумен, медицинский эксперт, производивший вскрытие. Он описал траекторию обеих пуль, идентифицировал пули, которые были в теле, и подтвердил, что каждая из пуль была смертельной.
— Обвинение просит перерыв,— объявил Селби.
Карр встал и обратился к судье с предложением отменить дело, поскольку у обвинения нет никаких доказательств вины его подзащитного, а есть только теория. Конечно, был человек, который стрелял пулей «Питерса», и другой, который стрелял пулей «Винчестера», но его подзащитный в этом не виноват. Карр сказал, что не помнит закона, который запрещал бы стрелять в мертвое тело. Конечно, это дело совести, но ничего незаконного в этом нет. Его подзащитного по этому делу обвиняют в убийстве первой степени, и он считает, что вообще это дело должно быть отменено.
Судья в замешательстве посмотрел на Селби.
— Какие у вас аргументы? — спросил он.
— Никаких,— просто ответил Селби.— Ваша честь, я только хочу обратить внимание суда на то, что сейчас нет необходимости доказывать вину. Необходимо показать, что преступление было совершено, и представить доказательство, которое может уверенно показать связь обвиняемого с совершенным преступлением. Это доказательство, конечно, будет.
— Ничего подобного,— запротестовал Карр.— Это только одно утверждение. Закон не допускает такую процедуру. Подзащитный не может быть лишен свободы и . жизни по жребию.
Селби усмехнулся:
— Вы говорите о жребии, а я о доказательствах. В данном случае доказано, что подзащитный держал в руках револьвер, из которого стреляли в Мортона Талмена. Мортон Талмен умер, а пуля, выпущенная из револьвера, была смертельной. Если вы можете доказать, что ваш подзащитный стрелял в труп, чтобы пристрелять свой револьвер, или салютовал в честь четвертого июля, то действуйте.
— Вы не должны разговаривать со мной,— вспыхнул Карр.— Адресуйте ваши замечания суду.
— Вы этого хотели,'—усмехнулся Селби и сел на свое место.
Карр снова обернулся к судье, но по его улыбке понял, что дальнейший разговор бесполезен.
— Предложение об отмене дела отклонено,— объявил судья Фарадей.
— В таком случае, ваша честь,— вежливо обратился Карр,— мне ничего не остается, как согласиться. Продолжайте.
Судья Фарадей предъявил подзащитному Карра обвинение в убийстве первой степени и не разрешил освобождения под залог.
Слушание было отложено, и в коридорах здания суда поднялся шум и гам. Жители города смаковали допрос Ларкина и смеялись, а он сам, злой и мрачный, поспешил скрыться от глаз своих сограждан.
Селби подошел к Сильвии Мартин,
— Вы великолепны!—тихо проговорила она.— Он ничего не сможет сделать с вами.
Селби засмеялся:
— Он и не пытался еще ничего делать. Он позабавил зрителей, устроив посмешище из Ларкина. Его цель была выяснить, что у меня на руках и не имею ли я еще чего-нибудь против Риббера.
— А вы имеете, Дуг?
— Нет,— ответил он.— Но я хочу вас кое о чем попросить, Сильвия.
— Все что хотите, Дуг.
— Миссис Артрим разговаривает с Сэмом Ропером. Он — её юрист. Сейчас я подойду к ним и завяжу разговор. Думаю, что смогу на какое-то время задержать их, а вы спуститесь вниз и взгляните на показания спидометра ее машины.