— Я стесняю ваши действия,— продолжала Бриджит.— Я это отлично вижу и понимаю. Но это меня немножко забавляет.
— Это обычное явление. Умные женщины всегда и хладнокровны, и жестоки.
— Нужно брать от жизни те удовольствия, которые она может дать,— проговорила Бриджит с некоторым смущением.
Потом она немного помолчала и добавила:
— Итак, почему же вы все-таки здесь, мистер Фицвильям?
Она вернулась к исходному вопросу. Люк теперь уже ждал его и во время последней паузы пытался к нему подготовиться. Он повернулся к ней и внимательно, сосредоточенно заглянул в ее настороженные глаза. Он почувствовал в них какую-то притягательную силу.
— Хорошо. Может быть, лучше сказать вам всю правду?
— Да. И намного лучше!
— Но эту правду ве так легко изложить. Скажите, а у вас самой не составилось какого-нибудь мнения относительно моего приезда сюда?
Она задумчиво посмотрела на него и медленно кивнула головой.
— Так поделитесь со мной этим предположением. Надеюсь, мне это поможет.
Бриджит спокойно произнесла:
— У меня была мысль, что вы приехали сюда в связи со смертью этой девушки, Эмми Гибс.
— Именно это я и предвидел. Я хочу сказать, предвидел не случайность ее кончины, а как только упомянули ее имя, я уже знал, что в этом что-то есть. Итак, вы подумали, что. я приехал сюда из-за нее?
— А разве это не так?
— Некоторым образом да.
Наступила пауза. Он нахмурился, а девушка, не шевелясь и безмолвно, сидела рядом с ним. Ей не хотелось нарушить течение его мыслей.
Он собирался с мыслями.
— Я приехал сюда из-за сумасбродной идеи, пожертвовав своим отпуском. Может быть, все это окажется вздором. Эмми Гибс — это только маленькая часть дела...
— Да, я тоже так думала.
— Но, черт возьми, что же составляло интригу, почему вы заинтересовались, что заставило вас так думать?
— Я думала,— ответила Бриджит,—что здесь не все ладно, что за этим что-то скрывается, вот почему я хотела, чтобы вы повидались с мисс Уайнфлит.
— Но почему же?
— Потому что она тоже так думает.
Люк вспомнил и теперь понял подчеркнутую подозрительность старой девы.
— Стало быть, она так же, как и вы, находит в этом деле что-то странное и подозрительное?
Бриджит кивнула.
— На это есть какие-то причины?
— Ну, хотя бы эта краска для шляпы...
— А точнее?
— Видите ли, два десятка лет тому назад люди действительно употребляли такую краску. Один сезон, скажем, у вас розовая шляпа, на следующий сезон бутылочка краски делает ее черной, а затем уже ваша шляпа голубого цвета, потом еще какой-нибудь вариант... В наше время окраска шляпы стала дороже самой шляпы, поэтому проще ее выбросить и купить новую.
— Даже для такой девушки, как Эмми Гибс?
— Да, именно для нее, потому что она не станет покупать дорогой шляпы. Уж скорее я стала бы красить из экономии. Но не в этом даже дело. Подозрительно то, что краска оказалась красной.
— Ну и что же?
— А у Эмми были рыжие волосы, красноватого оттенка.
— Вы хотите сказать, что одно с другим не вяжется?
Бриджит кивнула.
— Надо быть просто идиоткой, чтобы надеть красную шляпу на рыжие волосы. Но мужчины, кажется, на такие вещи не обращают внимания.
Люк задумался и значительно произнес:
— Мужчинам этого, конечно, не понять. Да, за всем этим что-то кроется!
— У Джимми было несколько товарищей по работе из Скотланд-Ярда. Вы не...
— Да,— быстро ответил Люк.— Но сейчас я в отпуске и официального назначения не имею. Я вмешался в эту историю благодаря одной случайной встрече в поезде в день моего приезда домой.
Он коротко передал свою беседу с мисс Пинкертон и дальнейшие события, которые привели его в Уичвуд.
— Таким образом, все сходится к тому, что убийства должны привести к одной точке, к человеку, которому были бы нужны, выгодны эти смерти. То есть к убийце ловкому и скрытному, но которого непременно надо отыскать. Человек этот, вероятно, известная и уважаемая особа, иначе он не мог бы так хорошо укрыться. Очевидно, мисс Пинкертон тоже подозревала какого-то одного человека... Но, к сожалению, она ничем на него не намекнула...
— Я понимаю,— кивнула Бриджит.
— Девушку этот человек мог убить, не заходя к ней в дом, скажем, забравшись в окно.
— Да, я думаю, это вполне возможно,— согласилась Бриджит.— Наш констебль Рид пробирался к ее окну по дереву. Окно было не заперто. Для здорового человека этого нетрудно.
— И он мог бы совершить то, что задумал?
— Поменять местами бутылочки?
— Да, в надежде на то, что и произошло в действительности. Если спросонья выпить краску вместо микстуры, каждый скажет, что это роковая ошибка, если не самоубийство.
— Понятно.
— А в ходе следствия не возникала версия об убийстве?
— Нет, это никому не приходило в голову.
— И никто так и не догадался, что краску ей подставили?
— Нет.
— Но вам-то это было очевидно?
— Да.
— Вам и мисс Уайнфлит. Вы ведь обсуждали с ней этот вопрос?
Бриджит улыбнулась:
— Нет. В том смысле, как вы понимаете, мы прямо друг другу ничего не говорили. Я даже не знаю, насколько эта мисс убеждена в своих подозрениях. Это высокообразованный человек, большая умница, не в пример нашим здешним дамам. И в молодости она имела очень шумный успех.
— А у мисс Пинкертон образ мыслей был более примитивный. Вот почему,— сказал Люк,— я не придал большого значения ее рассказу.
— Нет, вы ошибаетесь. Мисс Пинкертон была очень наблюдательной и проницательной и обладала к тому же острым язычком, за что ее здесь все побаивались. Вы сказали, что она упоминала и другие имена?
— Люк кивнул.
— Да, и прежде всего имя мальчика Томми Пирса. Потом Картера.
— Так: Томми Пирс, Картер, Эмми Гибс, доктор Хьюмбелби,— перечислила Бриджит.— И, если стать на вашу точку зрения, это было бы чудовищно. Кто бы мог желать смерти этим людям, таким различным? Они так далеки друг от друга.
— А у вас,— спросил Люк,— есть какие-нибудь соображения о том, кто мог желать смерти Эмми Гибс?
Бриджит покачала головой:
— Даже вообразить трудно. Кому она могла помешать?
— А что произошло с Картером? Как он умер?
— Он возвращался в туманную ночь домой сильно пьяный, упал в реку и утонул. Шел по деревянному мостику, где перила лишь с одной стороны. Следствие пришло к выводу, что это несчастный случай.
— Но не исключена возможность, что кто-то мог столкнуть его в воду?
— Конечно.
— Так же, как Томми с окна, когда он протирал стекла?
— Конечно.
— Таким образом, оказалось очень легко прервать три человеческие жизни, не вызывая подозрения.
— А вот мисс Пинкертон что-то заподозрила,— заметила Бриджид.
— Да, она кого-то подозревала, благослови ее господь.
— Я понимаю, что спрашивать бесполезно, но все же задам вам вопрос. Не замечали ли вы в Уичвуде человека со странностями? Например, со взглядом, от которого мурашки бегают по всему телу, или со странными тусклыми глазами, или со смехом маньяка?
— Нет. В Уичвуде мне все казались всегда нормальными, уважаемыми и самыми обыкновенными людьми.
— Я предугадал ваш ответ.
— А вы подозреваете ненормального?
— Иногда встречаются очень хитрые сумасшедшие, и это мог бы быть один из них. Может быть, даже столп общества.
— Мистер Джонс? Какая ерунда! Тогда можно подозревать всякого!
— Нет. Мисс Пинкертон намекнула мне на взгляд, по которому угадывался убийца. И у меня создалось впечатление, что речь шла о человеке не ниже ее по положению.
— На это стоит обратить внимание,
— Но какое для меня облегчение сознавать, что вы все знаете.
— Теперь я смогу скорее помочь вам, и я бы этого очень хотела.
— Вы серьезно хотите взяться за это?
— Конечно!
— А как же...— Люк смутился.— А лорд Уайтфильд? Не думаете ли вы...
— Мы ни о чем и полслова не должны говорить Гордону,— поспешно проговорила Бриджит.
— Вы думаете, он не поверил бы в эту историю?
— О, нет, напротив, он поверит во что угодно. Но он сгоряча отправился бы избивать ни в чем не повинных соседей. Мы промолчим и не доставим ему этого удовольствия.
Люк взглянул на часы,
— Да,— кивнула Бриджит.— Вы правы. Пора отправляться домой.
Она поднялась. Между ними возникла какая-то напряженность, будто бы невысказанные слова повисли в воздухе, создавая замешательство.
Всю дорогу до дома они не проронили ни слова.
Глава 7Возможности
Прежде чем уйти к себе в комнату и предаться размышлениям, в которых он так нуждался, Люк еще часа два проговорил с тетушкой о цветах, получил от нее несколько наставлений и выслушал хвалебные гимны лорду Уайтфильду. Наконец он добрался до своей комнаты и в полном одиночестве углубился в размышления.
На листке бумаги он написал несколько имен:
«1. Доктор Томас.
2. Мистер Гартон. .
3. Аббот.
4. Мистер Илсуорси.
5. Мистер Джонс.
6. Молодой человек Эмми.
7. Мистер Вейк и т. д.».
На другом листке он переписал имена жертв:
«1. Эмми Гибс — отравлена.
2. Томми Пирс — выкинут из окна.
3. Картер —скинут в реку.
4. Хьюмбелби— заражение крови.
5. Пинкертон — задавлена автомобилем».
Подумав, он приписал:
«Миссис Рози?
Старый Бен?».
И после некоторого колебания:
«Миссис Гартон».
Посмотрев внимательно свои записи и покурив, он снова взялся за карандаш:
«Доводы против доктора Томаса?
Определенный мотив в деле Хьюмбелби, характер смерти требует медицинского вмешательства (заражение). Эмми Гибс в день смерти навестила его (между ними что-то было?).
Томми Пирс? Непонятно. Нет связей.
Картер? Мотивов пока нет.
Пинкертон? Отсутствовал ли Томас в день поездки старухи в Лондон?»