Перед ним всплыло воспоминание об улыбке провожавшего его доктора. Определенно это была улыбка самодовольства!
Звук шагов, раздавшихся невдалеке, оторвал Люка от этих размышлений. Он взглянул вверх. Мистер Илсуорси спускался с горы. Выражение его лица неприятно поразило Люка. Илсуорси не шел, а гарцевал со странной улыбкой. В ней сквозил триумф. Это покоробило Люка. Люк остановился, Илсуорси почти поравнялся с ним и только тогда поднял глаза. Узнав Люка, он преобразился.
— О, мистер Фицвильям, доброе утро!
— Доброе утро! Вас восхищают красоты природы?
— О, нет, нет. Я питаю отвращение к этой грубой простушке — природе. Я люблю развлечения, без них трудно прожить.
— Согласен,— подтвердил Люк.
— Но чтобы развлечься п увидеть жизнь под новым восхитительным углом зрения, надо быть немного сумасшедшим. И я не смею задерживать вас.
Люк в ответ приподнял шляпу и пошел по тропинке. Он думал:
«Я, кажется, начинаю нервничать и придумывать черт знает что. Этот парень осел, и ничего больше...»
Но какая странная торжествующая улыбка была на его лице! А Бриджит? Все ли с ней в порядке? Ведь они поднимались вместе!
Люк прибавил шагу. Небо потемнело. Внезапным порывом налетел ветер. Люк вышел на открытую полянку. Он узнал «Лужайку ведьм». По преданию, здесь собирались ведьмы на свои шабаши. И он тут же увидел Бриджит, сидевшую, закрыв лицо руками. Он поспешил к ней.
— Бриджит! — окликнул ее Люк.
Она медленно отняла руки от лица. Его выражение поразило Люка.
— Я хочу спросить...— запнулся Люк,— как вы чувствуете себя... хорошо?
Прошло не меньше минуты, прежде чем она ответила:
— Конечно. И почему бы мне чувствовать себя плохо?
Люк улыбнулся:
— Будь я проклят, если я это знаю. Я просто испугался за вас.
— Почему?
— Видимо, потому, что окружен мелодраматической атмосферой, она давит...
— Так могло бы быть только в книге, но и там героинь не убивают.
— Нет, но...
Он замялся.
— Вы что-то хотели сказать?
— Нет, ничего.
— Героинь похищают, пытаются отравить, но к ним всегда приходит помощь.
— И в самые отчаянные моменты они не теряют своей красоты,— добавил Люк.
— Итак, мы с вами находимся на «Лужайке ведьм». Как вы ее находите?
— Для полноты впечатления вам не хватает помела,— мягко проговорил Люк.
— Благодарю вас. Мистер Илсуорси сказал сейчас то же самое.
— Я его только что встретил.
— Вы с ним говорили?
— Да. Мне показалось, что ему хотелось раздосадовать меня.
— И он преуспел в этом?
— Нет. Он странный парень. Мне кажется, за ним скрывается нечто большее, чем он показывает.
Бриджит вскинула на Люка глаза.
— Значит, вы это тоже чувствуете?
Люк промолчал, а Бриджит продолжала:
— Знаете, в нем действительно есть что-то странное. В прошлую ночь я не спала, думала и пришла к выводу, что у нас тут действительно... ну, был... убийца. И если он существует, он ненормален.
Люк вспомнил слова доктора и сказал:
— А вы не думаете, что сумасброд-убийца может выглядеть вполне нормальным?
— Таких безумцев я себе не представляю. Он должен быть с большими странностями. И этот вывод привел меня к Илсуорси. Из всех живущих здесь он единственный странный субъект.
— Люди со странностями довольно часты, но они безвредны.
— Но в данном случае может быть иначе. У него такие отвратительные руки...
— Вы и это заметили? Забавно! Я — тоже.
— Они у него не белые, а какие-то зеленоватые.
— Действительно, они создают такое впечатление. Но нельзя же человека подозревать в убийстве только потому, что у него зеленоватый оттенок кожи.
— Конечно. Нужны улики.
— Улики,— проворчал Люк,— а убийца очень осторожен. Даже безумец убийца.
— Я постараюсь помочь вам,— сказала Бриджит.
— В отношении Илсуорси?
— Да, мне это удасться лучше, нежели вам, И я уже сделала первые шаги.
— Расскажите мне.
— По всей видимости, у него есть небольшой кружок приятелей. Они иногда приезжают сюда и устраивают оргии.
— Что же, они поклоняются дьяволу или пляшут непристойные танцы?
— Что-то в этом роде. Они так возбуждают себя.
— То мми Пирс участвовал в одном из таких празднеств. Он прислуживал им, и его обрядили в красную рясу.
— Так что он знал об этом?
— Да. И этим можно объяснить его смерть. Возможно, он пробовал шантажировать.
— Я понимаю,— задумчиво произнесла Бриджит.— Это фантастично, но когда имеешь дело с Илсуорси, границы фантастики стираются. Кстати, между двумя жертвами— Томми и Эмми — можно найти какую-то связь. Но где в этой истории найти место для Хьюмбелби и утонувшего Картера?
— Сейчас это трудно сказать. Что касается Хьюмбелби, я могу предположить мотив: как врач, он мог замечать ненормальности Илсуорси..,
Бриджит рассмеялась:
— Но я хорошо разыграла его сегодня утром. Я рассказала ему, что мою прабабушку чуть не сожгли на костре за колдовство. Теперь я выросла в его глазах. Меня могут пригласить на сборище поклонников сатаны.
— Бриджит, ради бога, будьте осторожнее.
Она с удивлением взглянула на него.
— Я только что встретил дочку Хьюмбелби,— объяснил Люк.— Мы разговаривали с ней о мисс Пинкертон, и она сказала, что в последние дни старушка была обеспокоена именно вашей судьбой,
— Почему же?
— Еще не знаю, но так мне сказала Роза.
— Роза Хьюмбелби?
— Да,
— А что она еще вам сказала?
— Больше ничего.
Наступила пауза, после которой Бриджит произнесла:
— Понимаю.
— Видите ли, мисс Пинкертон беспокоилась за Хьюмбелби — и он умер. Поэтому, когда я узнал, что она беспокоилась и о вас, то...
Бриджит рассмеялась.
Теперь она встала, выпрямилась и тряхнула головой так, что ее черные волосы рассыпались ореолом вокруг ее лица.
— Не беспокойтесь,— весело проговорила она,— уж дьявол позаботится о своих!
Глава 11Личная жизнь майора Гартона
Люк откинулся на спинку кресла, стоявшего по другую сторону стола, за которым сидел хозяин банка.
— Ну, это, кажется, меня вполне удовлетворяет,— сказал он,— однако боюсь, что я отнял у вас слишком много времени.
Мистер Джонс протестующе взмахнул рукой. Его маленькое полное лицо казалось счастливым.
— Нет, право же, мистер Фицвильям, у нас такое спокойное и скучное местечко! Мы всегда рады встрече с новым человеком.
— Ваш поселок — прелестнейший уголок, полный старых суеверий...
Мистер Джонс ответил на это замечание глубоким вздохом:
— Да, чтобы вырвать население из тины предрассудков, нужно просвещение.
На это Люк заметил, что образование в наше время стоит дорого и не всем доступно.
Джонс был слегка шокирован этим.
— Лорд Уайтфильд очень много сделал для поселка в этом отношении. Он облагодетельствовал нас.
— Самому ему в молодости везло,— предположил Люк.
— Просто у него талант.
— Или удача,— возразил Люк.— Возьмите, к примеру, убийцу, который уходит от возмездия. Здесь не всегда талант. Бывает просто удача.
Мистер Джонс согласился.
— Или возьмите случай с Картером,— продолжал Люк.— Он много раз возвращался домой пьяным по тому же мостику, И вот однажды упал. Что это? Удача?
— Для некоторых людей удача,— согласился хозяин банка.
— То есть?
— Удача для его жены и дочери: для них он был просто невыносим.
В дверь постучали, и вошел клерк с бумагами. Люк дважды расписался, и ему выдали чековую книжку. Он поднялся.
— Вот и хорошо, что все оформлено,—сказал он.— Я удачно играл на скачках в этом году и много выиграл. А вы интересуетесь скачками? Мистер...
Мистер Джонс ответил, что, может быть, он и заинтересовался бы, но у миссис Джонс такие отсталые взгляды на это, что...
— А кто из местных жителей увлекается тотализатором?
— Майор Гартон. Еще любитель мистер Аббот. Тот в дни скачек старается освободиться от всего, хотя его поездки порой бывают весьма неудачными.
— Ну, это участь многих любителей.
И, попрощавшись, Люк вышел из банка.
По дороге он закурил и задумался. Теперь из списка подозреваемых надо вычеркнуть и мистера Джонса. Представить его в роли убийцы было совершенно невозможно. Кроме того, в день скачек он никуда не выезжал. Тем не менее визит в банк не был бесплодным. Люк уцепился за две маленькие ниточки: майор Гартон и мистер Аббот, адвокат, оба уезжали в день скачек из поселка. Таким образом, любой из них мог быть в Лондоне в то время, когда мисс Пинкертон попала под автомобиль.
Хотя Люк и не подозревал больше доктора Томаса, он был бы в большей уверенности, если бы знал, что тот не покидал поселка в день скачек. Правда, смерть мисс Пинкертон могла быть и просто случайной, но эту гипотезу Люк сразу же отверг.
Люк сел в машину и направился к гаражу посоветоваться со специалистом по поводу перебоев в моторе. Механик внимательно выслушивал жалобы Люка, когда его отозвали:
— Джим, поди сюда на минутку.
Механик, веснусчатый парень, повиновался. Джим Харвей — ухажер Эмми Гибс,— вот кто это был. Он вернулся, извинившись за задержку, и техническая беседа потекла дальше. Люк согласился оставить машину в гараже.
Собравшись уходить, он спросил как бы невзначай:
— В этом году вы что-нибудь выиграли на скачках?
— Нет, сэр, я ставил на Кларигота.
— Я думаю, что на Джуджина мало кто и ставил, а он пришел первым.
— Да, конечно. Его совсем не рекламировали, и никто не предполагал в нем претендента.
— А вы видали когда-нибудь скачки в Лондоне?
— В этом году не пришлось, сэр, хотя мне этого очень хотелось.
Люк кивнул и вышел из гаража.
Джимма Харвея приходилось тоже вычеркивать из списка. По пути домой Люк снова повстречал майора Гартона с его псами. Майор, как всегда, пребывал в состоянии постоянного истошного крика. «Аугуст! Нелли! Неро!» — только и слышалось.