Доктор Томас задумчиво погладил свой подбородок:
— Это было бы хорошо. И тогда выяснится, что вы ошибаетесь.
Люк прервал его:
— Вы действительно не верите ни слову из этой истории?
Томас поднял брови:
— Верю ли я в массовое убийство? Говоря откровенно, не верю. Слишком фантастично.
— Но все вяжется одно с другим, если принять историю мисс Пинкертон за правду.
Доктор Томас покачал головой:
— Если бы вы знали этих старых дев так хорошо, как я...
Люк поднялся, пытаясь сдержать досаду.
— Фома вы неверующий, вот вы кто.
Томас ответил, не теряя хорошего настроения:
— Представьте доказательства, мой дорогой. Это все, о чем я прошу, а не мелодраматический вздор старой леди.
— Что именно ей померещилось?
Томас снова улыбнулся.
Люк заговорил с еще большим раздражением:
— Не забывайте, что я и сам из полицейских...
И он покинул приемную доктора Томаса.
На улице он подошел к ожидавшей его Бриджит.
— Ну, как вы там с ним?
— Он не поверил мне. Дикая история без доказательств. Но, когда я заручусь поддержкой Билли Бена, колесо закрутится в другую сторону. Мы будем контролировать каждый шаг Илсуорси и...
— Мы очень близко подойдем к раскрытию тайны? — закончила Бриджит.
— Мы уже подошли. И мы не имеем никакого права допустить еще одно убийство!
Бриджит вздрогнула.
— Ради бога, будь осторожнее, Люк!
— Я очень осмотрителен.
— Как тяжело чувствовать себя обреченным.
— Но пока что ты еще не обречена, моя радость, и я тоже.
— Я этого не думаю, но рисковать не хочу. Я сама буду следить за тобой. А не лучше ли заявить местной полиции?
Люк вздрогнул.
— А не лучше ли... Нет это ничего не даст. Самое лучшее — отправиться прямо в Скотланд-Ярд.
— Как раз об этом и думала мисс Пинкертон,—сказала Бриджит.
— Да, но я поспешу, чтобы и со мной не случилось беды.
— Я знаю, что нужно сделать завтра утром. Я уговорю Гордона отправиться в лавку древностей и сделать там несколько покупок.
— И таким образом помешать мистеру Илсуорси устроить мне засаду по пути к дому правосудия?
— Да, это я и имею в виду.
— А как быть с Уайтфильдом? — в замешательстве спросил Люк.
Бриджит перебила его:
— Давай оставим это дело до твоего возвращения. И тогда мы уже обо всём расскажем открыто.
— Будет ли он обескуражен этим признанием, как ты думаешь?
— Он будет раздосадован,— ответила Бриджит,— Хотя нет, не только. Гордон не любит, когда его выводят из себя,— добавила она, подумав,
— Я тоже буду чувствовать себя неловко перед ним,— заметил Люк.
Но это чувство угасло в нем, когда он приготовился вечером выслушивать в двадцатый раз повествование лорда Уайтфильда на тему о лорде Уайтфцльде. Внутренне он должен был признать, что поступает по-хамски, оставаясь в доме человека, у которого отбил невесту. И он все-таки чувствовал, что этот неказистый важный маленький простак, лорд Уайтфильд, никогда не должен был претендовать на руку Бриджит. Совесть мучила его так сильно, что он выслушивал с чрезвычайно ревностным вниманием своего хозяина и этим произвел на него наилучшее впечатление.
Лорд в этот вечер был в чрезвычайно хорошем настроении. Смерть шофера, казалось, развеселила его, вместо того чтобы угнетать.
— Говорил же я вам, что этот парень плохо кончит! — утверждал он, торжествующе поднимая к свету бокал с вином.— Не говорил ли я этого только вчера вечером?
— Да, действительно, вы это говорили, сэр.
— И вы видите, я оказался прав. Просто удивительно, как часто я оказываюсь прав!
— Это вам должно быть очень приятно.
— Я прожил удивительную жизнь, да, удивительную. У меня всегда была колоссальная вера в справедливость» Вот в чем мой секрет, Фицвильям!
— Да?
— Я религиозный человек, я верю в хорошее и плохое, в силы добра и зла и в высшую справедливость. Существует такая вещь, как божественная справедливость, дорогой Фицвильям!
— Я тоже верю в справедливость,— заметил Люк.
Но лорд Уайтфильд, как обычно, не интересовался тем, во что верят или не верят другие люди.
— Я всегда был непогрешимым человеком. Я раздавал деньги на общественные нужды, и деньги возвращались ко мне сторицей. Как в Библии... Стада патриархов разрастались, а их враги были повержены...
Люк подавил зевоту и сказал:
— Именно, именно...
— Но это же замечательно! Посмотрите на вчерашнюю историю. Парень меня оскорбил. И что же случилось? Где он сегодня?
Он сделал риторическую паузу и сам ответил:
— Умер. Повержен небесным гневом!
Люк сказал:
— Пожалуй, несколько сильное наказание за те немногие слова, правда грубые, которые вырвались у него под влиянием выпитого вина.
Лорд покачал головой.
— Всегда так бывает. Возмездие настигает быстро и безжалостно.— Лорд понизил голос: — Я едва смог поверить в это вначале. Но заметьте, это случается каждый раз. Мои враги и клеветники всегда оказывались побежденными и истребленными.
— Истребленными?
Лорд кивнул головой. Он потягивал вино из бокала.
— Да, время от времени. Вот один случай. У меня в саду работал мальчишка. И знаете, чем он занимался? Он пытался изображать и передразнивать меня. Меня! Он пародировал и забавлялся на мой счет. И вы знаете, что с ним случилось? Дней через десять он вылетел из верхнего окна здания и разбился насмерть. Затем этот хулиган Картер. Он оскорбил меня. И неделю спустя утонул в грязи. Была еще также служанка. Она возвысила на меня голос. И что же? Потом она выпила отраву. Больше того. Хьюмбелби осмелился выступить против меня по поводу водопровода. И... умер от заражения крови. О, так шло уже в течение многих лет. Миссис Гартон, например, наговорила мне грубостей незадолго до своей кончины...
Он замолчал и, наклонившись вперед, подвинул графин с вином Люку.
— Да,— сказал он.— Все они умерли. Ну, не удивительно ли?
Люк смотрел на него с изумлением. Чудовищное, неожиданное подозрение возникло у него в голове. Новыми глазами смотрел он теперь на маленького толстяка, который сидел во главе стола, мягко наклоняя голову, и его светлые глаза, встречаясь с глазами Люка, были полны смеющихся искорок.
Шквал бессвязных воспоминаний быстро пролетел в голове Люка. Майор Гартон говорил, что лорд Уайтфильд очень добр, он присылал больной миссис Гартон груши и персики из своей оранжереи, и ведь это лорд милостиво согласился, чтобы Томми Пирс работал на протирке стекол... И лорд же посетил институт, где культивируются бактерии, как раз незадолго до смерти Хьюмбелбн.,.
Каждый из этих фактов указывал в одном направлении. А он, Люк, каким же он был ослом, когда этого субъекта даже на минуту не заподозрил...
Между тем лорд продолжал улыбаться. И широкая мягкая улыбка расплылась у него по лицу, когда он кивнул Люку и повторил еще раз:
— И они все, как один, умерли...
Глава 18Совещание в Лондоне
Сэр Вильям Олингтон, известный своим друзьям под именем Билли Бена, удивленно и недоверчиво глядел на своего старого приятеля.
— Разве тебе недостаточно было преступлений в колониях,— спросил он жалобно,— если, вернувшись домой и даже не использовав отпуска, ты принялся за нашу работу?
— Преступления в колониях не были такими оптовыми,— заявил Люк.— То, с чем я сегодня столкнулся, невероятно. Совершено по крайней мере полдюжины убийств и притом без малейшей улики.
Сэр Вильям вздохнул:
— Понятно... Мания величия?
— Нет, это не то. Видишь ли, пока он не думает, что он — господь бог, но, очевидно, скоро будет так думать.
— Безумец? .
— Я бы сказал, бесспорный.
— Да, но самое худшее, наверное, в том, что никто не подозревает в нем этого безумия?
— Я бы сказал, что он сам не осознает суть и последствия своих действий,— сказал Люк.* •
— Одно другого не исключает,— ответил Билли. Он вздохнул и добавил: — Ну, не будем уклоняться в сторону по поводу стадии безумия. Это вне нашей компетенции. Нас могут интересовать только факты.
— Хорошо,— согласился Люк.— В день скачек в городе было небольшое происшествие, между пятью и шестью вечера. Какой-то автомобиль сшиб на улице старушку, сшиб и даже не остановился. Ее звали Лавиния Пинкертон. Я бы попросил тебя собрать данные об этом случае.
Сэр Вильям заметил:
— Ну, это нетрудно. Через двадцать минут тебе принесут весь материал.
И действительно, Люку не пришлось долго ждать. Минут через десять он уже разговаривал с полицейским офицером, которому было поручено это дело.
— Да, сэр, я помню детали. Большую часть из них я запротоколировал...
И Люк погрузился в чтение протоколов. Выяснилось, что во всем был виноват водитель машины.
— И вы нашли его?
— Нет, сэр.
— Какого типа была машина?
— Большой «рольс».
— Вы не заметили номера?
— К несчастью, нет. В протоколе указан номер ФУХ 4496, но это неточно. Какая-то женщина заметила номер, передала другой, а та передала мне. Я не знаю, кто из них перепутал, но номер не тот.
Люк резко спросил:
— А как вы определили, что номер не тот?
— Очень просто. ФУХ 4496 — это номер машины лорда Уайтфильда. Эта машина в то время стояла около дома, и шофер зашел выпить чего-нибудь. У него полное алиби. Нет сомнения, что его машина не трогалась с места раньше 6 часов 30 минут, когда его светлость вышел из дому...
— Понятно,— согласился Люк.
— Всегда так получается, сэр,— вздохнул офицер, половина очевидцев исчезла прежде, чем появился констебль и стал расспрашивать о деталях происшествия.
Сэр Вильям кивнул. Люк покачал головой. Сэр Вильям сказал:
— Спасибо, Венер, пока все.
Когда офицер вышел, Билли вопросительно взглянул на своего друга.
— Почему ты этим заинтересовался, Фиц?
Люк вздохнул:
— Все совпадает. Лавиния Пинкертон шла к вам, чтобы рассказать умным людям из Скотланд-Ярда все о Жестоком убийце. Я не знаю, стали бы вы ее выслушивать, возможно, и нет...