— Почему же? Мы могли бы ее выслушать,— проговорил Вильям.— Очень часто сведения к нам поступают именно таким путем. Мы не пренебрегаем сплетнями. В них почти всегда есть доля правды.
— Так, наверное, думал и убийца. Он не хотел рисковать. Он уничтожил Лавинию Пинкертон. И хотя одна женщина и оказалась достаточно внимательной и указала номер машины преступника, ей никто не поверил.
Билли буквально подпрыгнул в своем кресле:
— Не хочешь ли ты сказать...
— Да, именно, хочу. Я могу поспорить, что Уайтфильд, и никто другой, задавил ее. Я не знаю, как он все это подстроил. Шофер уходил пить чай. Я полагаю, его светлость воспользовался пальто и шляпой шофера. Но он сделал это, Билли!
— Невозможно!
— Вовсе нет. Лорд Уайтфильд совершил последние семь убийств, о которых я знаю много, и, возможно, совершил значительно больше...
— Невозможно,— повторил сэр Вильямс.
— Мой друг, вчера вечером он мне почти хвастался этим.
— Значит, он спятил с ума?
— Может быть. Но он изобретателен и коварен. Вы должны подойти к нему осторожно. Не давайте ему понять, что мы подозреваем его.
— Невероятно,— снова пробормотал Билли.
Люк положил руку на плечо друга.
— Послушай, Билли, ведь мы должны смотреть фактам в лицо...
Оба друга говорили долго и серьезно.
На следующий день Люк вернулся в Уичвуд. Он приехал на машине рано утром. По пути через поселок он остановил машину у дома мисс Уайнфлит.
Горничная, открывавшая ему дверь, была заметно удивлена, но все же провела его в маленькую столовую, где мисс Уайнфлит пила кофе.
Она поднялась из-за стола, не укрывая удивления, Люк не стал тратить время.
— Я должен извиниться, что врываюсь к вам в такой ранний час.
Он оглянулся. Горничная вышла» прикрыв за собою дверь.
— Я пришел по личному вопросу, и вы извините меня за то, что я его задаю.
— Пожалуйста, спрашивайте, о чем хотите. Я уверена, что у вас на это есть веская причина.
— Благодарю вас.
Он помолчал.
— Я хотел бы знать, почему вы расторгли помолвку с лордом Уайтфильдом много лет тому назад?
Она не ожидала такого вопроса. Краска бросилась ей в лицо. И она невольно подняла руку к горлу.
— Он сказал вам что-нибудь? — спросила она.
— Он сказал, что между вами что-то произошло из-за птички, которой свернули шею.
— Он сказал это? — удивилась она.— Невероятно.
— Может быть, вы расскажете мне?
— Да... Но я прошу вас никогда не говорить об этом с ним... с Гордоном... Это все в прошлом, и я не хочу бередить раны...— Она с мольбой посмотрела на него.
Люк кивнул:
— Это только для меня. Я никому не повторю того, что вы мне расскажете.
— Хорошо.
К ней вернулась ее уверенность, и ее голос был спокоен, когда она начала:
— У меня была канарейка... Я ее очень любила. Молодые девушки бывают влюблены в своих питомцев... Возможно, это раздражает мужчин. Я это поняла слишком поздно.
— Да,— сказал Люк, когда она остановилась.
— Гордон ревновал меня к птичке. Он с раздражением сказал однажды: «Кажется, вы предпочитаете общество птички моему?» И я... глупо, конечно, но девушки часто поступают так, засмеялась, держа канарейку на пальце, и сказала: «Конечно, я люблю тебя, моя пташечка, больше этого большого и глупого мальчика». Тогда Гордон схватил птичку с моего пальца и свернул ей шею. Это был такой удар для меня, что я никогда его не забуду.— Она побледнела.
— Итак, вы расторгли помолвку? — спросил Люк.
— Да, после этого у меня к нему пропало всякое чувство. Видите ли, мистер Фицвильям,— она поколебалась,— видите ли, этот поступок не был совершен в припадке ревности или возбуждения. У меня было ужасное ощущение, что убийство птички доставило ему колоссальное наслаждение. И вот это-то меня и отпугнуло.
— Даже в те дни... Так давно...— пробормотал Люк.
Она положила руку на его локоть.
— Мистер Фицвильям...
Люк уловил не болезненную мольбу в ее глазах, а мрачный, изучающий взгляд, обращенный на него.
— Ведь все эти убийства совершил лорд Уайтфильд!—сказал Люк.— И вы знали об этом все время, не правда ли?
Она энергично покачала головой:
— Я не знала этого! Если бы я знала, тогда... конечно... я могла бы говорить об этом твердо... Нет, меня сковывал не страх.
— И все же вы не подали мне никакого намека?
Она со страдальческим видом всплеснула руками:
— Как я могла? Как я смела? Ведь он мне все же нравился когда-то!
— Да,— мягко сказал Люк.— Я понимаю.
Она отвернулась, пошарила в своей сумочке, и маленький батистовый платочек прижался на миг к ее глазам. Затем она снова повернулась к нему с сухими глазами, с чувством собственного достоинства и полная выдержки.
— Я так рада,— сказала она,— что Бриджит разорвала свою помолвку. Она ведь собирается теперь выйти замуж за вас?
— Да.
— Это для нее будет гораздо лучше,— произнесла она несколько чопорно.
Люк не смог сдержать улыбку. Но лицо мисс Уайнфлит стало мрачным и обеспокоенным, она наклонилась вперед и положила свою ладонь на его локоть.
— Но будьте очень осторожны,— предупредила она.— Вы оба должны быть осторожны.
— Вы имеете в виду осторожность с лордом Уайтфильдом?
— Да, было бы лучше пока не говорить ему об этом.
Люк нахмурился:
— Я не нахожу эту мысль особенно приятной ни для нее, ни для себя...
— О, какая беда! Вы не принимаете во внимание, что он сумасшедший. Понимаете? Сумасшедший! И он не остановится ни перед чем! Если с ней что-нибудь случится...
— Ничего не должно с ней случиться!
— Да, но поймите, что вы не являетесь для него препятствием. Он страшно нервен и хитер. Заберите ее отсюда сейчас же. Это единственная надежда. Заставьте ее уехать за границу. И лучше бы вам обоим уехать!
Люк медленно проговорил:
— Для нее, пожалуй, действительно лучше будет уехать, но я останусь,
— Я боялась, что вы так скажете. Но ради всего святого, заставьте ее уехать. И немедленно! Понимаете?,
Люк кивнул.
— Я думаю,— сказал он,— что вы правы.
— Я знаю, что я права, увезите ее... Пока еще не слишком поздно.
Глава 19Нарушенная помолвка
Бриджит услышала, как подъехал Люк. Она вышла на ступени дома, чтобы встретить его.
Без всяких предисловий она сообщила:
—- Я все рассказала ему.
— Что?!
Люк был поражен. Его смущение было настолько сильно, что Бриджит обратила на это внимание.
— Что это значит, Люк? Ты, кажется, сам не свой?!
— Я думал, что мы договорились,— произнес он медленно,— не говорить ему ничего, пока я не вернусь...
— Я знаю. Но я подумала, что лучше рассказать уж все сразу. Он начал строить планы о нашей свадьбе, о нашем медовом месяце. Ну... и все такое... Я просто вынуждена была рассказать ему...
И она прибавила с ноткой укоризны в голосе:
— Иначе это было бы просто непорядочно!
Он согласился с этим.
— С твоей точки зрения, конечно. О да, я понимаю.
— С любой точки зрения!
— Бывают такие моменты,— возразил Люк,— когда нельзя оставаться порядочным...
— Люк, что ты хочешь этим сказать?
Он сделал нетерпеливое движение.
— Я не могу тебе рассказать всего здесь, на месте... Но как встретил это Уайтфильд?
— Необычайно хорошо,— медленно ответила Бриджит.— Право, необыкновенно хорошо. Я чувствовала себя пристыженной. Ты знаешь, я недооценивала Гордона... Он, правда, немного тщеславен и временами поверхностен, но я начинаю верить, что в некотором роде он... великий маленький человечек!
Люк кивнул:
— Да, возможно, что он великий человек в той области, о которой мы и не подозреваем... Послушай, Бриджит, ты должна уехать из этого дома как можно скорее.
— Естественно. Я упакую свои вещи и расстанусь с этим домом уже сегодня. Ты можешь отвезти меня на машине. Я полагаю, что мы не можем останавливаться вместе в гостинице «Беллз», даже если компания друзей Ил-суорси покинула ее?
Люк покачал головой:
— Тебе лучше уехать в Лондон. Я тебе вскоре все объясню. А сейчас, я думаю, мне необходимо повидать Уайтфильда.
— Да, я тоже думаю, что тебе нужно это сделать. Правда, все это довольно неприятно и я чувствую себя изменницей...
Люк улыбнулся ей.
Люк нашел лорда расхаживающим взад и вперед по гостиной. Лорд был подчеркнуто спокоен. На его губах даже играла легкая улыбка. Но Люк обратил внимание, что жилка на виске лорда пульсировала учащенно. Войдя в комнату, Люк поклонился, а лорд резко обернулся к нему.
— О, так это вы, Фицвильям?
— Бесполезно говорить, что мне очень жаль, что все так получилось,— ответил Люк,— это было бы лицемерием. Я согласен, что, с вашей точки зрения, я поступил подло и у меня очень мало аргументов в свое оправдание. Подобные вещи случаются...
Лорд возобновил свое хождение по комнате.
— Именно, именно,— сказал он и махнул рукой.
— Бриджит и я,— сказал Люк,— обошлись с вами недостойно, но так получилось. Мы нашли друг друга, и с этим уж ничего нельзя поделать. Ничего, кроме как рассказать вам всю правду.
Лорд остановился и посмотрел на Люка бесцветными мигающими глазами.
— Нет,— сказал он,— вы уже ничего не сможете о этим сделать.
И в его голосе прозвучали очень странные нотки.
Он стоял, поглядывая на Люка и мягко покачивая головой, как бы соболезнуя ему.
— Что вы этим хотите сказать? — резко спросил Люк,
— Вы ничего не сможете сделать, теперь уже слишком поздно,— повторил лорд.
Люк сделал шаг вперед:
— Скажите мне, о чем вы думаете?
Лорд ответил совершенно неожиданно:
— Спросите у Гонории Уайнфлит, она поймет. Она знает, что случается, однажды она уже говорила со мной об этом.
— Что же она поняла?
Лорд чопорно ответил:
— Что грех не должен оставаться без возмездия. Должна торжествовать справедливость. Мне очень жаль, потому что я люблю Бриджит, и даже, пожалуй, мне жаль вас обоих.