— Я не сержусь. У меня нет на то права. Уж тут-то ты должен был решать сам. И я вижу, что ты решил. Я рад. Сговор уже состоялся?
— Нет, что ты. Я должен был сначала поговорить с тобой. Покуда я еще только обменялся письмами с королевой Игрейной. Предложение исходило от нее. Но прежде, как я понимаю, нужно будет провести разные переговоры. Только имей в виду, — во взоре его блеснула сталь, — решение мое окончательное. — Тут подъехал Бедуир, спешился и передал Артуру поводья серой кобылы. На мой вопросительный взгляд Артур ответил, кивнув: — Да, Бедуир знает.
— Тогда, может быть, ты скажешь мне, кто она?
— Ее отцом был Марч, вассал герцога Кадора Корнуэльского, убитый в сражении на Ирландском берегу. А мать умерла родами, и со смерти отца она росла под покровительством королевы Игрейны. Ты должен был ее видеть, только, наверно, не обратил внимания. Она была в свите королевы в Эймсбери и на коронации в Каэрлеоне тоже.
— Я ее помню. А имя ее мне называли? Запамятовал.
— Гвиневера.
В вышине пролетела, трепеща на солнце крылышками, болотная ржанка, и тень ее пробежала по траве между нами. Что-то тронуло струны моей памяти, что-то из прошлой жизни, когда меня еще не покинула моя сила и посещали грозные, ясные видения. Но воспоминание ускользнуло. И тихое удовлетворение наполнило душу покоем, безмятежное, как гладкие воды озера.
— Ты что, Мерлин?
Голос его прозвучал робко, как голос мальчика, страшащегося упреков. Я поднял голову. Бедуир из-за плеча Артура тоже смотрел на меня с опаской.
— Ничего. Она прекрасна собой и носит красивое имя. Не сомневаюсь, что боги благословят этот брак, когда подойдет время.
Молодые лица просветлели. Бедуир сказал что-то веселое и насмешливое, потом выразил восхищение строительством, и вот уже они увлеклись разговором, забыв и думать о предстоящей женитьбе. Я увидел вдалеке у ворот Дервена, и мы двинулись туда, чтобы потолковать с ним. А потом Артур и Бедуир простились, вскочили в седла, и остальные всадники повернули и пустили коней вдогонку за королем напрямик по крутому склону.
Но далеко ускакать им не пришлось. Едва только маленькая кавалькада вынеслась на дорогу, как столкнулась нос к носу с Черничкой, Росинкой и их сестрами, медленно тащившимися в гору. Старый пастух, упрямый, как липучий подмаренник, по-прежнему цеплялся за свое право выпаса на вершине Каэр Кэмела и каждый божий день пригонял свое малочисленное стадо на ту часть холма, где еще не начались земляные работы.
Мне было видно, как серая кобыла осела на круп и приготовилась к прыжку. Коровы, лениво жуя, топали мимо, мотая выменем. Из-за их раздутых боков внезапно, как дымок из-под земли, явился старый пастух с посохом. Серая кобыла вскинула в воздух передние копыта. Артур повернул ее, она опустила копыта чуть не на спину вороному жеребчику Бедуира, тот рванулся и едва не налетел на Росинку. Бедуир расхохотался, но Кей в сердцах заорал:
— Эй, дай дорогу, старый дурень! Не видишь, что ли, что едет король? Убирайся прочь со своими коровами. Им здесь больше нечего делать.
— У них тут дело, может, и поважнее твоего, молодой господин, — язвительно ответил старик. — Они питаются щедротами земли, которую вы и ваши дружки умеете только разорять! Так что это вы убирайтесь прочь со своими лошадьми и охотьтесь на угодьях Летней страны, а честных людей не замайте!
Кей никогда не умел обуздывать свой гнев, он даже промолчать, когда надо, был не способен. Он оттер Артурову кобылу и наклонил побагровевшее лицо к лицу старика.
— Ты что, олух, старый болван, или из ума выжил? Это не охота! Мы королевские боевые командиры, а это — сам король!
Артур возразил было со смехом:
— Да ладно тебе, Кей!
Но в это время старый оборотень очутился у него под локтем и заглянул ему в лицо подслеповатыми, тусклыми глазами.
— Король? Ну уж нет, вам меня не заморочить, лорды. Ведь он совсем юнец. А король — мужчина в летах. Да и время его еще не приспело. Он появится в летнее полнолуние. Видел я и его, и свиту его конных воинов. — Он взмахнул посохом, так что лошади снова вскинули в испуге головы. — Это вот они — боевые командиры? Юнцы — вот они кто! Королевские конники все в латах, с пиками высотой с тополь, и на шлемах хвосты развеваются, ну будто лошадиные. Я их всех видел, когда был тут один летней ночью. Так что короля я уж как-нибудь да узнаю.
Кей открыл было рот, но Артур остановил его, подняв руку. И спросил, словно был со стариком один на один в чистом поле:
— Отец, ты говоришь, король проезжает здесь летней ночью? Кто он? И что с ним за люди?
Такое обхождение, видно, тронуло старика. Он смягчился. Но, заметив меня, ткнул посохом в мою сторону:
— Вот ему я рассказывал. Все как есть. Человеком короля он назвался и говорил со мной ласково. Сказал, что придет король и позаботится о моих коровах и пастбища для них определит. — Он огляделся, только теперь заметив гладких коней и богатую упряжь, и пестрые одежды, и смеющиеся гордые лица молодых всадников. Тут голос его пресекся. Он снова зашамкал что-то неразборчивое. Артур вопросительно взглянул на меня.
— Ты понимаешь, о чем он?
— Это старая легенда, призрачный король с призрачной свитой, выезжающие летней ночью из могилы под холмом. Можно предположить, что она основана на предании о кельтских вождях или о римлянах, а может, и о тех, и о других. Тут нет причин тебе беспокоиться.
— Нет причин беспокоиться? — переспросил с сомнением один из всадников, помнится, это был Ламорак, храбрый, но нервный рыцарь, у которого в голове вечно были всякие предзнаменования, а сбруя его коня вся звенела талисманами и амулетами. — Призраки, а ты говоришь, не о чем беспокоиться.
— И он видел их своими глазами на этом самом месте, — заметил еще кто-то. Другие голоса подхватили:
— Пики и на шлемах конские хвосты? Да ведь это похоже на саксов!
А Ламорак, теребя кусок коралла на груди, воскликнул:
— Призраки мертвецов, убитых на этом месте и погребенных под этим самим холмом, на котором ты собрался возвести крепость и город! Артур, ты знал об этом?
На свете нет людей суевернее, чем солдаты. Ведь они всю жизнь живут бок о бок со смертью. Смех смолк, как канул, ясный день подернуло легкой оторопью, словно туча скрыла от нас приветливое солнце. Артур нахмурил брови. Он тоже был солдат, но он был еще и король и, подобно своему отцу королю Утеру, ограничивался делами этого мира. Он ответил с подчеркнутой бодростью:
— Ну и что с того? Покажи мне хоть одну старую крепость, которая не стояла бы на костях своих храбрых защитников. Разве мы дети, чтобы страшиться теней тех, кто пролил здесь кровь в прежние времена, обороняя от врагов эту землю! Если они до сих пор являются людям, то будут на нашей стороне, я уверен! — А потом вновь наклонился к пастуху: — Поведай же нам всю историю, отец. Кто был тот король?
Старик немного смутился, замялся. Потом вдруг спросил:
— Слыхал ты про волшебника Мерлина?
— Про Мерлина? — переспросил Бедуир. — Как, разве ты не знаешь…
Тут он встретился со мной взглядом и осекся. Остальные молчали. И среди молчания Артур, даже не покосившись в мою сторону, проговорил:
— Ну и что же Мерлин?
Старческие замутненные глаза обвели лица всадников, словно различали каждое с полной отчетливостью. Кони и те стояли смирно. Старый пастух расхрабрился среди общего внимания. И заговорил громко и внятно:
— Жил однажды король, и задумал он построить крепость. И как повелось в старину у королей, могучих и беспощадных властителей, стал он искать героя, чтобы убить его и зарыть под стенами, дабы высились твердо и неприступно. Схватили и привели к нему Мерлина, величайшего из мужей во всей Британии, и собрался он его убить; но Мерлин свистнул к себе своих драконов и унесся на них на край небес, а в Британию призвал нового короля, и тот испепелил старого в башне и с ним — его королеву. Ты слышал эту историю, господин?
— Да.
— А это правда, что ты — король и это — твои командиры?
— Да.
— Тогда спроси самого Мерлина. Говорят, он и поныне жив. Спроси его, должен ли король страшиться, если у него под порогом — могила героя? Ты знаешь, что сделал Мерлин? Он самого короля Дракона закопал под Нависшими Камнями, вот он что сделал. И возвел крепчайший замок во всей Британии. Так, во всяком случае, люди говорят, только, может, врут.
— Нет, не врут, — сказал Артур. Он обвел взглядом лица своих товарищей и увидел, что к ним возвращается спокойствие. — Ну а могучий король, который спит со своими всадниками под этим холмом? — обратился он к старому пастуху.
Но больше он ничего не добился — пастух что-то снова забормотал, уклончиво и невнятно, по временам можно было разобрать какое-нибудь слово или два: оперенные шлемы, круглые щиты, низкорослые кони, и опять длинные пики «как тополя», и плащи, развевающиеся за спинами, «когда нет и ветерка».
Я холодно произнес, желая пресечь эту цепь призрачных видений:
— Об этом тоже тебе лучше спросить Мерлина, государь. И мне кажется, я знаю, что он ответит.
Артур улыбнулся.
— Что же?
Я обратился к старцу:
— Ты рассказывал мне, что этого короля и его людей уничтожила Великая Богиня и что здесь, под холмом, их могила. И ты мне сказал, что новый молодой король должен поладить с Богиней, иначе она его отвергнет. Взгляни же на ее дела. Молодой король не знал этой истории, но он явился сюда, ибо это она его сюда привела. И он задумал возвести свою крепость на том самом месте, где Богиня умертвила отряд могучих бойцов и их вожака и похоронила, чтобы они легли под его порогом. Она же подарила ему меч и корону. Так и скажи своим людям, старик, передай им, что молодой король явился сюда с благословения Богини и строит здесь крепость, чтобы оборонять вас и ваших детей и чтобы ваш скот мог мирно пастись.
Ламорак судорожно вздохнул и воскликнул:
— Клянусь Богиней, ты прав, Мерлин!
— Мерлин? — повторил старик, будто только сейчас услышал это имя. — Да, он так бы и сказал. И еще мне говорили, что он добыл для короля меч из водных глубин. — Тут, окруженный смеющимися всадниками, он снова перешел на бормотание. Но постепенно до него дошел смысл неосторожно сказанных мною последних слов, и он, встрепенувшись, опять стал громогласно рассуждать о своих коровах и о злодеях королях, мешающих им пастись. Артур, бросив мне один быстрый взгляд, внимательно слушал, а товарищи его изо всех сил старались сдержать смех, и последняя тень тревоги покинула их лица. Наконец кор