Всё это занимает секунды, и МИ-4, сильно задрав хвост, начинает разбег под уклон в сторону сбросов ледника Трамплинный. Сейчас все решится.
Аэродром не подвел, и я вижу, наконец, как почти в самом конце дорожки разбега появляется просвет между снегом и передним колесом шасси. Просвет увеличивается, и вертолет на бреющем полете скрывается в провале ледника. Теряю его из вида, но через несколько томительных секунд по рации сообщают, что снизу видят машину, благополучно выходящую в долину. И вскоре мы узнаем, что пилот Игорь Иванов совершил посадку на поляне Сулоева.
В наших рядах – ликование. Нам передают поздравления штаба. Начинается обсуждение знатоков: каким орденом наградят пилота и как теперь будет называться это место на плато.
Но эйфория исчезает после очередной радиосвязи. Нам говорят, что второго рейса не будет.
Это решение меня не удивило – дважды подряд рисковать действительно не стоило.
На лыжах, превращенных в сани, начинаем транспортировать тело Арутюнова на запад. Вдруг острый приступ валит на снег Мигулина. Мы перекладываем его на сани. Тело Арутюнова остается на плато — за ним придут следующий раз. Везти двоих не на чем, да и силы, судя по всему, уже не те. Снег раскис, движение замедлилось. Только в сумерках спустились в базовый лагерь. На самом трудном участке Мигулин нашел в себе силы идти самостоятельно. А ночью в полевых условиях Орловским и Шиндяйкиным ему была сделана спасительная операция.
В свое время строки Киплинга:
День, ночь, день, ночь, —
Мы идём по Африке
Я воспринимал как поэтический перебор. Здесь же – не в Африке – всё было именно так: день, ночь, день, ночь.
Потом, уже в Москве, когда я смотрел кадры, снятые Пээтом Пэтэрсом сверху из второго «контрольного» вертолета, я удивился тому, какой довольно правильной геометрической формы круг я разметил при тусклом свете звезд...
* * *
О авторе
Кузнецов Александр Александрович (18.01.1926) – Москва. В 1941 г. (в 15 лет) пошел работать токарем на московский завод «Аремз», выпускающий военную продукцию. Работал по 12 часов без выходных. Заболел туберкулезом легких, был отпущен с завода и освобожден по болезни от армии. Награжден несколькими медалями, в том числе «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Поступил в 1943 году в театральную школу-студию Ю.А.Завадского. До окончания студии снялся в главных ролях в трех художественных фильмах («Сибиряки», «Зоя», «В дальнем плавании») и в нескольких эпизодических ролях в других фильмах. По окончании студии в 1948 году был направлен в «Театр для детей и юношества Казахстана» (Алма-Ата). Играл главные роли во всем репертуаре театра, но, не поладив с его главным режиссером Наталией Сац, в 1951 году ушел из театра и больше никогда не возвращался к этой профессии. В 1949 - закончил школу инструкторов альпинизма в «Горельнике». Здоровье в горах восстановилось, и с тех пор почти 30 лет работал инструктором, начспасом в а/лагерях Тянь-Шаня, Алтая, Памира, Кавказа. Начучем работал в а/лагерях «Варзоб» (который сам и организовывал), «Баксан», «Ала-Арча», «Актру». Руководил экспедициями в Фанские горы (1954) и в горный узел Матча (1955). МС СССР – 1963. 1966-1977 преподавал альпинизм геодезистам в МИИГАиК. Получил звание доцента. Работая в альпинизме, продолжал учиться. 1956 – закончил два факультета МГПИ им. Ленина - географический и физвоспитания. Увлекшись изучением птиц высокогорий, одновременно с работой в альплагере провел на Тянь-Шане орнитологическое исследование и защитил кандидатскую диссертацию на тему «Авифауна Киргизского хребта и ее структура». 1977-1988 – работал старшим научным сотрудником в отделе орнитологии Зоологического музея МГУ. 1974 – принят в Союз писателей СССР. Первая повесть «Сидит и смотрит в огонь» написана на зимовке в горах Тянь-Шаня. Литературе нигде не учился и ни в каких литературных студиях и на курсах не состоял. На март 2003 года Кузнецовым опубликовано более сорока книг, некоторые из которых переведены на основные европейские языки.