Гвенди поблагодарила свою маму и повесила трубку. Она подошла к окну спальни, которое открывалось на передний дворик и улицу за ним, и наблюдала, как маленький кучерявый мальчишка катился на жёлтом велосипеде мимо её дома. Она смотрела, пока тот не исчез за углом.
«Я понимаю, почему так происходит», она сказала пустому дому, окружавшему её. «Я думаю, я всегда понимала и просто не хотела принять. Это из-за шкатулочки с кнопочками. Я была глупым ребёнком, но я брала, брала и брала. И теперь очередь коробочки».
В октябре 2020 года, с голосованием по физической почте в стадии реализации и избирательными участками, открывающими свои двери менее через три недели, Гвенди Питерсон и Пол Магован встретились в конференц-центре Бангора для ожидаемого уже длительное время телевизионного дебата. На протяжении девяноста минут текущий Сенатор был грубым, высокомерным и снисходительным, то самое поведение, которое позволило ему выиграть выборы четырьмя годами ранее. Его противник была смиренной, учтивой и вежливой. За исключением одного мимолётного момента в её завершающих замечаниях, когда она повернулась к своему оппоненту и сказала:
«А что касается моего мужа, вы, сэр, можете пытаться изо всех сил запятнать его доброе имя и репутацию, но вы сами знаете, и я знаю, и каждый человек, сидящий в аудитории и наблюдающий из дома за телевизором знает, что вы сенатор Магован недостаточно мужчина даже чтобы чистить ботинки Раяна Брауна, или чтобы вымывать пот из его грязного спортивного ремня».
Большая часть присутствующей аудитории проревела с одобрением и наградила Гвенди стоячими овациями, в то время как она выходила со сцены дебатов. Когда новые результаты предварительных выборов появились рано на следующее утро, перевес Магована сузился до незначительных трёх пунктов.
Но даже с такими впечатлительными результатами, Гвенди знала, что понадобится чудо, чтобы преодолеть трёхпроцентный дефицит за такое малое количество недель. Больше не предстояло никаких дебатов, и после того унижения публикой, которое он претерпел, вряд ли Магован бы согласился на ещё один такой позор. На улицах люди переговаривались, что его планом было залечь на дно на протяжении оставшейся части кампании и зализывать свои раны до вечерних выборов, когда он опять всплывёт наружу и займёт центральное положение на сцене одержав на удивление очень шаткую победу. У Гвенди же были запланированы события на каждый день до выборов. Иногда по два, а то и по три за тот же самый двенадцатичасовой блок, но даже всё это вместе взятое не было достаточным, чтобы сдвинуть стрелку на три пункта. У них просто заканчивалось время. Гвенди надеялась, что был только один надёжный способ гарантировать чудо, и он «сидел» на полке внутри гаража её дома в Касл Роке. На протяжении двух последующих недель – обычно ворочаясь и перекатываясь из стороны в сторону на той или иной кровати в отельном номере, после некоторого времени все они для неё не только выглядели одинаково, но даже пахли – была по крайней мере с полдюжины случаев, когда она уверяла себя, что достать шкатулочку с кнопочками было бы правильным для неё решением. Престо! Нажать на красную кнопочку и заставить Пола Магована исчезнуть как зайца в магической шляпе! Но каждый раз её совесть и слова Ричарда Фарриса останавливали её.
Ты должна сопротивляться. Не трогай шкатулочку с кнопочками или даже не вынимай её из мешка из парусины, если только для этого нет крайней необходимости. Каждый раз, когда ты это делаешь, она берёт всё больший контроль над тобой.
И тогда, в четверг вечером перед Днём Выборов. Гвенди получила своё чудо. Как и у большинства республиканцев, хлебом и маслом Магована был избирательный круг, охватывающий следующие идеи: за жизнь, за религию, за построить стену, за ношение оружия гражданами. Являясь самопровозглашённым христианином и отцом пятерых детей, он часто и страстно высказывался о своей нетерпимости к безбожной и поистине злой практике абортов. Он называл докторов, которые выполняли подобные операции «бездушными мясниками» и «дьяволами в обмазанных кровью белых халатах».
В четверг вечером в национальной прессе просочилось известие о том, что в завтрашнем утреннем выпуске газеты «Портланд Прес-Геральд» будет опубликована на главной странице статья, объясняющая во всех подробностях и предоставляющая письменные доказательства, которые покажут, что у Пола Магована не только были интимные отношения с молодой женщиной из его местной церкви, но тот факт, что он оплатил, используя именно нелегальные фонды кампании, чтобы она сделала аборт их ещё нерождённого ребёнка.
Кампания Магована незамедлительно организовала новостную конференцию поздней ночью, чтобы попытаться опередить эту историю. Но было слишком поздно. Шар уже упал, прямо на лысую двуличную, высокомерную голову и начал скатываться очень быстро.
Когда подвели итоги финальных выборов несколькими днями позднее, автор бестселлеров «Нью-Йорк Таймз» Гвенди Питерсон стала выбранным Сенатором величественного штата Мэн. Она выиграла с разницей в четыре очка, что означало, что тысячи полноценных жителей штата всё равно «купили билет на шоу Пола Магована».
Жизнь в Америке, думала Гвенди, когда она размышляла о всех этих голосах, которые были отданы Полу Маговану. Жизнь в пандемичной Америке.
20
ГВЕНДИ ВЗМАХОМ МЕНЯЕТ КАРТИНКУ на экран контроля за погодой на своём Айпаде, затем нажимает на «ВИДЕО ССЫЛКА» и пустая картинка в картинке открывается верхнем правом углу. Она нажимает на «ПЕРЕВЕРНУТЬ ИЗОБРАЖЕНИЕ» и верхушка её головы появляется в маленьком окошке. Настраивая угол, она «тапает» в последний раз по экрану, и её улыбающееся лицо заполняет весь экран.
«Справилась», - говорит она не без чувства гордости.
Длинные серые волосы Гвенди завязаны в аккуратную косичку, и присутствуют круги румяной краски на её щеках. Её голубые глаза чисты и внимательны. Она выглядит гораздо моложе своих шестидесяти четырёх лет, и чувствует себя также.
«Вот ты где» Кэти Люндгрен всплывает на экран. «Ну что, готова к своему выступлению, Миссис Питерсон?»
Гвенди протягивает свою руку. Конечно, я готова, дорогуша» говорит она высокомерным голосом.
Кэти смеётся и притворяется, что целует макушку головы Сенатора.
Кэти волновалась о Гвенди ранее, когда та впервые сообщила ей новости о пожаре, Сенатор выглядела такой потерянной, будто бы была ошеломлённой, но теперь, когда она здесь лицом к лицу с ней, она не может не смотреть на неё.
«Ничего себе, пару часов отдыха сотворили чудеса с тобой. Вы выглядишь и звучишь восхитительно, Гвенди»
«Это да плюс ещё стратегические мазки макияжа». Вот только Гвенди не принесла много косметики на борт корабля. И зачем бы ей это могло понадобиться? Сейчас она женщина с настолько низким «уровнем обслуживания», насколько это возможно.
Ну, что бы там ни было, пошлите и мне немного, почему бы и нет?» - Адэш Пейтл проплывает мимо Кэти на своём пути к пилотному креслу. Она дружелюбно кивает ему и смотрит обратно на Гвенди. «Немногим менее 5 минут до отправления».
Гвенди поправляет ремни в своём «геймерском кресле» и двигает своими бёдрами до тех пор, пока не становится удобно. Она смотрит на висящие мониторы, а затем вниз на свой Айпад. Облизывая свои губы, она чувствует вкус шоколада на задней части своего языка. Она сразу же чувствует тамп-тамп-тамп биение своего сердца за её герметичным костюмом.
Крошечный кусочек шоколада был в форме страуса. Когда она потянула свой мешочек из парусины и достала шкатулочку с кнопочками, она была удивлена, насколько тяжёлой та чувствовалась в её руках несмотря на условия невесомости. Намного тяжелее, чем она помнила, и почему-то намного более тяжёлой, чем тогда, когда она несла её в чемодане из усиленной стали. Она знала, что это противоречило здравому смыслу, вообще не имело никакого смысла, если быть точным, но не тратила слишком много времени думая об этом. Все вещи были возможны, когда дело касалось шкатулочки с кнопочками.
Её решение уже было принято к тому времени, когда она ввела семизначный код и открыла маленький белый чемодан с надписью «ЗАСЕКРЕЧЕННЫЙ МАТЕРИАЛ», поэтому было мало сомнений, когда настал момент. Она подняла коробочку на свои колени, протянула руку и нажала на рычажок по левой стороне, самый близкий к красной кнопочке. И потом подумала: «Если ты следишь за этим всем, Фаррис, можешь поцеловать мою костлявую белую задницу».
Узкая деревянная полка беззвучно выдвинулась из центра коробочки. Она взяла шоколадного страуса и положила его в рот, едва задерживаясь чтобы насладиться дизайном и тонкими деталями. Закрывая глаза, она позволила шоколаду растаять на своём языке, смакуя знакомый всплеск экзотического вкуса. Как только шоколад был съеден, она незамедлительно подумала о том, чтобы нажать на рычажок ещё раз, но сопротивлялась искушению. Она знала, что уже испытывает судьбу.
После того как она покинула контрольную каюту немного ранее и убеждая взволнованного Бёрна Стейплтона, что с ней всё в порядке, и ей просто нужно отдохнуть. Гвенди отправилась в свою каюту. Когда она растянулась поверх своей смятой койки и пристегнулась ремнями, она даже не думала о шкатулочке с кнопочками и её волшебных угощениях. Всё, что она хотела, так это закрыть глаза и заставить мир исчезнуть на короткий промежуток времени. Она была физически и умственно истощённой – и она была напуганной. Несмотря на то, что Кэти Люндгрен и Бёрн Стейплтон полагали, это не пожар в Касл Роке, который заставил Гвенди чувствовать себя растерянной, хоть это, конечно же, не помогло никак в облегчении данного ощущения. Это была смесь всего. Видеоконференция сильно её волновала, один шаг в сторону, и она знала, что ей конец. Её сердце очень сильно болело. Несмотря на все дружбы, которые она завела, она даже и не осознавала, насколько одинокой чувствует себя в этой поездке. Уже прошло почти семь лет, но не имея ждущего её возвращения Раяна дома заставило Гвенди чувствовать себя брошенной и одинокой. И, конечно же, были ещё Мозговые Ступоры. С самого карантина и, особенно, с того момента, когда они поднялись на борт «Тяжеловесного Орла-19», эти ступоры появлялись с всё учащающейся регулярностью, которая пугала её.