Страховая компания не ожидает услышать обратного сообщения от Гвенди, пока она не вернётся из открытого космоса (мистер Фредди Линн, действительно, использует именно эти слова «открытый космос», которые вызывают улыбку у Гвенди), но им необходимо задать Гвенди ещё один важный вопрос: если ли у мисс Питерсон какие-нибудь питомцы, которые могли вырваться на волю во время пожара? Они не нашли крышечек для еды и питья, но это стандартная процедура спрашивать подобные вопросы. После всего этого текста в письме имеется много технической информации, которая почти не вызывает никакого интереса у Гвенди, чтобы её прочесть.
Гвенди благодарит ГОСПОДА БОГА за то, что у Бригитты остался Пиппа, «сосисочная собака» (имеется в виду, что собака – такса) и нажимает на клавишу «ОТВЕТИТЬ». Она печатает: «Никаких питомцев. Спасибо за то, что вы делаете» и нажимает на «ОТПРАВИТЬ»
Я только что отправила своё первое сообщение из открытого космоса, думает она с изумлением.
Она обновляет экран почтового ящика и прокручивает вниз, пока не находит сообщение от Норриса Риджевика. Оно короче, чем письмо от страховой компании, но ненамного.
Апрель 17, 2026
Дорогая Гвенди,
Я очень сожалею насчёт пожара. Я переговорил с Брайаном Гарденером в полицейском участке, и он сделает всё возможное, чтобы никто не добрался даже на расстояние крика от вашего дома. Я также подъехал и переговорил с вашим отцом, так что ему не придётся беспокоиться о пожаре в новостях. Он был достаточно подавлен известием, но я сообщил ему, что ребята из страховой компании починят его, и дом будет как новенький. (Хотя они никогда так не делают, как мы оба знаем). Он просил меня передать тебе большой привет и много поцелуев.
Теперь, что касается настоящей причины, из-за которой я пишу тебе. Я надеюсь, ты не будешь злиться, но за последние несколько лет я проводил некоторые свои расследования о Райяне и его загадочной поездке в Дерри. Знаешь, человеку не так уж много нужно в плане рыбалки! (имеется в виду, что ему наскучило рыбачить, вот он и занялся расследованием будучи в отставке). Ты никогда меня не просила вмешиваться, но я подумал, что игра стоит свеч. Худшее, что я мог сделать, так это потратить некоторые деньги на бензин и потерять некоторое количество времени. Думаю, из меня получился бы не совсем «кудышный» детектив, потому что длительное время я не мог ничего разузнать, и, конечно же, я не получил никакой помощи от местной полиции. Они, можно так выразиться, сказали мне, чтобы я убирался прочь. Я решил ещё раз попытаться заниматься собственным расследованием на прошлой неделе. Никакой удачи. Я готовился было вернуться обратно в Касл Рок. Я остановился, чтобы заправиться в одной из этих безымянных экстраколонковых заправках, таких, в которых работники на самом деле качают вам гас и моют окна автомобиля. Того парня, который всё это делал, звали Геральд («Герри») Киил, старожил, который был своего рода «освежающим» для меня со своим поведением в стиле Дерри а-ля «Да пошёл ты и твой «конь», на котором ты «прискакал». Я спросил несколько своих вопросов, показал ему фотографию Райяна, и сразу же он сказал, что да, видел. Ему особенно запомнились стикеры «ГВЕНДИ В СЕНАТОРЫ», потому что целых три из них были приклеены поперёк заднего бампера его автомобиля.
Последнее это предложение заставляет Гвенди смахнуть слезинку
Он сказал, что Райян спросил направления в Парк Бэйси, потому что ему нужно было встретиться там с одним мужчиной возле большой статуи Пола Баньяна. Киил засмеялся и сказал: «Я могу дать вам направления, но боюсь, что вы найдёте большого Пола, потому что он давно исчез». Райян записал в блокноте последовательность поворотов до места назначения и уехал. Я думал, что это всё, что я собираюсь получить, но затем Киил сказал кое-что ещё. Я записывал на своём телефоне, поэтому я могу предоставить тебе всё точно. Он сказал: «Есть заброшенный склад за заправкой, на перекрёстке Нейболт и Понд улиц. Вскоре после того, как мужчина, о котором вы интересуетесь, заплатил за заправку и отправился в путь, старый Крайслер выехал из-за того склада. Он был большой как лодка, и уродливый зелёный цвет, который почти причинял ущерб глаза, когда на него смотришь. Я могу ошибаться, но я почти думал, что он следовал за мужчиной, о котором вы спрашиваете.
Теперь я полагаю, я знаю, о чём вы думаете, Сенатор Гвенди, потому что я думаю то же самое: это чертовски большая досада, что не было нигде камер видеонаблюдения, чтобы заснять тот инцидент. Если это был несчастный случай. Мне бы очень хотелось знать, была ли машина, переехавшая вашего мужа и оставившая его мёртвым на улице, зелёным Крайслером, большим как лодка.
Вот только всё это не кажется верным. Ведь кто-то ей позвонил и сказал, что её муж был сбит какой-то другой машиной? И другого цвета машиной? Гвенди полагает, что так, но она уже не может полагаться на свою память. Она уже даже не уверена, был ли звонок. По крайней мере, она всё ещё умеет читать, поэтому заканчивает письмо Норриса.
Вот всё, что у меня есть, и я думаю, это всё, что я могу разузнать на данный момент. Это странны город, и я мог бы жить так же долго и умереть так же счастливо, если бы моя нога никогда не ступала бы внутрь границ города Дерри снова. Я буду продолжать искать информацию, если вы захотите, чтобы я это делал, но честно я не думаю, что есть что-нибудь ещё, что можно выяснить. Надеюсь, что вы не слишком расстроены, что я начал всё это сам, в первую очередь. Мои намерения были добрыми. А пока что безопасных путешествий в открытом космосе. Я уважаю вашу храбрость, но всё, что я могу добавить, лучше, чтобы вы пока что были там, а я – здесь.
Ваш друг,
Норрис
Гвенди может расслышать голос Норриса, на удивление глубокий для человека худощавого телосложения, пока она читает его письмо уже во второй раз. Когда она заканчивает, она просто сидит, уставившись на экран своего Айпада, её глаза постепенно теряют концентрацию. Хорошие чувства, в которых она купалась за последние пару часов исчезли и были заменены чем-то… она даже не знает точно чем. Шоком? Смятением? Страхом? Да, всеми этими вещами. Смятение – что-то, к чему она привыкла, с тех пор как её разум начал сдавать. К другим чувствам – она пока что не привыкла.
«Придержите моё место», - говорит она, ни к кому не обращаясь. «Я собираюсь сходить в дамский туалет». Она расстёгивает свой ремень безопасности и проплывает в общую зону четвёртого уровня. Что же ты хотел сделать там, в Дерри, Райян?
Светящаяся белая дверь туалета закрыта, и снова Гвенди всё это напоминает стерильные шкафчики мора, которые она так часто видела на телевидении. У панели над защёлкой надпись «ДОСТУПНО». Не совсем уверенная в том, хочется ли ей пописать, или она просто двигается на автопилоте. Гвенди вытягивается по направлению к двери. Но прежде, чем она может открыть её, кто-то хватает её за плечо сзади.
Она издаёт писк и крутится вокруг, её руки махают в воздухе, Гарет Винстоун парит в футе или в футе с чем-то от земли, удивлённый вид на его лице.
«Пресвятой ИИСУСЕ, Винстоун! Никогда так больше не подкрадывайся ко мне!»
«Прости», - говорит он, проплывая назад. Он не выглядит достаточно сожалеющим о содеянном. «Я не хотел напугать тебя. Обычно я издаю много шума, когда вхожу в комнату. Я немного неуклюжий так». Он пожимает своими широкими плечами. «Но здесь я лёгкий как пёрышко. Нужно некоторое время, чтобы к этому привыкнуть».
«Да, действительно», - говорит Гвенди
В любом случае, я хотел извиниться за то, что доставил тебе столько хлопот ранее. Это не моё дело, что у тебя там в твоём стальном чемоданчике, и мне не стоило говорить то, что я сказал».
Гвенди не может поверить собственным ушам. Ещё не так давно она задавалась вопросом, существует ли фраза «спасибо» в личном словаре Гарета Винстоуна. Она могла бы поставить всё до последнего цента, что слова «я извиняюсь» не существовали. Теперь ей радостно осознавать, что она ошибалась. «Извинения принмаются».
Когда у тебя есть столько денег, сколько у меня, ты часто попадаешь под влияние плохих привычек, как, например, думаешь, что всё должно идти всегда по-твоему. Я работаю над ними.
«Я знаю несколько людей из Вашингтона, которым нужна такая же помощь, как и тебе. А у них даже нет маленькой части твоего банковского счёта»
Винстоун смеётся. «Ну, спасибо, что приняла моё извинение. Я позволю тебе продолжить с твоим дел…». Он жестом указывает на туалет - «… ну, ты понимаешь»
Гвенди одаривает его искренней улыбкой, она может привыкнуть к этой новой и улучшенной версии Гарета Винстоуна – и протягивает свою руку. «Спасибо за то, что ты такой учтивый»
Винстоун протягивает свою руку и берёт её в свою.
Внезапно Винстоун кажется слишком чётким для неё, очень ярким и в фокусе, как если бы он был зажжённым изнутри, и всё остальное вокруг него отпадает. Думая об этом позже, она будет вспоминать о моменте из второго раза, когда шкатулочка с кнопочками была в её владении, когда она «вошла» в разум сумасшедшего человека газета Касл Рока прозвала Зубной Феей. И, конечно, когда её старая подруга Шарлотта Морган знала, что она думает о Великой Пирамиде в Гизе.
Хотя Гарет Винстоун снова улыбается, внутри он не улыбается, он никогда не улыбается внутри. Но он влюблён. Мужчина, в которого он влюблён сидит за рулём машины. Гарет находится в пассажирском сидении, смотрит на него. Возможно это некультурно уставиться на кого-нибудь и смотреть, но Гарет не может оторвать глаз от этого лица. Гарет думает, это лицо светловолосого ангела. Он думает, что отдал бы всё на свете, если бы ангел-блондин позволил ему хотя бы один поцелуй.
Вот только в этом флешбэке, эта иллюзия длится может две секунды, максимум – четыре – Гвенди видит водителя таковым, каковым он является на самом деле. Его настоящее лицо старое, осунувшееся и гниющее изнутри. Его глаза молочного цвета наполнены катарактами. Его нижняя губа потеряла всю свою натянутость и проседает от его чернеющих зубов. У неё имеется ужасное предчувствие, что Ричард Фаррис будет выглядеть так уже через некоторое недалёкое время.