.
Кто бы ни снимал – Биисон, предположительно, в настройках держал звук включённым, и она может услышать громкий волнообразный свист холодного позднего сезонного веста, дующего по крышам. Выкинутый кусок мусора перекатывается по тротуару – Гвенди почти уверена, что это упаковка от МакДональдского гамбургера – и исчезает в глубине заброшенной улицы. На часах половина первого дня, дня после Дня Благодарения, но на улице нет ни одного автомобиля, ни одной живой души.
А потом что-то или кто-то появляется.
Старый Фольксваген Жук, направляющийся на север по улице Витчэм, проезжает через перекрёсток. Водитель, человек постарше с диким пучком всколоченных белых волос и круглыми очками в стиле Джона Леннона, осматривается вокруг, как будто бы заблудившийся. И возможно, это действительно так: он конечно же ведёт машину достаточно медленно. Прямо за ним на заднем бампере Фольксвагена стоит чёрный грузовик с поднятыми зимними шинами и полноразмерным американским флагом, развевающимся с металлического шеста, торчащего из задней части его двойного по ширине кузова. Она может расслышать горластый бум басов стереосистемы грузовика даже с полностью опущенными затемнёнными стёклами.
У Гвенди лишь достаточно времени, чтобы вместить всё это в свой разум и полюбопытствовать, По какой интересно причине человек снимает это? Когда Райян появляется на экране. Внезапно Гвенди чувствует себя так, как будто бы весь воздух был выпущен из её каюты. Она прикусывает свою нижнюю губу и наклоняется ближе к экрану ноутбука.
Он заходит из нижнего правого угла экрана, чуть ли не подпрыгивая по тротуару длинными уверенными шагами, которые так знакомы Гвенди. Он одет в свой любимый зимний пиджак – давнишний Рождественский подарок от родителей Гвенди – и красно-белую лыжную шапочку «Нью Инглэнд Пэтриотс». Время от времени, он мельком оглядывается на ряд близстоящих домов, но очевидно, что главный фокус его внимания сосредоточен на мобильном телефоне, который он несёт в правой руке. Он изучает дисплей, как если бы он следовал направлениям.
Достигнув угла улиц Витчем и Картер, он останавливается, носы его ботинков LL ‘Beans’ (ЛЛ Биинз – произносится вот так). Он смотрит в обе стороны как послушный маленький мальчик, который пообещал своей мамушке всегда быть осторожным переходя улицу, потом он снова смотрит вниз, на экран телефона.
И затем он начинает переходить через дорогу.
Кадиллак – безвкусного оттенка лилового цвета, неприлично широкий и длинный с парой игрушечных игральных кубиков, свисающих с заднего стекла, врезается в него, прежде чем он пересекает центральную полосу. Гвенди слышен мясистый звук «тсанк!» удара, и затем её муж уже летит в воздухе. Он ударяется об асфальт и даже отскакивает не один раз, а два, прежде чем скатиться в резкую остановку лицом вниз на противоположной стороне перекрёстка. Рваная дорожка из тёмных пятен «отслеживает» его продвижение по дороге. Кадиллак продолжает своё движение без даже одного сигнала своих тормозных огней. И только на следующий день, пока Гвенди моется в душе, она осознаёт, что ни разу не услышала звук двигателя Кадиллака. Она могла расслышать «швейную машинку»: «путт-путт-путт» Фольксвагена «Жука», злобное рычание чёрного пикапа V-8, басовый стук тяжёлого метала из звуковой системы грузовика, но что касается лилового Кадиллака… ничего. Как если бы у него не было мотора.
То, что осталось от разбитого тела Райяна наполовину лежало на обочине улицы Картера, его сломанные ноги распластались под гротескными углами поверх узкого участка грязи и травы, отделявших бордюр от троутара. Его лыжная шапочка вместе с одним из ботинков и шерстяных носков, которые он носил, были «оторваны» от него силой столкновения. Ботинок и носок нигде невозможно найти, но Гвегди может различить бледно розовую кожу левой ступни Райяна, покоящейся буквально в нескольких дюймах от знака «ПРОДАЁТСЯ ОТ ВЛАДЕЛЬЦА», торчащего из замёрзшей земли. Задняя сторона головы Райяна, обвалившаяся и накренённая как тыква, которую оставили гнить в поле – больше не напоминала голову человеческого существа.
Гвенди одёргивает себя от экрана, громкий вопль застрял у неё в горле. На один панический момент, она боится, что она может задохнуться насмерть от своего горя. Она отсаживается назад и ещё раз концентрируется на своём дыхании. Удушливое ощущение постепенно ослабевает свою хватку. С глазами, наполненными слезами, она отворачивается обратно к своему ноутбуку и задерживает дыхание.
Остановившись у дороги рядом с безжизненным телом Райяна стоит машина. Она не такая широкая как Кадиллак, но она более гладкая, имеет более низкую посадку, и она окрашена в такой мерцающий оттенок мультяшного зелёного, что просто больно смотреть. Она не выглядит настоящей, думает Гвенди с болезненным восхищением. Она выглядит как детская игрушка, в которую вдохнули жизнь.
Она сразу же узнаёт машину как именно тот автомобиль, в котором она видела Гарета Винстоуна сидящего рядом с блондинистым мужчиной, когда она дотронулась руки Винстоуна вне умывальной комнаты на «Тяжеловесном Орле». Он был там, думает она, сжимая кулаки вместе так сильно, что цвет отливает от её кончиков пальцев.
Может не в Дерри, и может не в тот день, когда они убили моего мужа, но этот сукин сын был внутри машины. И не проводил ли он там какую-то сделку? Конечно, проводил. Потому что вот, что такие мужчины как Гарет делают: они заключают сделки.
«Он один из них»,- она говорит в голос в пустой гостиной.
В то время как Гвенди наблюдает, двери машины (старый зелёный Крайслер, большой как лодка), она внезапно вспоминает от своего друга Норриса Риджевика (информация, которая содержалась в электронном сообщении от него) распахиваются настежь, и четыре человека ступают на улицу Картер.
«Что за-» Она так и не заканчивает предложение
Мужчины неестественно высокие и худые. И одеты одинаково – все носят длинные жёлтые плащи и банданы, покрывающие нижние части их лиц – как шайка преступников со Старого Запада. Они широкой подходкой направляются к лицевой части автомобиля и стоят, плечом к плечу окружая тело. Смотря вниз, один из мужчин кладёт руку, одетую в тёмную перчатку, на свою грудную клетку и нагибается, заливаясь высоким, гавкающим смехом, который Гвенди каким-то образом может расслышать сквозь завывания ветра. Это ужасный звук животный звук, и она быстро понижает своего ноутбука. Остальные скоро присоединяются, указывая жестами на павшее тело, улюлюкая и хохоча. Один из мужчин внезапно крутится в замкнутом кругу и начинает перескакивать с одной ступни на другую, выполняя какую-то сумасшедшую джигу, хлопая по своим бёдрам с яростным восторгом.
Гвенди внезапно останавливает видео и нажимает на «ОТМОТАТЬ». Она не возвращается слишком далеко, может на десять или двенадцать секунд. Она не уверена, обманывают ли её собственные глаза, или то, что она недавно увидела, является реальным.
Она нажимает «ИГРАТЬ» и наблюдает, как человек начинает танцевать свой странный танец, и затем это случается снова. Мужчина начинает исчезать и выходить не из фокуса, а вообще из существования. В одну секунду он целый и твёрдый (солидный), в следующую – размытый и только частично здесь.
И затем все четыре мужчины так.
В то время как всё остальное в видео остаётся кристально чистым – если Гвенди наклоняется достаточно близко к экрану, она фактически может различить телефонный номер, который напечатан в нижней части «ДЛЯ ПРОДАЖИ ОТ ВЛАДЕЛЬЦА» знака – четыре человека в жёлтых плащах внезапно начали сверкать. Смотреть на них сейчас немного похоже на наблюдение за миражом, который появляется от жары, что поднимается с шоссе посреди «волны» аномальной теплоты. Это не так, как они выглядят, думает Гвенди со спокойной уверенностью. Они совсем не так выглядят. Это, как если бы они носили костюмы и маски, которые заставили бы их казаться людьми, но эти маскировки лишь временные, и я стою здесь, наблюдая, как они появляются и исчезают из бытия. Даже у машины имеется нечто такое. Она потеряла свои острые контуры. Её форма больше не выглядит достаточно солидной.
И предположительно, она не единственная, кто это исчезает. В первый раз за то время, как он начал снимать видео, Вернон Биисон из Провиденс, Роуд Айлэнд делает увеличение съёмки (зум). Дома и заправка в Бэсси Парке, все уходят на задний план. В то время как передний конец Крайслера с его акром блестящего зелёного капота, стремительно движется вперёд и заполняет экран, Гвенди внезапно охватывает желание, чтобы она в это время была одета в свой лётный шлем, так чтобы она могла опустить козырёк. Наблюдение за четырьмя мужчинами и их странным зелёным автомобилем не только заставляет её глаза наполняться «водой», оно заставляет её мозг наполняться водой. Камера медленно «отъезжает» от Крайслера, и она снова находит мужчин у дороги. Даже на таком приближении они продолжают размываться туда и обратно, как если бы они просматривались сквозь грязное стекло, опрысканное дождевой водой. Один из мужчин стоит непосредственно прямо напротив тела Райяна, «защищая» Гвенди от слишком близкого и интимного рассмотрения ужасных деталей смерти её мужа. Она про себя клянётся, что если тот отступит на шаг влево или вправо, она собирается закричать или бросить ноутбук через комнату, или и то, и другое одновременно. Внезапно слышится взрыв пронзающих уши статических помех, и затем экран темнеет и продолжает быть таким на, судя по всему, продолжительное время. Как только она убеждена, что видео закончилось, оно снова «возвращается в жизнь».
Тем временем человек, держащий камеру и снимающий её, Вернон Биисон, оставил приближение и вернулся к обычной съёмке под широким углом. В то время как ряд домов снова появляется на правой стороне экрана, заброшенная заправочная станция и Бэсси Парк обратно «ползут» в поле зрения с левой стороны. Четыре человека в масках, стоящих напротив перекрёстка, постепенно начинают обретать фокус, хотя и с достаточного расстояния. Статичные помехи исчезли.