Когда она слышит слова «шкатулочка с кнопочками» исходящие изо рта Гарета Винстоуна, на какой-то головокружительный момент Гвенди думает, что упадёт в обморок. Это будет очень плохой идеей, думает она. Это будет концом всего.
«Что вы знаете насчёт шкатулочки с кнопочками?»
«Немного, но достаточно. Я рассчитываю на вас, чтобы вы мне рассказали всё остальное»
«Никогда», - говорит она.
Он улыбается. «Звучите как настоящая героиня из фильмов, но я думаю, что вы всё-таки расскажете мне.
«Давай не будем плясать вокруг да около, Винстоун, хорошо? Мы сидим и ждём, пока ваше маленькое устройство не сделает своё дело, вы завладеваете коробочной с кнопочками, а потом что?
«Потом с вами случается несчастный инцидент. Если шкатулочка с кнопочками не может его предоставить, у меня есть кое-то, что может».
Она обнажает свои зубы в улыбки, в которой нет никакого юмора. «Они все узнают, Винстоун. Мой БОГ, вам следует это увидеть. И вы отправитесь в тюрьму – федеральную тюрьму, не в какую-нибудь там государственную свалку – на протяжении всей своей жизни.»
«Я так не думаю»,- говорит он, мотая головой так быстро, что кожа на его щеках съезжает туда и обратно как желе. «Некоторые на борту предполагают, что вы… как бы проще выразиться? Умственно отсталая.
«Но когнитивный тест-» ….
«Сэм Дринкуотер и Дейв Грейвз думают, что вы как-то сжульничали, что никто не смог бы добиться таких высоких результатов, каких добились вы».
Я теряю свой разум, но в то же время я достаточно умная, чтобы сжульничать?
Гарет хихикает. «Я верю, что сейчас вы описали большинство своих коллег в Палате Представителей и Сенате, не говоря уже о самом Президенте: достаточно умный, чтобы сжульничать. Но давайте не будем говорить о политике. Давайте лучше поговорим о вас. Фатальный инцидент, конечно же, будет оплакиваться – вы будете национальным героем, может быть ваше лицо появится на почтовой марке, не говоря уже о миллионах футболок, но никто не будет сильно удивлён. На самом деле нет. Когнитивные проблемы такие очевидные, что вам пришлось проходить тест? Я не буду даже удивлён, если кто-то из больших шишек в корпорации «ТЕТ» потерял свои работы в результате этого. В прессе будут говорить, что ваш нездоровый ум должен был бы проявиться скорее, что кто-то пропустил случай. Доктору Глену, конечно же, достанется доля вины в этом вопросе».
«Я посылала сообщения», - говорит Гвенди, указывая жестом на свой ноутбук на кофейном столике. «Друзья на высоких позициях в штатах знают всё о тебе, Винни. Они знают, что ты украл комбинацию для стального чемоданчика, например».
Улыбка ящерицы исчезает с лица Винстоуна. Это возможность, которую он не просчитал. «Подозрение – это одно, но предоставление доказательств – совсем другое. И это было фактически невозможно без всяких свидетелей».
Он достаёт маленький объект из своего кармана и держит его так, чтобы она могла его видеть. Выглядит как тюбик с губной помадой, и он такого же странно живучего зелёного, как Крайслер из того видео из Дерри. Мультяшный оттенок зелёного. У Гвенди болят глаза, когда она смотрит на него.
Мой хороший друг дал мне его. У меня нет ни малейшей идеи, из чего он состоит, но я могу сказать тебе следующее: он фактически неуловимый для современных систем безопасности. И он смертельный. Всё, что тебе нужно сделать, так это указать, затем открутить маленькую металлическую петлю в основании. Один пшик, и это превращает твои внутренности в жиле. Здесь достаточно сока внутри этой канистры, чтобы позаботиться обо всём экипаже ракеты, если это необходимо».
Как ты вернёшься? Ты хочешь вести корабль назад самостоятельно? И прежде, чем она может себя остановить, у неё вырывается: «Твой маленький блондинистый друг научил тебя, как это делать тоже?»
Прежде, чем Гвенди успевает среагировать, Винстоун пригвождает её к задней части дивана, его мясистое предплечье давит на её горло. В глазах у Винстоуна грозовая буря, и на какой-то устрашающий момент Гвенди уверена, что он собирается убить её прямо сейчас.
«Откуда ты знаешь о Бобби?»
«Я… увидела это во сне», - ей удаётся выпутаться. «Ты сидел в машине рядом с ним. В зелёной машине».
В первый раз Винстоун выглядит неуверенным. И напуганным тоже. «Затем ты знаешь достаточно, чтобы не нарываться на этих людей». Он убирает свою руку с её горла. «Я не думаю, что Бобби – его настоящее время и я не думаю, что он человек. Он и его друзья имеют серьёзные, деловые намерения, как и я». Он делает паузу. «Он прекрасный. Как ангел. Вот только иногда всё выглядит так, что есть что-то внутри его, его настоящая сущность, которая не так уж красива». Он понижает свой голос. «У его настоящей сущности имеется шерсть».
Внезапные слёзы проливаются из глаз Гвенди, и она тихо ругает себя за то, что проявила слабость. Она поднимает трясущуюся руку к своей шее и растирает уже затёкшие мускулы. Ощущается всё так, будто что-то внутри неё сломано.
«Если ты убьёшь меня и остальных членов экипажа, ты застрянешь здесь. Ты умрёшь здесь, Винстоун».
Ужасная ухмылка снова появляется на накормленном лице Винстоуна.
«Так скажем, я мог бы поехать обратно с моими китайскими друзьями
«Они бы никогда не позволили…» Она останавливается, в то время как реальность её слов попадает прямо в точку. «Они… ты…сукин сын, ты подкупил их»
«Технически я бы не назвал это подкупом». Он посмеивается в свой кулак. Взятки существуют для скряг, дорогуша. Это было инвестицией в будущее».
«Почему ты это делаешь? Это всё из-за денег?» Продолжай с ним говорить, пусть он продолжает говорить.
«Не будьте дурой. У меня больше денег, чем я мог бы потратить за тысячу жизней».
«Тогда почему?» Почти умоляя сейчас. «Почему ты так сильно этого желаешь?»
«Это достаточно интересная история». Он одаривает взглядом шкаф, где «ЛокМастер 3000» занят тем, что делает своё дело. «Но так как у нас есть время, почему бы и нет?» Он подкладывает свои ноги на кофейный столик и перекрещивает руки сзади своей головы, как если бы он находился дома в своём скайбоксе на стадионе «МэтЛайф Стэйдиэм» наблюдая за игрой «Гигантов» против «Орлов» воскресным днём. «В октябре 2024 года я был в Сант-Льюисе на похоронах своего отца…»
40
Название похоронного бюро «Броадвью энд Санз», и как только он подписывается на счёте, Гарет Винстоун спешно ретируется оттуда. Винстоун ненавидит похоронные бюро. Примерно настолько сильно ненавидит, насколько он ненавидел своего отца.
Эта старая, избитая история из книги – ничего из того, что преданный сын достиг не было достаточным, чтобы угодить слишком критичному отцу с острым как бритва языком, поэтому в какой-то момент сын просто перестал стараться.
Лоурэнс Винстоун Третий, также известный как дорогой старый Папочка сделал своё ничтожное состояние продавая коммерческую недвижимость и собирая арендные чеки от почти пятисот двух и трёх-спальных квартир в ряде высоток в деловой части города. В поздних восьмидесятых репортёр из газеты «Сэйнт Льюис Пост-Диспатч» ссылался на старшего Винстоуна как «неполный властелин трущоб и полный мерзавец». Когда Гарет положил в бан свой первый миллиард в возрасте 33 лет, первое, что он сделал, так это послал своему отцу по международной почте «Федекс» фотокопию той статьи в газете и написанную от руки записку на фирменных канцелярских принадлежностях компании.
«Я всё ещё не могу попасть кручёным мячом или двойным айроном. У меня до сих пор нету диплома от одного из университетов «Лиги Плюща». У меня лишний вес. И я до сих пор не женился на красивой девственнице-католичке с другой стороны реки. Но я ужасно до умопомрачения богат, а ты нет. Живи своей чёртовой никчёмной жизнью.
Гарет
И затем он никогда не говорит с этим человеком больше. Даже тогда, когда его отец звал его помириться со смертного ложа.
Горькая правда заключается в том, что если бы не его мать, которую Винстоун до сих пор обожает и считает своим долгом звонить ей каждый воскресный вечер в воскресенье, вне зависимости от того, где бы он ни находился в данный момент в мире; традиция, которая впервые началась после того, как Винстоун покинул родной дом, чтобы пойти в колледж – он даже бы не вернулся домой на похороны, ни то что бы оплатил счёт. Но она умоляла его по телефону, и если и есть хоть один человек в мире, которому Винстоун не может отказать, так это своей матери. Банально, но правдиво.
После обязательного приёма, машина ждёт Винстоуна, чтобы отвезти его обратно в отельный номер, но он решает пройтись вместо этого. Ему нужен свежий воздух, к тому же он пропустил завтрак этим утром и умирает с голоду. Идя с высокой скоростью, он пересекает МакКинли авеню, заходит на Саус Эуклид, а затем поворачивает налево на Парквью. Оттуда он останавливается, чтобы купить три хот-дога и бутылку диетической пепси-колы от уличного торговца и устраивает свою внушительную тушу на пустую скамейку, с которой открывается вид на северо-восточный угол Форест Парка. Оттуда, где он сидит, он может заметить бледный овал катка – до сих пор шесть недель от открытия уик-энда, к тому же седьмой фервей поля для гольфа «Хайлэндс», на котором он не будет пойман за игрой. Это поле строго для «мелких людей»
Он стирает капли горчицы со своей рубашки, когда флюоресцентно зелёный Крайслер подъезжает к бордюру рядом с ним. Выглядит примерно на две мили в длину. Винстоун единожды осматривает автомобиль, но не может с точностью определить, в какой год машину выкатили с конвейера. Всё, что он знает, так это то, что она выглядит очень старой и в «вишнёвом состоянии», и что он никогда не видел подобной машины. Интересно, она на продажу, думает он лениво.
Боковое окно автомобиля скользит вниз. Человек с короткими блондинистыми волосами и поразительными изумрудными глазами, нижняя часть лица, скрытая за красной банданой, высовывает голову из машины и говорит: «Залезай. Давай прокатимся».