Виностоун ухмыляется. Ему всегда нравился этот наглый ублюдок, так как он сам был таким всю свою жизнь. «Хорошая тачка, мистер, но этого не случится». Он начинает спрашивать незнакомца, почему тот одет в маску – мало кто из людей носит маски, особенно с того момента, когда появились вакцины несколько лет назад. Но ему не удаётся так далеко продвинуться в разговоре.
«У меня нет много времени, мистер Винстоун, залезайте».
Глаза Винстоуна сужаются. Откуда вы знаете моё имя? Ответ на этот вопрос очевиден; он видел его в газетах или на одном из бизнес-каналов, где Гарет Винстоун является постоянным лицом. «Кто вы?»
«Друг. И я знаю много вещей о вас, мистер Винстоун».
Из-за красной банданы Виностоун не может увидеть рот незнакомца, но он, тем не менее, уверен, что мужчина улыбается. «Я не знаю, с кем, чёрт побери, вы думаете, что вы говорите, но»-
«Когда вам было двенадцать, вы вломились в дом ваших соседей, пока они были в отпуске – к Фрэнку и Бэтси Райнманам. Хорошие люди. Какая жалость, что их сын умер в таком раннем возрасте».
«Откуда вы знаете»-
«Вы сняли свои плавки, которые носили в тот день и надели трусики миссис Райнман – бледно жёлтые с чёрной кружевной каймой, не слишком вычурные – съели сэндвич из мороженого, которое вы нашли в их морозильнике и ударили немного по бильярдным шарам в игровой комнате. Затем, прежде чем вы обратно переоделись в свои плавки и убежали домой на обед, вы вернулись на верхний этаж и мастурбировали на спальный комплект в гостевой спальне Райнманов».
«Вы лжёте!» Орёт Винстоун, пугая молодую маму, которая проходит мимо и толкает перед собой коляску. Она быстро пересекает улицу, чтобы как можно больше увеличить расстояние между ними. «Прекрати это прямо сейчас!» Лицо миллиардера стало свекольно-красным, и его глаза выпятились.
«У вас до сих пор имеются жёлтые трусики. Они запрятаны в сейф в вашем банке в Ньюарке. Вместе с другими такими же безвкусными «сокровищами».
Фальшивые чёртовы новости! Ничего из того, что вы говорите, не является правдой!
«Вы хотите услышать больше?»
Винстоун затихает на какой-то момент, его широкая грудь вздымается и опускается здоровыми волнами. Затем он спрашивает тихим голосом: «Что вы имеете в виду?»
«Сделать вам предложение. Самое щедрое предложение, которое вам когда-то либо делалось. Залезайте в машину, мистер Винстоун, давайте побеседуем».
«Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, а что так звучит, никогда ей не является». Но он уже поднимается с парковой скамейки, оставляя позади свой мусор от ленча и направляется к машине.
«Возможно», - говорит незнакомец и убирает бандану со своего лица.
Винстоун хорошенько оглядывает незнакомца и делает двойной дубль, потом тройной дубль. И внезапно у него нету больше никакого вопроса в своём разуме насчёт того, садиться ли ему в автомобиль. Он не гей – он никогда не находил мужское тело даже отдалённо привлекательным, особенно, своё собственное, но блондинистый мужчина настолько захватывающе красивый, что Винстоун хочет держать лицо этого человека в своих руках и целовать его. Он хочет ощутить эти губы и попробовать на вкус это дыхание. Он выглядит как ангел, думает Винстоун, открывая пассажирскую дверь и соскальзывая на сидение. Как только он закрывает дверь, громкое жужжание поднимается в подвале его мозга, как будто бы тысячи мух ползут по гниющему трупу. Он поворачивается к мужчине, в то время как автомобиль отъезжает от бордюра. «Куда мы направляемся?»
«Немного вверх по улице и за угол. Для небольшой приватности».
Приятный холодок танцует по спине Винстоуна из-за упоминания человеком слова «приватность». Он чувствует внезапное напряжение в области паха. Человек едет два квартала на восток и заезжает на парковку заброшенного склада. Он едет назад и останавливается напротив пустого загрузочного дока. Винстоун может различить осколки разбитого стекла, несколько ржавых иголок и разбросанные использованные презервативы, валяющиеся на асфальте снаружи машины. Но ему всё равно. Так же как ему всё равно насчёт настойчивого жужжания глубоко в его мозгу. Всё, что ему важно сейчас, это блондинистый ангел, сидящий рядом с ним.
Человек выключает двигатель и поворачивается к нему. «Позвольте мне должным образом представиться». Он протягивает свою правую руку. «Вы можете называть меня Бобби».
Винстоун протягивается вперёд и берёт его руку. Кожа блондинистого человека на ощупь гладкая и приятная, как тёплое масло. Напряжение в области Паха Винстоуна усиливается до тупого постукивания.
«То, что я должен сказать вам, то, что я хочу предложить вам, не займёт много времени»,- говорит незнакомец. «Но мне нужно, чтобы вы слушали очень внимательно».
Винстоун, дрейфуя в тумане, медленно кивает своей головой.
«Моим сотрудникам и мне самому очень известно о вашем большом богатстве, мистер Винстоун. Но, как вы знаете, есть и другие стандарты, которыми можно измерить чьё-либо наследие». Он наклоняется через сиденье; достаточно близко для Винстоуна, чтобы тот ощутил дыхание блондинистого человека, проникающее рядом с ним. И так широко раскрытые глаза Винстоуна расширяются ещё больше. «Влияние. Контроль. Территория.»
«Есть другие миры, отличные от этого. Много. Ты можешь управлять одним из них. Не просто компанией, не просто континентом, но целым миром. И ты можешь делать это на протяжении вечности».
Жужжащий звук прекратился внутри головы Винстоуна. Теперь он слышит кое-что ещё: звук далёких волн, бьющихся о каменистый берег. Ему нравится идея управлять миром; а кому бы не нравилась? Это всё собачье дерьмо, конечно, но было бы очень приятно. Отлично, если выразиться более точно. Он может видеть себя в замке у моря … слушая биение волн … тысяча людей, склоняющих головы, в то время как он возвышается над ними … чёрт побери, десять тысяч. Как поётся в песне группы «Beach Boys», не замечательно ли это будет?
«Всё что нам нужно от вас это эта непосредственная вещица. Она во владении женщины под именем Гвендолин Питерсон.
-«Сенатор?»
«Она самая. Мы можем попытаться взять её сами – говоря откровенно, мы пытались, но Башня сильна».
«Какая башня?» Винстоун спрашивает голосом, который звучит непохоже на его собственный.
«Единственная, которая имеет значение». Блондинистый мужчина вытягивается и кладёт ладонь на колено Винстоуну. Винстоун содрогается в наслаждении. Может он и гей в конце концов, по крайней мере, в присутствии этого мужчины. «Гвендолин Питерсон владеет тем, в чём мы нуждаемся, чтобы уничтожить Башню. Вы должны найти это и принести к нам. Из-за вашего огромного богатства и великолепных политических связей, вы уникально подходите для этого задания».
«Вы сумасшедший». Рёв океана нарастает глубоко в голове Винстоуна.
«Закройте ваши глаза», - Бобби командует.
Винстоун слишком беспомощен, чтобы не подчиниться. Это как быть загипнотизированным. Он чувствует поцелуй прохладного бриза на своём лице и ощущает привкус соли в воздухе, как только его глаза закрываются. И затем он может почувствовать это на своём языке – океан! Звук разбивающихся волн растёт всё громче, только теперь он не только внутри его головы; он повсюду. Птица кричит где-то над ним – чайка какого-то рода – и хор птиц отвечает ей.
«Теперь откройте их».
Гарет Винстоун открывает свои глаза, и он больше не сидит в зелёном Крайслере за заброшенным складом в Сэинт Льюисе. Вместо этого он сидит рядом с блондинистым мужчиной на лугу примятой ветром травы. Он встаёт и смотрит вниз на волнующееся море изумрудной воды. Сотни футов внизу, волны с белой пеной на концах разбивается о бесконечную береговую полосу острых скал и песка. Небо над ними в полосках лилового и жёлтого, и присутствуют птицы – сотни их – порхают по ветру. Солнце, восходящее над водным горизонтом глубокого алого цвета.
Это по-настоящему, думает он. Мой БОГ, это по-настоящему.
«Что вы сделали со мной?»
«Повернитесь, мистер Винстоун»
Он поворачивается. Медленно. Как будто бы двигается во сне, но это не сон.
Блондинистый человек указывает на запад, на далёкий город, который простирается настолько далеко, насколько глаза Винстоуна могут видеть. Солнечный свет раннего утра отсвечивает от окон десятков высоких зданий. Сложная паутинная сеть из дорог и мостов переплетает себе дорогу среди сверкающего Метрополиса. Слишком далеко для Винстоуна, чтобы определить тип транспорта, который в данный момент путешествует по этим дорогам, но этих транспортных средств там много. В небе над городом, едва ли есть намёк на смог или загрязнение воздуха.
«Насколько он большой?» Винстоун спрашивает в ошеломлённом трепете.
«Больше, чем Нью-Йорк, Чикаго, Лос-Анжелес вместе взятые. И до сих пор растёт. Окружён почти пятьюдесятью тысячами акров девственного леса».
Винстоун одобрительно свистит.
Есть ещё две дюжины таких городов, как этот, разбросанных по всему миру, которые я предлагаю тебе».
Винстоун указывает пальцем на длинный тёмный шрам пустынной земли в нескольких милях напротив от них. Крошечные чёрные фигурки как занятые муравьи в детской муравьиной ферме спешат туда и обратно в тормозящихся очередях.
«Что это там?»
«Это», - мужчина отвечает, удовлетворённая улыбка проползает по его лицу, «твоя алмазная скважина»
«Реально?»
«Реально». В первый раз с тех пор, как он встал от скамьи в парке, видится просвет старого Гарета Винстоуна. Его глаза выглядят жадными – и голодными.
«И здесь вот», - его новый друг продолжает, указывая на простирающийся замок, расположенный на верху холма с видом на океан, «твой дом. Один из многих, я хочу добавить. За эту только резиденцию, вы нанимаете – как бы так почестнее сказать, учитывая ещё тот факт, что вы никому из них не платите зарплату – более чем двести мужчин и женщин из ближайшей деревни.