«Всего лишь любовь…»
Весь последний месяц он вел себя странно. А прошлую неделю мы вообще почти не общались. Скудные сообщения «с добрым утром» и «сладких снов». Я списывала все на тяжелую рабочую неделю, ведь на мои вопросы – «что-то случилось?» – он, как обычно, отвечал «ничего». А клещами вытягивать из него я не хотела. Но незнакомые мне ранее сомнения появились в мыслях, как тонкий слой ила на когда-то чистом и гладком камне. У Миши и раньше бывали авралы и сложности, но это не мешало ему приезжать ко мне в гости, проводить со мной бессонные ночи, звонить и отвечать на мои сообщения. Тогда что изменилось месяц назад? У нас была незначительная ссора на почве того, что он не знакомил меня с родителями. Но я даже не придала ей значения.
«Может, я слишком давила на него? Но между нами было два года любви. Тогда почему он так боится показать меня? Может, считает, что я ему не подхожу или что у нас нет будущего?»
В пятницу вечером я приехала к нему с ночевкой, планировала не только компенсировать дефицит внимания, но и поговорить с Мишей о том, что между нами происходит. Если он больше не любил меня, если нашел кого-то еще, то пусть скажет открыто. Это будет намного честнее, чем вести себя так. Но он был неразговорчивым, замкнутым и постоянно о чем-то думал. Я пыталась подобрать момент, начать разговор, но Миша словно был не со мной. Постоянно смотрел на телефон. Вдобавок я заметила, что он выключил звук. Когда Миша пошел в душ, я не удержалась и взяла его мобильник. Пароли он никогда не умел придумывать. Но, кроме десятков пропущенных звонков от отца и мамы, я ничего не нашла.
«Наверное, он поругался с родителями», – подумала я и перестала к нему приставать. А Миша все глубже закрывался в своей раковине.
Я надеялась, что на следующий день все будет иначе. Представляла, как мы будем в обнимку нежиться в кровати все утро, как позавтракаем его фирменным омлетом, который он готовил мне по выходным, как поедем на пляж и примем солнечные ванны. Миша давно обещал отвезти меня на речку, лето уже три недели как накаляло улицы города. Мне хотелось почувствовать его любовь, жаркие поцелуи и желание, которым он встречал меня каждое утро, когда мы были вместе. Но все опять пошло наперекосяк. Миша все так же был холоден и отстранен. Он вскочил с постели в семь утра и стал собираться. После такого пробуждения мысли накатывали на меня вздымающимися волнами и опять возвращали к угрюмым подозрениям.
– Ты куда? – спросила я. – Сегодня же суббота, наш день.
– Извини, – кинул он и пошел на кухню.
Я встала и последовала за ним.
– Объясни, что происходит.
Он не отвечал, словно меня не существовало. Миша сделал себе кофе в тарахтящей старой кофеварке и глотнул из кружки. Настроение испортилось окончательно, и во мне сгущались тучи злости.
– Ты меня больше не любишь? У тебя есть другая? Просто скажи, и ты больше никогда меня не увидишь, – выпалила я в отчаянии.
– Глупости, – только и ответил Миша, сделал еще один глоток и пошел в спальню. Я осталась на кухне и не верила в то, что происходит.
– В тебя вселился демон? – спросила я, стоя в проеме спальни.
– Вернусь вечером и поговорим, – выдохнул он, проходя мимо меня.
Я стояла спиной и даже не обернулась, когда хлопнула дверь. Вот за такое мне хотелось убить его. Мы смотрели на любовь по-разному. Для меня это была жизнь, окрыленная забвением чувств. Я заслуживала поцелуя и этой чертовой субботы, проведенной вместе. А для него чувства были каким-то соусом для наших отношений. Словно он готовил салат, и любовь-приправа явно была не основным ингредиентом. Когда такие моменты настигали меня, я искала помощи и совета. Этот день не стал исключением. Я быстро оделась и выскочила из квартиры, полная противоречий, обиды и желания наговорить Мише всяких гадостей и уйти навсегда. Забыть его, выдворить из своей жизни. Но как вымести чувства из себя?
Чтобы не натворить глупостей, я выключила телефон и поехала к бабушке. Мы устроились на маленькой уютной кухне, она заварила крепкий чай с чабрецом, поставила на стол масленку и тарелку с белым хлебом, две пиалы с вареньем и медом и села напротив. Налила в блюдце горячий чай, взяла кусочек сахара и внимательно посмотрела на меня. Я мазала хлеб вареньем и, причитая, рассказывала ей о Мише. Что он совершенно меня не любит. Что вообще не умеет любить. И может, у него кто-то есть, а со мной Миша из-за жалости. И вообще, он занят то работой, то своими демонами, а я для него какое-то неважное дополнение к мебели.
– Кира, мы все разные. Кто-то распахнут, как куртка на ветру. А кто-то застегивает свои чувства под толстым пуховиком и прячет их от других. Это не значит, что в Мише нет любви. Я вижу, с каким трепетом он на тебя смотрит, как заботится, как нежно берет за руку. Его любовь не в словах, а в отношении. Вспомни, как он вел себя, когда ты заболела тем жутким гриппом. А как он помогал мне, когда я подвернула ногу. Да он каждый день меня навещал, возил в больницу, отпрашивался с работы. Это проявление любви к тебе, и только к тебе. Потому что ты дорога ему. А то, как он радуется твоим успехам? Явно больше, чем своим собственным. Разве это не любовь? Ты перестала замечать мелочи. А именно в них его чувства. Да, он немногословен и вряд ли будет петь тебе серенады под окном. Но он слышит каждое твое слово, чувствует каждую твою эмоцию. Миша уважает твои желания. Что же это, по-твоему?
– Но почему тогда он ведет себя так?
– Может, сейчас в его жизни что-то происходит?
– Он мог бы рассказать мне. Я бы поддержала, помогла.
– А если Миша желает оградить тебя от этого?
– От демонов?
– Хотя бы и от них. Он видит то, что лучше не видеть. То, что никому не пожелаешь. Может, у него выработался свой механизм защиты. Он закрывается не только от демонов, но и от мира, чтобы уберечь то, что есть в его жизни. Поговори с ним и не руби ему голову, – бабушка улыбнулась.
– Я пыталась.
– Попробуй еще. Если ты, конечно, хочешь узнать ответы и быть с ним.
– Хочу.
– Любовь – это не только страсть и счастливые моменты. Это испытания, которые приходится проходить. Это компромиссы, на которые приходится идти. Это выбор, который мы делаем сами. Без любви нам проще, ведь внутри пустота. А пустая чашка всегда легче. Но когда она наполнена ароматным чаем, пусть с горчинкой и с осадками из чаинок, то она устойчива, насыщена теплом, и ей больше ничего не нужно.
Я обняла бабушку, мы еще поболтали, и я вышла от нее с надеждой на лучшее. Но в пустую квартиру Миши возвращаться не хотелось, и я поехала на причал. Солнце было жарким, и даже ветер не желал остужать накалившийся воздух. Я пошла к пирсу и посмотрела на шлюпку, которую мы освободили два года назад. Ее прибило к берегу, и она казалась еще более несчастной.
А нужна ли ей была свобода? Она качалась на волнах и наслаждалась тем, что была привязана к причалу. А теперь стала грудой досок с поблекшей краской. Я прошла по пирсу и села у самого края. Стянула босоножки и опустила ноги в зеленоватую воду. Достала телефон и включила его. Тут же запищали пропущенные от Миши и несколько сообщений с вопросами о том, где я. Я убрала телефон и закрыла глаза.
Вскоре за спиной послышались шаги, и я, щурясь от солнца, обернулась. Ко мне шел Миша. Лицо настороженное и взволнованное.
Он тоже посмотрел на шлюпку и пожал плечами, словно сожалел. Как и я. Миша сел рядом со мной и взял мою руку. Я чувствовала взгляд его зеленых глаз на своем лице. Повернулась и улыбнулась ему, как и всегда.
– Ты будешь моей женой? – спросил он.
Я опешила и потеряла дар речи. Я ждала чего угодно, но не этого вопроса. Он поднес мою руку к губам и нежно поцеловал, а я все еще продолжала молчать.
– Прости, – добавил он. – Я все испортил, да?
– Нет, – засмеялась я. – Просто как-то неожиданно. Если это бонус к извинениям, то не стоит.
– Не бонус. Сегодня я сделал выбор.
– И какой же? – Внутри появился холодок.
– Я выбрал любовь.
– А кто стоял на той стороне?
– Долг, – ответил он.
– Долг? – переспросила я, ничего не понимая.
– Да. Предназначение, обязательства перед семьей.
– Я не понимаю.
И тогда Миша рассказал мне все. Сегодня был день посвящения, к которому его готовил отец всю жизнь. Но посвященные демонанты не могут жить, как все остальные. Их долг – служить Обители и храмовникам. Они не могут иметь семью и детей, за исключением самых высших чинов. Это слишком опасно для тех, кто будет рядом. Демоны коварны и всегда будут искать слабые места и рычаги манипуляций. Посвященному демонанту разрешается секс в неограниченных количествах. Миша сказал именно это словосочетание «в неограниченных количествах». Но не любовь. Не чувства. Миша мечтал о посвящении, пока не встретил меня. Поэтому он не мог познакомить меня со своими родителями, поэтому скрывал все. Но сегодня он рассказал отцу правду и отказался от службы.
– И что сказал твой отец?
– Отрекся от меня, – ответил Миша.
Я не выдержала, кинулась к нему на шею и начала целовать.
– Я люблю тебя, Миш. И никогда не отрекусь.
Он крепко прижал меня к себе, и мы сидели, сплетенные в одно целое. Чашка со сладким чаем, наполненная до самых краев.
Почему Кира помнила именно этот день, Михаил не понимал. Ведь через неделю он позвал ее в дорогой ресторан, они пили шампанское, и он подарил ей кольцо. Все было как положено. Но Кира почему-то помнила в мельчайших подробностях именно тот день, мрачный причал, дряхлую лодку на песке, его признание и нелепое предложение стать его женой. Именно этот момент был для нее красочным всплеском, который она хранила в своей памяти.
Глава 10
Тысячи лет назад, когда люди осознали и убедились, что рядом с ними обитает тьма, самые смелые из них стали воинами света и создали первую Обитель.
Это была община/орден/место (называйте как вам угодно), где они сплотились, чтобы вступить в жестокую бесконечную борьбу со злом.