«Вот зачем они собрались, – подумал Михаил. – Чтобы понять, где и как кто-то из их собратьев достал артефакт».
– А ваш артефакт может использовать человек?
– Нет, и демонант тоже. Пробудить гниль, так ведь вы его называете, – Мефис хищно улыбнулся, – способен только демон. А созданная демон-вещь – это ее порождение, ее частица, пусть и со сроком существования. Поэтому созданная вещь превосходно затирает след того, кто владеет артефактом.
– Но почему этот след в моем сне об аварии? – перебил демона Райлиев.
– Я видел твой сон. Но созданная демон-вещь, даже для артефакта, не может существовать столько лет. Артефакт пробудили только недавно… – Мефис потер бороду. – И эта история вот-вот закончится. Уже четыре жизни отданы. Вопрос тут только в том, кто на кону.
– То есть это был просто сон? – не унимался Михаил, чувствуя, что демон пытается обойти эту тему.
– Обманчивый сон. Или же намек на то, что авария не была случайной. Возможно, ее подстроил тот же демон, что орудует сейчас. Зачем? Почему? Не знаю. Это всего лишь предположения. Твои мысли, Рай. А еще ты можешь стать следующей жертвой, – демон говорил спокойно, точно рассказывал о погоде. – Ты же подозреваешь такой исход? Чувствуешь, что тиски сжимаются? А еще чудо-шарфик, который туманит твой рассудок. Твои сны перестали помогать тебе.
– Хватит обо мне, – оборвал его Михаил. – Ты понял, кто пробудил артефакт?
– Ты видишь следы, а я чувствую запахи. – Мефис вдохнул полной грудью, пробуя на вкус воздух. – Это моя особенность. И в твоих воспоминаниях мне удалось ощутить их. Ты определенно уже встречался с этим демоном.
– Кто он?
– Не знаю. Ты же с ним встречался, а не я, – с ухмылкой сказал Мефис. – А сейчас тебе пора.
Райлиев сжал кулаки – с демонами никогда не бывает просто. Они открывают замок, но оставляют цепочку, чтобы ты не видел всего, а мучился, подглядывая в щель.
Когда Михаил вышел из «Льна» на улицу, уже опустился вечер и поднялся встревоженный ветер. Райлиев позвонил Карсонову и узнал, что при опросе соседей Надежды Орловой выяснилось, что к ее соседке приходил санитар. И этим санитаром был опять Фелион. Леонид направил патруль к его квартире, но он пока так и не появился.
Михаилу требовалась передышка, он жаждал забыться. Слишком много разрозненной информации, лабиринт с ложными выходами, которые вели только в тупики. И он не знал, как увидеть всю картину целиком, как найти ту самую дверь к разгадке.
А еще демонант чувствовал, что воспоминания Киры стали его зависимостью, но побороть ее он не мог, а может, и не желал.
Несколько раз ему звонил отец, но демонант так и не снял трубку. Не хватило сил, он был слишком уставшим и разбитым.
Поздно вечером, выполнив несколько текущих заказов, Михаил увидел сообщение от отца. Тот писал, что кое-что обнаружил, поэтому завтра отправится в Центральную Обитель, а к вечеру вернется.
Райлиев сжал зубы и ответил скупое «хорошо», а потом пошел и достал шкатулку, где лежал шарф Киры.
КИРА
Четыре года назад
Я открыла глаза и прижалась к Мише, который лежал рядом со мной. Даже не верилось, что он снял все свои накопления и купил этот дом в пригороде. Здесь пахло ремонтом и деревом. Я с превеликим удовольствием потянулась и вдохнула запах новой жизни. Сейчас в нашей будущей спальне стояла только кровать, напротив было голое окно без занавесок, а вдоль стены нагромоздились коробки с вещами. Миша переживал, что я не смогу жить в таких условиях, и предлагал мне переехать, когда он закончит ремонт и купит всю мебель. Но я отказалась. Он же не хотел лишить меня такого удовольствия, как помогать ему обустраивать наш новый дом?! Тем более прошлые три месяца именно я участвовала в выборе плитки, обоев, ламината, сантехники, дверей и всего, что нужно было покупать самостоятельно. Каждые выходные мы ездили на строительный рынок, по магазинам и подбирали целый «гардероб» для нашего жилья. Когда Миша собрался переезжать в дом, чтобы закончить ремонт, основные работы были уже сделаны. Подведены свет и вода, сделаны полы, стены и потолок. Большая ванная в светло-бежевых тонах так и манила к себе. А на кухне была положена самая красивая напольная плитка, которую я отыскала.
Да, работы было еще очень много, но мы никуда не торопились и вчера доклеили обои в соседней комнате, которую оставили под детскую. Миша взял меня за руку и притянул к себе. Я поцеловала его в горячее рельефное плечо и выбралась из кровати.
– Пошла купаться и делать кофе, – сказала я.
Миша улыбнулся, не открывая глаз.
Через час мы сидели на раскладных стульях за походным столом, на полу стояла кофемашина Миши. Та самая, что ужасно гудела. А рядом выпускал пар маленький электрический чайник.
Миша посмотрел на меня и грустно улыбнулся. Опять он за свое!
– Я так хочу! – сказала я.
– Ты уверена? Это все же не то, о чем мечтают девочки с самого детства.
– Это именно то, о чем мечтаю я.
Миша сделал мне предложение почти год назад, и мы все оттягивали этот день. Вначале мои родители хотели устроить грандиозное событие, но от одной мысли об этом меня подташнивало. Ну зачем звать всех родственников и знакомых в наш с Мишей день?! Он же наш, и ничей больше! Поэтому я увиливала, как могла, от назначения даты и начала хаоса, который будет твориться в нашей с ним прекрасной жизни. Но родители и бабушка давили на нас, и особенно на Мишу. Делать было нечего.
А три месяца назад мы приезжали в пригород к друзьям и увидели этот дом, на который был натянут ужасно-красный плакат со словом «Продается» и номером телефона. Я не удержалась и позвонила. Уже через неделю мы вернулись сюда и осмотрели дом изнутри. Не знаю, как Миша, но я влюбилась в него. Я уже представляла, как мы будем сидеть в гостиной и в обнимку смотреть телевизор. Как я буду готовить на своей собственной кухне, пока Миша будет работать в небольшом кабинете рядом.
Он всегда умел чувствовать меня, поэтому без раздумий купил этот дом. И когда мы пошли отмечать в кафе, я увидела, что его лицо помрачнело и он уставился на свою тарелку.
– Что случилось? Ты не рад? – забеспокоилась я.
– А как же свадьба? – спросил Миша и с тревогой посмотрел на меня.
Я только рассмеялась.
– Теперь у нас есть повод устроить ее именно так, как хотим мы, – сказала ему я.
И вот он опять за старое. Мы сидим на нашей кухне, в нашем новом доме, а Миша переживает, что мы не закатим пиршества, как мечтают все, кроме нас.
– Я уже сотни раз говорила: ненавижу свадьбы, пышные платья, конкурсы, тамаду и все это. Я хочу, чтобы это был наш день. Только наш, а не двухсот гостей, которых мы должны ублажать.
– Это хорошо. Двести гостей я бы не ублажил, – усмехнулся он.
– Вот именно. Ты хочешь устроить балаган?
– Меньше всего.
– Вот и я. Завтра пойдем в ЗАГС, поставим подписи, потом в ресторан. Придут родители, бабушка и друзья. Посидим, отметим.
– А потом на причал?
– Да. Сделаем селфи и поедем клеить обои, – пошутила я.
– Никаких обоев завтра! Это мое требование, – сказал Миша серьезно.
– Так и быть, принимаю. И я вчера звонила в ресторан убедиться, все ли хорошо, – замялась я.
– И?
– Все отлично. Но я попросила поставить два дополнительных прибора. Мало ли.
– Зачем? – тут же спросил Миша. – Ты еще кого-то пригласила?
– Я нет. Но, может, ты все же позовешь своих родителей?
– Они не придут, – резко ответил он.
– А ты пробовал хотя бы сообщение отправить?
– Нет. – Миша тут же встал и подошел к окну.
– Может, пора зарыть в нашем прекрасном будущем саду топор войны?
– Нет никакой войны. Просто мой отец ждал от меня другого.
– Мой, может быть, тоже. Родители всегда строят планы на своих детей, потому что думают, что смогут уберечь их от своих же ошибок. Думают, что знают, как будет лучше. Но этого не может знать никто. В этом вся жизнь. Мы должны идти по своей тропе, спотыкаться о свои камни, находить свои места силы. Но ты должен быть мягче и гибче. Ты же не твой отец. А ведешь себя как он.
– Это не так.
– А как? Ну наговорил он тебе, вспылил. Может, он уже тысячу раз пожалел об этом.
– Почему тогда ни разу не позвонил мне с того дня?!
– Ты ему тоже не звонил. А мог бы. Он же твой папа.
– Вот поэтому я и не звоню. Я знаю, какой он.
– И какой?
– Несговорчивый и принципиальный. Если он что-то решил, то уже никогда не передумает.
– Ну, поговори с мамой. Может, она захочет прийти на свадьбу единственного сына.
– Может, и захочет, но не придет. Она никогда не перечила отцу. Все и всегда было только так, как хочет он.
– Вот ты упрямый, Миш. Что будет, если ты хотя бы попробуешь?
Миша взял телефон и набрал номер мамы. Включил на громкую и положил мобильник на стол. Мы слушали гудки, но трубку так никто и не снял.
– Что и следовало доказать, – сказал Миша и вышел из кухни.
Я взяла его телефон и, пока он не видел, написала сообщение: «Свадьба. Михаил и Кира. 10 июня в 16.00 в ресторане «Пристань».
Отправила, а следом удалила сообщение и отложила телефон.
На следующий день, хотя я не планировала паниковать, но с самого утра металась по дому как ненормальная. Миша тихо посмеивался надо мной, но старался не попадаться на пути. В десять за ним приехал Илья, начальник и друг, и я выпроводила обоих со словами: «Встретимся в ЗАГСе, если я не съем свой паспорт». Ко мне уже пришла знакомая парикмахерша и негодующе ждала, когда я успокоюсь и сяду на стул. Она сделала волны из волос и заколола их заколкой с одного бока. Прическа была несложная, мне вообще не хотелось никаких сложностей в этот день. Мы управились буквально за час, она нанесла легкий макияж и попрощалась. К этому времени уже приехала Света и заставила меня выпить целый бокал шампанского, чтобы я успокоилась. Я надела белое, обтягивающее фигуру платье до колен, вставила в уши сережки с маленькими бриллиантами и завершила образ серебристыми босоножками.