– Но госпожа Яковецкая не имеет титула, – сквозь зубы произнес наследный лорд. Я мысленно захихикала. Первый шок от слов королевы прошел, и я начала искренне наслаждаться представлением.
– Ой, – махнула Ее Величество унизанной кольцами рукой, – титул – такая мелочь. Сделаем ее ненаследной леди семьи Яковецких. Тебе ли не знать, как это делается. Лорд Яковецкий мне должен за кусок побережья на юге, он не будет против оказать небольшую услугу. В газеты попадет сказка – история бедной сиротки, племянницы леди Яковецкой, которую она взяла на воспитание. Дай соответствующее распоряжение своим газетчикам.
«А королева не так уж и глупа, – подумала я. – по крайней мере, в светских делах». Сначала я хотела отказаться от замужества. Не думаю, что Ее Величество будет настаивать, если я категорически буду против, ведь я ей очень нужна. Но глядя на сжатые губы наследного лорда, его с трудом подавляемый гнев, сверкающие негодованием глаза, я подумала: а почему бы и нет? Очень хотелось сбить спесь с зарвавшегося аристократа. Вчера он предлагал мне стать содержанкой, а сегодня его заставляют жениться на мне. Чем не театральная драма? Я его не люблю и вряд ли полюблю. Он тоже. Будем жить в разных домах, видеться редко, во дворце или на приемах. А главное – от него не нужно скрываться, он знает, что я ведьма, и в его интересах держать это знание в тайне. Так приятно быть самой собой.
– Ну что? – королева попеременно посмотрела на меня и Ярослава. – Согласны?
– Согласна, – с победной улыбкой произнесла я. Вышинский скрипнул зубами.
– Согласен, – выдавил он из себя.
А он быстро сдался, даже удивительно. Каким же страшным мезальянсом будет для него наш союз. Он – выходец из древнейшего рода, аристократ голубых кровей, наследник богатейшего состояния, и я – никому не известная сирота.
Женщина радостно захлопала в ладоши.
– Как же я хорошо придумала! Не захотела выйти замуж за моего сына, выйдешь за его сводного брата. Все равно останешься в семье и будешь помогать как миленькая!
– Вы даже это ей рассказали?! – бедного наследного лорда перекосило. Тяжело ему живется с такой-то болтливой королевой. Приходится контролировать служанок, фрейлин, любовников и еще Бог весть кого из ее окружения. Иначе бы все тайны уже разлетелись по газетам.
– Ах, оставь, мальчик мой. Она – самое ценное сейчас, что есть в королевстве, – Ее Величество неуклюже встала и протянула мне руку. Я осторожно взяла белую пухлую ладонь и поднялась с дивана. Женщина ласково приобняла меня и похлопала по спине: – Как же мне повезло, что у меня такая красивая фрейлина. Нам еще о многом придется поговорить, но сначала помолвка и переезд во дворец. Ты, – она ткнула пальцем в Вышинского, – сегодня же займись Яковецким и газетчиками. А ты, – уже ко мне, – заканчивай дела с кондитерской и собирай вещи. Я прикажу приготовить для тебя покои.
Аудиенция подошла к концу. Мы синхронно поклонились и направились на выход. Королева опять плюхнулась на диван и мечтательно пропела:
– Прикажи привести ко мне Тишеньку, – на лице Вышинского мелькнула неприязнь. Видимо, «Тишенька» его неслабо достал. С другой стороны, я убедилась, что мой жених не был фаворитом королевы, почему-то это порадовало.
За дверью дежурили служанки. Наследный лорд передал королевское распоряжение, жестко подхватил меня под локоть и повел за собой. Я побоялась открывать рот, настроение у мужчины было взрывоопасным.
– Поговорим, – полувопросительно-полуутвердительно произнес он, открывая какую-то малоприметную дверь и впихивая меня в комнату. Я быстро осмотрелась. То ли малая библиотека, то ли чей-то кабинет, не слишком обжитой. Свет, просачивающийся сквозь задернутые шторы, тускло освещал широкий пустой стол в центре, пару кресел у окна, диван и книжные шкафы вдоль стен, свободные от книг. Вышинский подошел к окну и дернул штору. В солнечных лучах закружилась пыль. Мужчина нахмурился, тряхнул головой и обернулся ко мне.
– Присаживайтесь.
Я послушно села в кресло. Во дворце так плохо со слугами, что комнаты не убирают? Ах да, королева говорила о пустой казне и безответственности советников. Но по Ее Величеству не было заметно нехватки золота. Шикарный наряд, обилие драгоценностей, рота прислуживающих девушек вокруг нее. Не так уж все и плохо. Хотя прошло всего три года после смерти ее бабушки, запустение так быстро не проявляется.
– Вы, наверное, очень довольны? – голос моего новообретенного жениха замораживал холодом. – За один день проделать путь из владелицы захудалой кондитерской до невесты наследного лорда.
Я беспечно пожала плечами – пусть думает что хочет.
– Ну да, вы же ведьма, – ядовито цедил Вышинский сквозь зубы. – Вам вообще ни о чем не нужно беспокоиться – все ваши желания выполняются… Признаюсь, я сам виноват, когда предложил вам стать моей содержанкой. Вы мне так отомстили? Захотели стать леди Вышинской?
О, Двуликий! Какое самомнение! Я с трудом подавила вспыхнувшее раздражение. Успокоительное, выпитое несколько часов назад, прекратило свое действие, и, если я не хочу повторения вчерашнего, нужно держать себя в руках.
– Вы считаете, что я живу припеваючи? Все мои желания сбываются? – горько усмехнулась. – Я убрала слово «хочу» из своего лексикона десять лет назад! Я не могу ничего ни захотеть, ни пожелать, не зная, чем это закончится. Однажды я пожелала вечером «хороших снов» Яне, и знаете, что произошло? – не дожидаясь ответа от сидящего напротив мужчины на свой риторический вопрос, я произнесла: – Утром встретила Яну с опухшим лицом и красными глазами. Ей приснились родители, которые умерли от оспы, когда ей было всего десять, и Яна проплакала остаток ночи, – я отвернулась от Вышинского, переведя взгляд на окно за его спиной, немного помолчала и закончила насмешливо: – Я боюсь сказать лишнее слово, неосознанно чего-то захотеть, контролирую себя с утра до вечера, а вы говорите – живу припеваючи?
– Не так уж хорошо контролируете, – буркнул Вышинский, я чуть было не вспыхнула от накатившей обиды. – Извините, – добавил через мгновенье. Я лишь раздраженно дернула плечом, продолжая разглядывать верхушки деревьев на фоне голубого неба, стараясь сдержать слезы.
Было еще несколько таких же показательных «пожеланий», но я не собиралась о них рассказывать этому сухарю. Например, в двенадцать лет я чуть было не стала причиной голода в Битках. Агата спохватилась слишком поздно, и именно ей лишь пришлось убирать последствия, закупая для поселка зерно, овощи, фрукты. А произошло следующее. Я не любила дождь и неосознанно не желала, чтобы он шел. Все лето тучи обходили наш район стороной, крестьяне молились хоть о капле воды, но куда им было тягаться с ведьмой, не желавшей мокнуть на прогулке.
В итоге большая часть урожая погибла. Агата прочитала целую лекцию по особенностям земледелия, необходимости дождей для растений и рассказала много всего прочего. Потратила кучу золота для покупки продуктов и их доставки. Мне было очень стыдно, и я еще долго отказывалась вообще что-то желать, даже по ее просьбе.
Через пару минут я смогла совладать с эмоциями и посмотреть в глаза жениху. В них уже не отражалась злость, он внимательно и серьезно рассматривал меня со странным выражением лица.
– По поводу королевы… – произнесла я холодно. – Вам не приходило в голову, что я тоже была ошарашена ее предложением? Что мне не хочется становиться ее ручной собачонкой? Потакать ее слабостям, выполнять дурацкие поручения, наказывать неугодных? Желать ей и ее наследнику здоровья и благоденствия? Меня собираются посадить в клетку, как птицу, несущую золотые яйца, – невесело закончила я. – О какой свободе выбора может идти речь? О каких собственных желаниях?
Странная задумчивость мужчины настораживала. Надеюсь, он ничего такого не подумал лишнего и не станет меня жалеть?
– Мы все в какой-то мере заложники обстоятельств, – медленно начал говорить Вышинский, – никто из нас не свободен. Могу лишь посоветовать вам не воспринимать это так, словно вы служите одной королеве. Делайте, как я, – служите отечеству и людям. Поймите: то, что вы сделаете, прежде всего, будет для народа, а не для одной-единственной женщины, жаждущей власти и богатства.
Да, это так, но мне от этого ничуть не легче. У меня слишком мало опыта, чтобы противостоять манипуляциям Ее Величества. Она училась этому с детства.
– Я бы хотел… – Вышинский запнулся, а я с удивлением уставилась на покрасневшее лицо жениха. – Вчера я увидел невероятное, но теоретически смог это объяснить. Внезапно открывшаяся дверь, резкий порыв ветра. Нож был легким, и его вполне могло подхватить вместе с листом бумаги. Он соскользнул и…
Так-так. Пытливый аналитический ум не может поверить в какую-то мифическую ведьмовскую силу? Агата тоже, когда была в игривом настроении, просила меня продемонстрировать что-нибудь волшебное. Пусть я делала это нечасто, но каждый раз сама поражалась, как эта сила работает.
– Вы не могли бы еще раз показать, чтобы я удостоверился… – смущенно закончил он. Я улыбнулась.
– Загадывайте, что хотите.
Вышинский на миг задумался. Посмотрел на окно, дверь – те были закрыты. Тщательно осмотрел полупустую комнату, прислушался к тишине.
– Сделайте так, чтобы здесь, перед нами оказалось яблоко, – в конце концов, выдал он.
С фантазией у него беда. Я пожала плечами и произнесла:
– Хочу яблоко.
Наступило гробовое молчание. Мы вдвоем замерли в ожидании. Вышинский несколько минут настороженно озирался вокруг себя, потом приподнял бровь и посмотрел мне в глаза. На его лице застыло скептическое выражение. Еще немного, и оно превратится в насмешливое. Я же не переживала. Не знаю, какими путями идет моя ведьмовская сила, но в этой комнате точно вскоре появится яблоко. Настоящее, свежее, или картина, рисунок яблока, или игрушка в виде него… Это может быть что угодно.
Вдруг в коридоре раздался шум, дверь скрипнула и отворилась. В кабинет ввалилась странная парочка. Девушка в форме служанки держала в одной руке небольшой круглый поднос с пирожными, другой обнимала за шею молодого человека в форме охранника. Они страстно целовались, не обращая внимания ни на что вокруг.