А самым страшным потрясением было приложенное к бумагам письмо принцессы Анны, дочери покойного короля, где она благодарит лорда за поддержку в грядущей войне и за его заверения в нашей слабой армии, не способной защитить королевство.
Если за воровство лорда могли сослать на каторгу, то за измену грозила виселица. В дополнение к обязательным – лишение привилегий и титулов всему его роду.
Дворжецкий признался сразу. Пытки поспособствовали или обещание королевы не трогать любимых внуков – не знаю. Быстро подписал бумаги, передав имущество в казну. Вышло ровно миллион золотых, лежащих в различных банках, три особняка в столице и десяток громадных поместий в разных частях королевства.
Ее величество была в восторге, кроме огромного состояния министра финансов государству перепали и незаконно присвоенные южные земли, которые можно было продать еще раз.
Денежная проблема пока была решена. На некоторое время меня оставили в покое. Королева тратила деньги, я же занялась юридическими вопросами. Съездила в кондитерскую, повидала Яну, навестила адвоката, оформила документы, посетила ателье и ювелирный салон. Вышинский требовал от меня соответствовать его аристократическому рангу. Мне полагалось ездить в экипажах, а не ходить пешком, переодеваться по три раза ко дню и блистать украшениями. Я не стала спорить, в этом деле я была практичной, как и все простолюдины, – расходы не из моего же кармана. Мне понравилось быть леди – денег носить с собой не нужно, лишь порхать по салонам и ателье беззаботной пташкой, указывая пальчиком понравившиеся вещи. Цены не озвучивались – просто записывались на счет жениха.
Он оплатил мне полный гардероб, подарил экипаж и приставил охрану. Последнее было лишним, вряд ли его интересовала моя безопасность, скорее дал надсмотрщиков, которые докладывали главному дознавателю о моих передвижениях.
Работа фрейлины оказалась не обременительна. Два раза в день нужно было присутствовать на обеде и ужине (завтракала королева в личных покоях с любимым Тишенькой), послушать сплетни, обсудить последние модные новинки, повосторгаться нарядами и украшениями Ее Величества. Хотя я была неправильной фрейлиной – сидела дальше всех и все время молчала. Я знала, что никогда не смогу быть своей здесь, во дворце. Самое ужасное, что я не чувствовала себя своей и среди простых людей.
Другие девушки были все как на подбор из аристократических родов. Разница между наследными леди и ненаследными была заметна сразу. Первые смотрели на меня как на мусор, с брезгливым удивлением, не понимая, что Ее Величество и будущий лорд Вышинский во мне нашли и почему я здесь нахожусь.
Но после пары разлитых ими же на свои шикарные платья чашек чая и словно бы случайных падений на паркет наледи перестали меня задирать. Даже их куриные мозги провели параллель между оскорблением и своей неуклюжестью. А мне начало нравиться использовать силу. Я входила во вкус. Тем более что Ее Величество всегда поддерживала меня, радостно хохоча и хлопая в ладоши, дразня неуклюжих девиц.
Почему Агата говорила, чтобы я держала силу в узде? Это же так весело – ставить на место зарвавшихся выскочек.
На самом деле королева была не злой. Просто жутко избалованной, капризной и изнеженной. Она окружила себя стайкой молоденьких подружек, которые смотрели ей в рот и превозносили до небес. Ее Величество не любила управлять государством, ей вполне было достаточно вершить судьбы своих фрейлин. Она хвалилась, что за двадцать лет выдала замуж всех, кто ей служил. И сейчас занималась лишь тем, что лезла в личные дела девчонок, давая странные бестолковые советы.
– Как тебе ненаследный лорд Олонежский? – поинтересовалась она у Мины, ненаследной леди из обедневшего рода. – Он, конечно, зануда и педант, зато с деньгами.
– Но он же некрасивый и толстый, – заныла неледи.
– Станешь женой, заведешь любовника, – Ее Величество снисходительно похлопала ее по руке. – Верность хранить в браке – дурной тон.
Ее советы частенько заставляли меня краснеть. Чему она учила наивных глупеньких девчонок? Что до меня… Королева подбирала ключики к моему характеру. Делала милые комплименты, хохотала над моей «местью» зарвавшимся аристократкам, словно мимоходом, отмечала, что моим глазам пойдут сапфиры, и добавляла шепотом: стоит мне лишь захотеть, они у меня появятся (они действительно появились, после того как Вышинский мне их подарил, извиняясь за первый бал). Советовала наслаждаться жизнью, веселиться, развлекаться, можно даже не с женихом. А то дознаватель, хоть и милашка, но слишком скучный и правильный.
В общем, делала все, чтобы я пользовалась ведьмовской силой постоянно.
С принцем я познакомилась на первом дворцовом балу, так сказать, для своих, который состоялся после долгого перерыва. Сейчас, когда золото наполнило казну, устраивать их Ее Величеству никто не мешал. Почти весь бал я простояла у колонны, ближайшей к трону королевы. Вышинский чинно провел меня под руку через ряды лордов и их отпрысков, знакомя и представляя как свою невесту, пригласил на первый танец, выслушал отказ – танцевать я не умела, и через час ушел, сказав, что много работы. После помолвки я вообще стала его видеть гораздо реже, чем когда работала в кондитерской. Словно, найдя королеве ведьму, наследный лорд выполнил обещание и самоудалился.
Агата обучала меня сама, но если математику или философию она объяснить могла, то танцы прошли мимо – она не рискнула привозить к нам в деревню учителя. Когда жених меня покинул, фальшиво выразив сожаление, я подошла ближе к трону и сделала вид, что подвернула ногу. Не то чтобы меня все стремились пригласить, но пару предложений все же было. От ненаследных. Им же как-то нужно пробиваться в жизни, а невеста главного дознавателя может пригодиться в будущем, еще и пользуется благосклонностью королевы. Все видели, как Ее Величество позвала меня к себе и познакомила с сыном.
Минелай Гайова показался мне ничем не примечательным юношей, застенчивым, робким, не слишком красивым, с широкоскулым лицом, крупными руками и ногами. Копия Ее Величества. И это радовало. Если бы сходство с Вышинским бросалось в глаза, скандал замять было бы сложновато.
Он вежливо со мной поздоровался, неловко поцеловал руку, краснея от смущения. Понятно, почему мой жених опекает и защищает сводного брата. Он был похож на толстого неповоротливого щенка, которого хочется ласково погладить между ушами.
На балу я увидела и теперешнего фаворита королевы. Тишенька, а если серьезно, ненаследный лорд Тихомир, был третьим сыном лорда Кашевинского, министра обороны. Красивый светловолосый юноша, изнеженный и холеный, почти не отходил от трона, держал в руках блюдо с неизменными пирожными и подавал их королеве, периодически целуя кончики ее пальцев.
По слухам, ему было всего девятнадцать. Конечно, дворцовые балы не шли ни в какое сравнение с общественными. Здесь все свои, все знают друг друга и, наверное, доверяют друг другу, но такие явные чувства напоказ меня коробили. И не только меня. Наблюдать за воркующей парочкой было неудобно и стыдно. Стареющая женщина и юный женоподобный красавец. Бедный мальчик… Хотя я слышала, что он уже богаче своего отца-лорда.
Стоя у трона королевы, я случайно встретилась глазами с поразительно красивой леди. Миниатюрная блондинка была похожа на Майю, такая же светлокожая, голубоглазая, с тонкой талией и пышной грудью. Она холодно буравила меня глазами, стоя под руку с молодым человеком, по внешнему виду младше ее. Брат или муж? Вроде бы Вышинский поприветствовал их как наследного лорда и наследную леди Дубовицких.
И чем же я ей не понравилась? Откуда неприязнь к незнакомке? Неужели бывшая невеста? Та, которая сбежала с любовником или оказалась беременной?
Я отвернулась и принялась рассматривать зал. Все для меня было в новинку – позолота на стенах и потолке, статуи обнаженных мужчин и женщин с четко вылепленными анатомическими подробностями, замысловатые узоры паркета под ногами, кричащая роскошь нарядов у проплывающих мимо аристократов.
Неледи Вероника, одна из немногих фрейлин, кто со мной разговаривал и делился секретами, рассказывала, что ранее такие мини-балы королева проводила каждую неделю. На них собирался ближний круг, человек двадцать-тридцать. Развлечений во дворце немного, «особенно если не заниматься управлением государством», – мысленно уточнила я, поэтому королеве и ее двору было скучно.
Торжественные приемы, вроде праздника Восхождения Солнца или годовщин правления династии Гайовы, были гораздо пышнее и проводились в большом дворцовом бальном зале, вмещающем несколько тысяч человек.
Глава 18
Следующий бал прошел более увлекательно. На память мой жених не жаловался и однажды вместе с традиционным утренним букетом цветов прислал учителя танцев, который несколько дней со мной занимался. Так что во второй раз я была чуть более подготовленной. Даже станцевала с женихом один танец. Нудный, медленный, похожий на сельские хороводы, только не около костра или стога сена, а вокруг других пар.
Королева веселилась и поедала пирожные в своем кресле, аристократы развлекались как могли. В этот раз Вышинский не убежал на службу. Даже до его занятых работой мозгов, наверное, дошло, что невесту оставлять одну на балу неприлично. По большому счету мне было все равно, и в этот, и в прошлый раз я занималась созерцанием, развлекая саму себя мысленными комментариями. Две недели я живу во дворце, посетила лишь второй бал, а скука уже завладела мной полностью. Я привыкла работать, и пусть королева твердила, что мне стоит только пожелать, я получу что угодно, но смысл был не в результате, а в процессе.
После танца мы разместились у стены, и к жениху начали подходить желающие поприветствовать его лорды. Говорили о скандале с министром финансов, заверяли в своей абсолютной лояльности к действующей власти, обсуждали грядущую войну, будущую свадьбу принца и многое другое. Сначала я прислушивалась к беседам, но через полчаса одних и тех же разговоров едва сдерживала зевоту. Вдруг увидела знакомое лицо. Наледи Дубовицкая выглядела еще краше, чем в прошлый раз. И была одна…