Я лежала в ароматной пене, и мысли вяло ворочались в голове. Я знала, что если сильно пожелаю, то и свадьба не состоится, и дознаватель уберется с моего горизонта. Хотя… один раз уже пожелала, но Вышинский не отстал, даже наоборот – встречать я его стала чаще. Не хочу думать, что бы это значило. Да и королева не отцепится, это точно.
Раздался стук в дверь. Пришла портниха. Пришлось вставать и тащиться в гостиную. Через пару часов я была приведена в порядок – одета, обута, накрашена, стояла перед зеркалом с высокой прической на голове и с драгоценностями на шее.
– Вы прекрасны, госпожа, – порхали вокруг меня девушки, – молодой лорд такой счастливец… Он приглашает вас на обед в малую столовую. Вы будете лишь вдвоем.
– А что лорд? – я впервые за утро открыла рот.
– Ой, – заволновались девушки, – он почти не спускается вниз. Живет на своем этаже, и ест там, и спит, и работает.
Я хмыкнула. Похоже, аскетизм, суровость и необщительность – отличительные черты рода Вышинских.
Меня проводили вниз. Малая столовая размерами не уступала бальному залу, в котором королева проводила свои еженедельные балы. Страшно подумать, что в большой – одновременно разместятся три сотни человек за одним столом?
Жених встретил у входа в столовую, окинул долгим цепким взглядом, церемонно взял под руку и проводил к столу. Усадил на стул, сам сел напротив. Место во главе пустовало.
– После обеда мы посетим кабинет отца, он хочет с тобой познакомиться, – произнес он, когда принесли первые блюда.
– Так уж и хочет? – саркастически поинтересовалась я. Вышинский бросил на меня быстрый взгляд.
– Прошу, будь снисходительна, – он отложил ложку и сцепил руки, – со мной можешь вести себя как угодно. Срывайся, язви, оскорбляй. Но не в присутствии отца. Он не знает, что ты…
Ведьма… Продолжила мысленно его фразу. Мне стало стыдно. Веду себя как агрессивный подросток.
– Хорошо, – согласно кивнула и пожала плечами. – А что он знает?
– Знает, что королева выбрала мне невесту из своих любимых фрейлин, – слабо улыбнулся жених, – что ты племянница покойной леди Яковецкой, и Ее Величество благоволит к тебе.
– Да уж, благоволит, – мрачно повторила я.
Глава 22
Спустя почти час, а именно столько длился обед, мы поднялись на второй этаж замка и постучались в широкую дубовую дверь, обитую медными скобами, на вид такую основательную, что, наверное, она сама смогла бы сдерживать осаду вражеской армии несколько дней.
– Проходите, – изнутри донесся низкий мужской голос.
Я шагнула внутрь и вздрогнула от потрясения. В центре огромной комнаты в инвалидном кресле сидел настоящий старик. Седой, с глубокими морщинами на лице, а ведь лорду Вышинскому всего пятьдесят. Он был весь изломанный и скрюченный, ноги были укрыты пледом, даже сквозь ткань просматривалась кривизна костей, часть пальцев на левой руке отсутствовала, кожа была посечена шрамами.
Понятно, почему он не выезжает. Но что же произошло?
– Отец, представляю тебе ненаследную леди Яковецкую, мою невесту. Свадьба состоится в нашем Храме на закате.
– Мог бы не трудиться, привозя ее. Я бы узнал из газет, – произнес высокомерно лорд. Что-что, а родовая спесь осталась неизменной. И уже ко мне: – Не боишься войти в наш род? Мой сын рассказал о семейных особенностях лордов Вышинских?
Я непонимающе перевела взгляд на жениха.
– Расскажу после, – буркнул он.
– Ха-ха, – рассмеялся каркающим смехом лорд, – опасаешься, что будет, как с той… как ее, Эммили?
Все интереснее и интереснее. А у Вышинских полно скелетов в шкафах.
– Что ж, – отец моего жениха подъехал ближе и принялся пристально меня рассматривать, щуря глубоко посаженные глаза, – может, ты и прав. Не похожа она на влюбленную дурочку, так даже лучше.
Я иронично приподняла бровь.
– Удачи тебе, девочка, – лорд растянул губы в кривой усмешке, – и терпения. Оно понадобится.
– Спасибо, милорд, – вежливо ответила я и присела в коротком реверансе.
Аудиенция закончилась. Мы вышли из кабинета и направились к лестнице. Встреча прошла более-менее. Идя знакомиться с будущим свекром, я боялась, что высокородный аристократ будет взбешен выбором сына, но ему оказалось все равно.
– Когда ожидать занимательную историю о твоей семье? – поинтересовалась ехидно я, когда мы подошли к розовым покоям. Переход на «ты» состоялся как-то сам собой. Сначала жених путался во время поездки на передовую, потом я…
– Давай после свадьбы, – замялся он и пояснил, прерывая мои возражения: – Тебя, как ведьму, эта проблема не коснется, да и обстоятельства свадьбы у нас другие.
– Ты меня заинтриговал.
– Это очень долгая история, – Вышинский рассеянно заправил локон моих волос за ухо, я замерла в смятении. – У тебя будет ночь для того, чтобы ее выслушать. Отдыхай, я зайду за полчаса до заката.
Я медленно кивнула и вошла в гостиную. Этот странный неосознанный жест по-настоящему поразил. Такой мирный, привычный, как «доброе утро» при пробуждении или рука, автоматически протянутая в помощь. Он для любимых и близких. Не для меня. Единственное, что пришло мне в голову, – это то, что жених был взволнован приездом в родной замок, встречей с отцом и не ведал, что творил.
Свадебное платье, пошитое наспех, точнее перешитое из чьего-то другого наспех, уже висело в гостиной. Цвета взбитых сливок с золотой вышивкой шириной в ладонь по подолу и на рукавах. Узкая ровная юбка говорила о том, что ему не меньше тридцати лет. Такие носили до королевы Ванды. Ее теперешнее Величество обожало пышные многослойные юбки, наверное, стараясь скрыть полноту, но выходило наоборот.
За час до сборов я заказала горничным успокоительный отвар. Девочки покивали, посетовали на то, что все невесты нервничают, и пообещали принести.
Свадьба прошла в хмельном тумане. Помню восхищение, промелькнувшее в глазах Вышинского, когда он увидел меня в платье, помню яркое закатное солнце, залившее кровью алтарь в Храме, священника на возвышении в рубиновых лучах и мое «да», сказанное в ответ на вопрос о согласии, который ему пришлось повторять трижды.
Туман рассеялся в тот момент, когда губы уже мужа коснулись моих. Сначала робко, почти невесомо. Я едва ли почувствовала прикосновение губ, только горячее дыхание, вырывающееся изо рта. Меня обожгло этим осторожным касанием, и мир приобрел четкость. Его лицо было близко-близко, я могла рассмотреть каждую крошечную морщинку на нем, дневную щетину, пробивающуюся на скулах, напряженное выражение темных глаз. Я, вспыхнув, непроизвольно приоткрыла рот, делая вдох. И сразу же другой поцелуй – глубокий, жаркий, требовательный. Совершенно непохожий на тот, который был у нас с Андре. Он зажег внутри странную жажду, что-то вроде голода. Голова кружилась, я словно падала в бездонную пропасть, наслаждалась им, дышала им, жила им.
– Объявляю вас мужем и женой! – громкий голос священника заставил отшатнуться друг от друга.
Свершилось – я замужем за наследным лордом. Когда-нибудь меня будут называть леди. Могла бы я это представить еще год назад? Ведьмовская сущность молчала, притаившись где-то глубоко внутри. Ее все устраивало. Вышинский сжал мою руку и повел за собой. Старинное вычурное кольцо с крупным камнем в центре, которое он надел ранее, неудобно впивалось в ладонь. Пока мы шли к замку, я прочувствовала кожей всю его многогранную изысканную форму.
По крайней мере, боль отвлекла от поцелуя.
Пир в честь свадьбы организовать толком не успели. Аристократов в Выгребе почти не осталось, да и из тех немногих, что были, большинство приехать не смогли. В большой столовой собралось около десяти человек, в основном соседи. Свекор не спустился. Я сидела рядом с мужем и делала вид, что поглощена ужином, пропуская разговоры и тосты мимо ушей. И да – главная столовая была грандиозной. Особенно меня напрягала тяжеленная на вид медная люстра, висящая в центре на тонкой цепочке. Стол, за которым мы сидели, стоял в стороне, иначе я бы не смогла проглотить ни кусочка. Мне все время казалось, что она вот-вот рухнет под своей тяжестью и разлетится на миллион острых осколков.
Наконец, тягостный ужин подошел к концу. Нам степенно пожелали счастливой ночи, и мы отправились наверх. По поводу ночи я не волновалась. Вряд ли Вышинский забудет свои слова о фиктивности брака и набросится на меня в спальне. Во-первых, он человек слова, во-вторых, ему, как и мне, этот брак не в радость, а в третьих – прекрасно знает, что произойдет, если разозлить ведьму.
Хотя, стоило признать, главный дознаватель меня не боялся. Даже когда в него летел острый нож, в глазах были удивление, недоумение, злость, но не страх. В противоположность ему, королева опасается моей силы, лебезит и заискивает. Неужели она думает, что я захочу занять ее место?
В гостиной горели свечи, на столике стояла бутылка вина и фрукты. Хорошо, что платье не предполагало корсета, было сшито из мягкой струящейся ткани, не сковывающей движений. Но я все равно отошла в гардеробную переодеться. Вдруг это платье, а я догадывалась, что оно осталось от покойной свекрови, дорого как память и отойдет по наследству следующей невесте в роду Вышинских?
– Так что произошло с вашим отцом? – усевшись в кресло и взяв в руки наполненный бокал, я приготовилась слушать. Пока я отсутствовала, муж расстегнул сюртук, разлил вино и нарезал яблоки дольками.
– Эта история начинается не с отца, а с прадеда, – начал говорить он, рассеянно блуждая взглядом по моему телу, в глазах не было похоти, ее я хорошо выучила, когда работала в тавернах по пути в Корнол. Вышинский скорее любовался мной. – Отец застал его живым и рассказывал, что тот был не слишком порядочным человеком. У него было четыре жены, которых он похоронил одну за другой, и множество любовниц. Одна из отвергнутых женщин оказалась ведьмой и прокляла наш род.
– В чем суть проклятия? – поинтересовалась я скептически.
– Дословно – ни один из Вышинских не будет счастлив в браке. Жены будут ненавидеть мужей, а мужья жен.