– Да, – говорит Сэм, – сначала. Спустя неделю Лайзе стало трудно иметь со мной дело.
Об остальном догадаться нетрудно. Сэм свалилась ей, как снег на голову, с рюкзаком, полным бутылок бурбона, и разговорами о сестринской поддержке. Лайза с радостью поселила ее в своей гостевой комнате. Но Сэм этого было мало. Ей нужно было влезть в жизнь Лайзы, сунуть нос в ее дела. Не исключено, что она хотела вытащить ее из пучины благодушия, встряхнуть, разозлить и превратить в бойца, способного выжить в любых обстоятельствах.
Лайза ей этого не позволила. В отличие от меня. И цену мы заплатили очень разную.
– Почему ты мне солгала?
– Потому что знала, что ты устроишь истерику. Что у тебя возникнет куча подозрений.
– Но почему? – спрашиваю я. – Тебе есть что от меня скрывать? Сэм, это ты убила Лайзу?
Вот оно. Вопрос, зудевший где-то на задворках мозга, был высказан и стал реальностью. Сэм качает головой с таким видом, будто ей меня жалко.
– Бедная, несчастная Куинси. У тебя все еще хуже, чем я думала.
– Скажи мне, что к ее смерти ты не имеешь никакого отношения, – говорю я.
Сэм бросает сигарету на паркет и демонстративно давит ее носком ботинка.
– Что бы я ни сказала, ты все равно не поверишь.
– Пока ты не давала мне повода тебе верить, – отвечаю я, – с чего бы начать сейчас?
– Я не убивала Лайзу, – говорит Сэм, – хочешь верь, хочешь нет, мне похер.
Из глубины моего кармана доносится короткий звуковой сигнал. Телефон.
– Это, наверное, твой бойфренд, – с явным отвращением в голосе говорит Сэм, – знать бы только какой.
Я смотрю на дисплей. Конечно же, там сообщение от Купа.
нам надо поговорить.
– Ну, и который из них? – спрашивает Сэм, все так же стоя у окна.
Мое молчание говорит само за себя. Я неподвижно смотрю на экран. От мысли, что я снова увижу Купа, в груди замирает сердце. Даже если это будет не сегодня. Если это будет когда-нибудь.
Сэм сует в рот еще одну сигарету и говорит:
– Беги к своему копику, Куинси Карпентер. Но не забывайся и следи за языком. У нас с тобой теперь общие тайны, а полицейскому Куперу твои могут очень не понравиться.
– Пошла ты к черту! – говорю я.
Сэм прикуривает и улыбается.
– Я уже у него была, детка.
«Сосновый коттедж» 23:12
Когда Куинси добежала до дома, она еле переводила дух. Ее легкие горели, истерзанные напряжением и ночным воздухом. Несмотря на холод, ее кожа покрылась потом – холодным и липким.
Внутри царил умиротворенный хаос, повсюду валялась грязная посуда и бутылки, ликера в которых осталось лишь на самом донышке. Гостиная опустела. Погас даже огонь в камине, и теперь о нем напоминал лишь витавший в комнате аромат древесного дыма.
Спать. Это единственное, чего хотелось Куинси. Уснуть, а по пробуждении забыть все, что она только что видела. Она знала – это вполне возможно. Мозг уже сейчас подсказывал, что она что-то перепутала, увидела то, чего на самом деле не было. Жанель могла быть с кем-то другим. Например, с Джо. Может, Куинси только показалось, что она видела Крейга, лежащего на спине с искаженным от вожделения лицом, вонзающегося в ее лоно.
Но сердце говорило другое.
Вытерев слезы, Куинси призраком скользнула по холлу мимо пустой спальни Жанель. Дверь в комнату Бетц на противоположном его конце была закрыта, скрывая из виду убогую двухъярусную кровать. Дверь в комнату Рэймди тоже была закрыта, но она не могла до конца заглушить неистовое хлюпанье водяного матраца. Время от времени к этой приливной волне примешивались хрипы Родни.
Куинси пошла в комнату Крейга. Хотя пошел он нахрен, этот Крейг, теперь это ее комната.
Но она не пустовала. В призрачном лунном сиянии на кровати угадывался чей-то силуэт. Кто-то лежал на спине, заложив за голову руки. За мутными линзами очков Куинси смутно видела широко открытые глаза.
– Я не знал, где мне спать, – сказал он.
Куинси уставилась на него, завидуя, как удобно он разлегся, как ему на все наплевать. Она фыркнула и вытерла слезу, не дав ей сбежать по лицу.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
– Тебе лучше уйти, – сказала Куинси.
Он сел, в его глазах промелькнула озабоченность.
– У тебя проблемы.
– Да что ты говоришь, – сказала Куинси и села на кровать.
Слеза все-таки упала – на этот раз она ее остановить не смогла.
– Они ушли вместе, – сказал он, – я видел, как они направились в лес.
– Знаю.
– Мне очень жаль.
Он коснулся ее плеча. Жест был настолько неожиданный, что Куинси отпрянула.
– Пожалуйста, уходи, – сказала она.
– Он тебя недостоин.
Когда он коснулся ее плеча во второй раз, Куинси противиться не стала. Расхрабрившись, его рука скользнула вниз к талии. И снова она не стала возражать.
– Ты лучше него, – прошептал он, – лучше их обоих вместе взятых. Ты такая красивая.
– Спасибо, – ответила Куинси.
– Я не шучу.
Девушка повернулась к нему, благодарная судьбе за то, что этот парень сейчас оказался рядом. Он казался таким искренним. Таким неопытным. Полная противоположность Крейгу.
Куинси наклонилась и поцеловала его. Когда он ответил тем же, его губы обдали ее жаром. Язык Джо скользнул ей в рот. Робкий. Ищущий. Куинси почти забыла все, что видела в лесу. Как Жанель сидела верхом на Крейге, как все ее тело излучало похоть и боль.
Но этого было недостаточно, Куинси хотела забыть полностью.
Не говоря ни слова, она забралась на Джо и удивилась, какой он крепкий. Словно спиленное дерево. Могучий дуб. Куинси стянула с него свитер, слабо пахнущий дешевым стиральным порошком. Запах остался и когда она бросила его на пол, и когда стащила с парня через голову футболку.
Потом прильнула губами к его впалой груди и коснулась пальцами молочной кожи. Такой бледной. Такой холодной. Как у призрака.
Сбросила трусы. Его брюки уже были приспущены до колен.
Куинси потянулась к рюкзаку Крейга, лежавшему на полу рядом с кроватью, извлекла из него пачку презервативов, взяла один из них и вложила Джо в дрожащую ладонь.
– Ты уверена? – спросил он.
– Да.
– Скажи, если будет больно, – прошептал он, – не хочу, чтобы тебе было больно. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.
Куинси глубоко вдохнула и опустилась ниже, готовая вобрать в себя наслаждение и боль, зная, что одно без другого невозможно.
И боль, и наслаждение охватят ее одновременно, навеки неотделимые друг от друга.
Куп присылает мне название отеля в паре кварталов от моего дома, а также номер, в котором он остановился. Я не знаю, когда он его забронировал – до того, как ехать сюда на встречу с Сэм, или после. Я решаю ничего не спрашивать.
У двери я медлю, не уверенная, что смогу опять посмотреть ему в лицо. Я точно знаю, что мне этого не хочется. Я готова оказаться где угодно, но только не в коридоре этого полутемного отеля с жужжащим автоматом для льда и стойким запахом шампуня для мытья ковров. Но нас с этим человеком связывает очень многое, и что бы Куп ни сделал, я должна дать ему шанс объясниться.
Я стучу, и дверь под моим кулаком тут же открывается. Когда на пороге появляется Куп, мои пальцы все так же сжаты.
– Куинси. – Он быстро и пристыженно кивает. – Заходи. Если, конечно, хочешь.
Меня удерживает только прошлое. Мое прошлое. Его роль в моей жизни. И неоспоримый факт, что без него никакого прошлого у меня сейчас не было бы вообще. Поэтому я вхожу, потрясенная крохотными размерами комнаты. Это большой чулан, в который кто-то умудрился впихнуть кровать и комод. Поскольку постель от стены отделяет всего полметра, мне трудно обойти Купа, когда он закрывает дверь.
Стульев в номере нет, и я, чтобы не садиться на кровать, остаюсь на ногах.
Мне хорошо известно, что сейчас надо делать – рассказать Купу все. Что сделала Сэм. Что сделала я. Может, после этого у меня получится начать возврат к нормальной жизни. Хотя вряд ли она когда-то была нормальной после «Соснового коттеджа».
Но я не могу признаться Купу. Я едва могу смотреть в его сторону.
– Давай ближе к делу, – говорю я, сложив на груди руки, перенеся вес тела на левую ногу и агрессивно выпятив бедро.
– Я быстро, – говорит Куп.
Он только что из-под душа, в миниатюрной ванной до сих пор стоит пар. Коротко стриженые волосы пропитаны влагой, от тела исходит свежесть и запах мыла.
– Мне нужно тебе все рассказать. Объяснить свои поступки.
– Меня не интересует, чем ты занимаешься в свободное время, – говорю я. – Ты для меня ничего не значишь.
Куп морщится, и я испытываю мучительный, но приятный прилив силы. Мне тоже удалось его задеть. Пустить немного крови.
– Куинси, мы ведь оба знаем, что это не так.
– Разве? – спрашиваю я. – Если бы мы что-то друг для друга значили, ты бы не явился в мое отсутствие ко мне в квартиру, чтобы трахнуть Сэм.
– Я пришел совсем не за этим.
– Но выглядело все как раз так.
– Она позвонила мне, Куинси, – продолжает Куп, – сказала, что беспокоится о тебе. И я сразу приехал. Просто потому, что мне кое-что не нравится. Я не верю ей. Не верю с самого начала. Эта женщина в чем-то таком замешана, и мне не хотелось узнать в чем именно.
– Соблазнение – это интересная методика допроса, – говорю я. – И часто ты ей пользуешься?
– То, что ты, Куинси, увидела, вышло спонтанно. Просто так получилось.
Я закатываю глаза и с трагическим видом их распахиваю – в точности как Жанель.
– Старое как мир оправдание.
– Не спорю, – отвечает Куп. – Куинси, ты даже не представляешь, как я одинок. У меня никого нет. В моем доме могли бы жить пятеро. Но я живу в нем один. В некоторые комнаты не вхожу годами, заперев двери, за которыми скрывается только пустота.
От его признания я буквально теряю дар речи. Куп впервые так открылся передо мной. Оказывается, у нас намного больше общего, чем можно было представить. Однако я не собираюсь его жалеть. Я еще не готова его простить.