Несмотря на тяжелые потери Приморской армии, она нанесла серьезный урон противнику. Взятие Северной стороны потребовало от немецкой 11-й армии огромных усилий.
По донесениям 11-й немецкой армии, с 7 по 23 июня 1942 года потери ее составили 711 офицеров и 22 тысячи солдат. Из них убитыми – 148 офицеров и 3313 солдат, ранеными 552 офицера и 16 519 солдат, контужено 11 офицеров и 1305 солдат. Из них по дивизиям:
– в 22-й пехотной дивизии – 157 офицеров и 3647 рядового и унтер-офицерского состава;
– в 24-й пехотной дивизии – 98 офицеров и 3525 рядового и унтер-офицерского состава;
– в 50-й пехотной дивизии – 81 офицер и 2707 рядового и унтер-офицерского состава;
– в 132-й пехотной дивизии – 87 офицеров и 2796 рядового и унтер-офицерского состава;
– в 28-й легкопехотной дивизии – 53 офицера и 1500 рядового и унтер-офицерского состава;
– в 72-й пехотной дивизии – 81 офицер и 2701 рядового и унтер-офицерского состава;
– в 170-й пехотной дивизии – 42 офицера и 1547 рядового и унтер-офицерского состава;
– армейские части – 75 офицеров и 1261 рядового и унтер-офицерского состава[216].
Цифры даны без румынских войск и прикомандированных полков. В сумме в прикомандированных полках (в основном 420-й пехотный полк) насчитывалось 37 выбывших из строя офицеров и 1214 рядового состава.
По данным штаба армии, нехватка личного состава в ее частях и подразделениях была следующей:
– 22-я пехотная дивизия: нехватка – 176 офицеров и 5562 рядовых и унтер-офицеров. На пополнение дивизии прибыли маршевые батальоны 22/5, 22/1, 10 и батальон «Нордхайм», общей численностью 1962 человека;
– 24-я пехотная дивизия: нехватка – 202 офицера и 6706 рядовых и унтер-офицеров. На пополнение дивизии прибыли маршевые батальоны: «Кенигсбрук-4», «Баумхолдер 12», «Оберхофер 5», общей численностью 2400 человек;
– 28-я легкопехотная дивизия: нехватка – 120 офицеров и 5423 рядовых и унтер-офицеров. На пополнение дивизии прибыли маршевые батальоны: 28/2, 28/3, общей численностью 1600 человек;
– 46-я пехотная дивизия: нехватка – 87 офицеров и 2343 рядовых и унтер-офицеров. На пополнение дивизии прибыли 269 человек;
– 50-я пехотная дивизия: нехватка – 110 офицеров и 5746 рядовых и унтер-офицеров. На пополнение дивизии прибыли маршевые батальоны: 50/4 и 50/5, всего 1600 человек;
– 72-я пехотная дивизия: нехватка – 147 офицеров и 5753 рядовых и унтер-офицеров. На пополнение дивизии прибыли маршевые батальоны: 72/4, 72/5, 13/72/1, в сумме 1750 человек;
– 132-я пехотная дивизия: нехватка – 145 офицеров и 5461 рядовых и унтер-офицеров. На пополнение дивизии прибыли маршевые батальоны: «Нойбург», 132/5, 12/132/1;
– 170-я пехотная дивизия: нехватка – 165 офицеров и 5653 рядовых и унтер-офицеров. На пополнение дивизии прибыли маршевые батальоны: 170/3, 170/4, 10/170/1, в сумме 1742 человека;
– строительные части: нехватка – 120 офицеров и 2290 рядовых и унтер-офицеров;
– армейская артиллерия: нехватка – 65 офицеров и 1611 рядовых и унтер-офицеров;
– связь армии: нехватка – 22 офицера и 271 рядовой и унтер-офицер;
– реактивная артиллерия: нехватка – 19 офицеров 303 рядовых. На пополнение прибыло 150 человек.
Суммарно, с учетом частей снабжения, санитарных частей нехватка составляла 1404 офицера, 48 тысяч рядовых и унтер-офицеров. Получено пополнения – 13 752 человека. С учетом прибывшего пополнения, на 25 июня 1942 г. нехватка составила 34 198 человек[217].
Для восполнения потерь приказом по 11-й армии был частично мобилизован личный состав расформировываемых рот татарской самообороны. Добровольцы, изъявившие желание служить в вермахте, были зачислены в состав охранных батальонов 11-й армии, в том числе в состав конвойных частей. Высвободившиеся в результате этого немецкие военнослужащие были направлены в войсковые части. Охрана дулагов (фильтрационных лагерей) и станций сбора пленных также частично была укомплектована татарами из рот самообороны. Суммарно было привлечено 711 добровольцев. В саперных батальонах 22-й и 24-й дивизий насчитывалось около 90 человек татар и азербайджанцев. С учетом «группы Шредера», в которую были включены ялтинские и алуштинские роты татарской самообороны, численность татар в боевых частях достигла 1211 человек. Большую часть их составляли татары, рекрутированные в январе 1942 года в лагерях военнопленных, а также добровольцы. Еще около 600 человек находились в распоряжении службы СД в составе рот самообороны. Была предпринята попытка нового набора «учтенного» татарского населения, однако, после «добровольно-принудительной» отправки 5 тысяч татар на работы в Германию, удалось рекрутировать лишь 124 человека 1924 года рождения, пригодных для службы. Суммарно, с учетом строительных батальонов, куда были направлены татары, рекрутированные в лагерях, но не изъявившие желания служить в ротах самообороны или негодных по возрасту или состоянию здоровья, на службе в вермахте находились 2393 татарина, из которых лишь треть была добровольцами, остальные были рекрутированы в дулагах в январе 1942 года или переданы в вермахт из числа пленных, захваченных весной 1942 года.
Помимо татар в составе 11-й армии числилось порядка 5,8 тысячи человек, набранных из пленных других национальностей (причем не обязательно восточного происхождения). Так, два офицера 3-го полка морской пехоты при конворировании в фильтрационный лагерь были избиты своими бывшими подчиненными, которые были взяты в плен в феврале 1942 года, и перешли на сторону противника. Удивительного в этом ничего нет, так как 3-й полк морской пехоты был в ноябре – декабре 1941 года доукомплектован заключенными тюрьмы. Кроме того, в пять «легионных» лагерей группы армий «Юг» уже поступили 11,2 тысячи человек, и если татарский контингент был частично «рекрутирован», то легионерами становились сугубо на добровольной основе. Причины предательства – тема отдельного исследования.
Левый фланг 54-го корпуса продолжил наступление в направлении хутора Гайтани[218]. Из журнала боевых действий 11-й армии: «Атакующий фланг корпуса ввел в бой 132-ю пехотную дивизию на стыке между 50-й пехотной дивизии и 4-й горнострелковой дивизии румын. Продолжается наступление на Гайтани. В тяжелых боях дивизии прорываются по труднопроходимой горнолесной местности при упорном сопротивлении противника. 50-я пехотная дивизия после обеда вела бой, прорываясь к югу, и захватила в тяжелой борьбе Мекензиевы горы[219]. 132-я пехотная дивизия вела бой за Цыганскую балку[220], но безуспешно. Румынская 4-я горнострелковая дивизия с приданными частями 18-й пехотной дивизии начала наступление на «Бастион-2»[221]. Значительного продвижения достичь не удалось»[222].
Противник испытывал острую нехватку пехотных частей. 132-я пехотная дивизия была введена в бой в «обновленном» составе. Вместо штатных пехотных полков, в ее составе числятся 42, 72, 97-й полки (все пехотные полки – из 46-й пехотной дивизии). Также в ее состав для усиления пехотных частей был включен 22-й разведбат.
Все «родные» полки 132-й пехотной дивизии были отправлены под Керчь в связи с их очень большими потерями. Несмотря на то что немцы жалуются на тяжелые бои в труднопроходимой местности и медленное продвижение, объективно им удалось достаточно быстро захватить правый (северный) склон Мартынова оврага в районе грунтовой дороги из Мартынова оврага на маяк. Кроме того, им удалось выйти на левый (южный) склон. Разрозненные части 25-й стрелковой дивизии попытались остановить противника на рубеже Мартынова оврага, но им это не удалось – не выдержал левый фланг дивизии в районе тоннеля.
Противник захватил всю группу железнодорожных тоннелей. По донесению 50-й пехотной дивизии, в Цыганском и Белом тоннеле было захвачено много трофеев, боезапасов и пленных. В числе трофеев указано: 15 грузовиков, 2 миномета, одно зенитное 85-мм орудие, две 122-мм гаубицы, полевая кухня. Правда, при этом противник отмечает, что окруженный в тоннелях противник «сражается до полного уничтожения». Из донесения ударно-разведывательной группы: «В 4-м тоннеле (скорее всего, имеется в виду Цыганский тоннель. – Авт.) обнаружено множество раненых русских»[223].
Воспользоваться захваченным в тоннеле боезапасом противник не смог: 25 июня сработало советское взрывное устройство, заложенное в кладке потолка.
24 июня 1942 года ночью бой продолжался, но противник выдыхался и продвинуться не смог. Сказалось и сокращение авиации, действовавшей под Севастополем. Врагу удалось сбить усиленное боевое охранение в 3-м секторе со всех точек, но прорвать основную линию обороны он не смог. С 16.20 части 132-й пехотной дивизии предприняли десять атак против 3-го полка морской пехоты полковника С.Р. Гусарова и остатков 31-го стрелкового полка майора А.И. Жука, которые обороняли позиции вдоль левого ската Мартынова оврага. В ходе ожесточенных схваток все атаки вражеской пехоты были отбиты. Г.И. Ванеев указывает при этом, что части поддерживались 4-м дивизионом дотов береговой обороны. Из всего 4-го батальона дотов в строю оставались только доты № 12 и 13, два пулеметных дота в Мартыновом овраге и три огневые точки у нефтебазы. Большая часть личного состава 4-го батальона полка дотов и дзотов была переброшена на Южную сторону еще 20-го числа.
В 3-м секторе оставались только одна батарея и один взвод дотов. Т.К. Коломиец описывает события так: «Немцы поднялись в атаку. Им надо перебежать зеленую низинку, но десятки гитлеровцев сразу же валятся на землю. В бинокль отчетливо видно: те, что упали, остаются неподвижными. Другие мечутся по низине. Спастись удается немногим. В общем грохоте боя совсем не слышны пулеметные очереди из замаскированного на склоне дота. Оттуда наши пулеметчики Николай Кучерявый и Григорий Буланов скосили за несколько минут десятки фашистов»