ных артполков люфтваффе[262].
Доты Главного рубежа, построенные на фронтальных склонах, последовательно выбивались артиллерией противника, но ответить было нечем – своя артиллерия молчала. Ситуация складывалась отчаянная. Гидроузел, находившийся на скатах горы и осуществлявший забор воды из реки Черная, действовал и в то время и являлся единственным централизованным источником водоснабжения Южной стороны. Он оказался под обстрелом. Насосы уже не действовали в связи с тем, что была выведена из строя электростанция. Действовал только один генератор, укрытый в штольнях, но он работал только на объекты связи. Севастополь остался почти без воды. В городе пользовались водой из родников и старых колодцев.
Инкерманские штольни лишились воды из-за повреждения водяных емкостей, которые располагались на высоте Уч-Баш, и водовода к ним. Из-за отсутствия электроэнергии не действовал Спецкомбинат № 1. С выходом противника к Сапунгорскому рубежу все стало предельно ясно: город уже не удержать. Даже Инкерманские штольни – последний крупный склад боезапаса, в который вывозили боезапас из Сухарной балки, оказался под угрозой.
В городе еще оставались небольшие склады боезапаса:
– склады 76-мм боезапаса на территории Херсонесского заповедника;
– склады Лабораторной балки (артиллерия крупного калибра, в основном 152-мм);
– бывшая 10-я царская батарея (мыс Мартынов) – небольшой склад 76-мм боезапаса (в основном зенитный);
– бывшая 19-я учебная батарея (район современного Автобата);
– бывшая 24-я батарея (бывшая царская 15-я, район современного парка Победы). По воспоминаниям ветеранов, на последнем из перечисленных объектов хранился химический боезапас (в бочках) и снаряды для химбоезапаса. Кроме того, сюда был вывезен из Инкерманских штолен 76-мм и стрелковый боезапас, а химический боезапас начали вывозить в бухту Казачья для затопления. Так что на этом этапе действительно снарядов уже не хватало.
Много ли оставалось боеприпасов в Инкерманских штольнях? Судя по материалу, поступившему из штолен, в результате работы специалистов МЧС по разминированию боезапас еще оставался. Однако те снаряды, которые еще оставались, не подходили к той артиллерии, которая была в наличии. Отсутствовали 122-мм снаряды, а основную массу советской полевой артиллерии составляли 122-мм гаубицы. Отсутствовали 120-мм и 82-мм мины, было очень мало зенитного боезапаса, зато в избытке был флотский боезапас. При этом большая часть морских орудий была разбита или выработала свой ресурс.
Когда задают вопрос: «А мог ли быть удержан Севастополь?», то, вспоминая множество ошибок, допущенных командованием, очень хочется ответить «Да!», но… нет. Слишком многое было поставлено на карту немецкой стороной в этой операции. Немцы не имели права оставить этот город за советскими войсками, слишком много сил было уже задействовано в этой операции. Это нужно было понять советскому командованию и попытаться (хотя бы частично) эвакуировать армию.
Генерал-майор Т.К. Коломиец в книге «На бастионах Чапаевцы» вспоминает, что «еще раньше, 24 июня, мы уже знали, что Севастополь удержать не удастся, тогда же я получил приказ – отправить в штаб армии знамена дивизии. Они впоследствии были затоплены у Камышовой бухты». На самом деле командование СОР поняло это намного раньше.
Да, советские войска действительно обескровили немецкие дивизии, но произошло то, что и должно было произойти: немцы подтянули резервы (обычно не афишируемые западными историками). В Бахчисарай прибыл личный состав 9-й дивизии (правда, без артиллерии, только пехотные и саперные части). Но артиллерии у 11-й армии было в избытке. Не хватало именно пехотных частей. На смену обескровленным пехотным полкам прибыли 26, 57 и 116 пехотные полки и 9-й саперный батальон. Уже в ночь с 28-го на 29-е была осуществлена переброска 57-го пехотного полка и 9-го пионерного батальона в деревню Биюк-Сюрень (Танковое). В этот же день прибыло 10 танкеток для 170-й дивизии[263].
Артиллерия в штурме Севастополя сыграла важнейшую роль. Расход артиллерийского боезапаса в этой операции превысил расход стрелкового. Но на завершающем этапе немцы имели уже подавляющее преимущество в артиллерии, поэтому им требовались только пехотные части для того, чтобы быстро прорвать последние два рубежа. Более всего противник опасался, что завяжутся тяжелые уличные бои.
Авиация противника по-прежнему хозяйничала в воздухе, правда, не всегда удачно. В документах немецкой 11-й армии 28 июня в 18 часов отмечается мощный удар по передовым позициям 170-й пехотной дивизии своей же авиации.
В ночь на 29 июня командование СОРа направило донесение на имя наркома ВМФ адмирала Кузнецова и в Генеральный штаб генералу Бодину: «Боевое донесение на 24 ч. 28.06.1942 г. В течение дня на участке 1 сектора отбивались атаки разведгрупп противника, пытавшегося проникнуть в район нашей обороны. На участке III сектора попытка противника овладеть поселком, ст. Инкерман отбита. Просочившиеся группы противника на ст. Инкерман, южную окраину поселка Инкерман отброшены на правый берег р. Черная. Противник продолжает попытки переправиться на левый берег и занять Инкерман. Бой продолжается. От Балаклавы до высоты 36,4 положение без изменений, далее фронт идет по линии выс. 36, 4 – Н. Шули – отм. 9,5… – восточная окраина Инкерман – левый берег р. Черной, затем южный берег Северной бухты. Остатки 25-й стрелковой дивизии сосредоточены в Хомутовой балке, приводили себя в порядок. Авиация противника непрерывно бомбит порядки войск II и III секторов, Сапун-гору, г. Суздальская, Малахов курган, Зеленая Горка. Противником произведено до 800 самолето-вылетов, сброшено более 3500 бомб. Артиллерия противника непрерывно массированным огнем обстреливает боевые порядки войска, аэродромы, бухты, ФКП СОРа и Приморской армии. На аэродром СОРа сброшено более 700 бомб. Вследствие блокады аэродрома и обстрела артиллерией и авиацией авиация СОРа летала ночью, на рассвете уничтожила до двух взводов пехоты противника. Сбит один СБ. Октябрьский. Кулаков».
Командный пункт СОР начал подготовку по «перебазированию» на 35-ю батарею береговой обороны. Все малые корабли и катера сосредоточились в районе бухт Казачья и Камышовая.
Согласно донесению командующего ЧФ и СОР на утро 29 июня, «активных войск осталось 18 тысяч человек, в Береговой обороне из 50 орудий – 16, в ПВО из 63 орудий – 20, в полевой артиллерии орудий от 76-мм и выше 200 из 376, часть которых требует ремонт». Отмечается, что «в результате бомбежек некоторые подразделения полностью уничтожены».
П.А. Моргунов дает следующую информацию: «К 24 часам 28 июня наши части оборонялись на рубеже выс. 57, 7[264] – изгиб шоссейной дороги в 100 м западнее высоты 99,4[265] – дер. Кадыковка – выс. 29, 4[266] – выс. 74, 0[267] (искл.) – восточные скаты выс. 113, 2 (Карагач) – выс. 111, 0 (Сапун-гора) – выс. 36, 4[268] – восточные скаты выс. 75, 0[269] – пос. Инкерман – ст. Инкерман – водокачка – выс. 67, 7[270] и далее по южной кромке Северной бухты до Павловского мыска»[271].
Расстановка советских частей была следующей.
1-й сектор
– участок от Генуэзской башни до изгиба крепостного шоссе к форту Северный удерживался 1-м и 2-м батальонами 456-го полка. 3-й батальон по-прежнему находился в резерве в районе современного рудоуправления (всего в полку около 1,7 тысячи бойцов);
– Кадыковку, высоту 29,4 удерживали остатки 381-го полка (численность 700–800 бойцов);
– далее оборону до высоты 74,0 занимали остатки 773-го и 782-го полков (общая численность около 1 тысячи человек);
На Тыловом рубеже – 1-й батальон дотов (около 350 человек);
– в районе высоты 74,0 (6-й турецкий редут) с подъемом на высоте Карагач оборону занимали части 9-й бригады морпехоты (4 батальона);
2-й сектор
– от высоты Карагач до серпантина Сапун-горы занимали остатки 7-й бригады (на ряде советских карт Сапун-гора обозначена на месте высоты Карагач) численностью около 900 человек;
– от дороги на Сапун-гору вдоль скатов до водокачки (гидроузла) занимали позиции: батальон 775-го полка, остатки 769-го и 772-го полков 386-й стрелковой дивизии (общая численность дивизии – 2,5 тысячи человек);
– от водокачки (400 м южнее высоты 75,0) до высоты 38,0 (высота над станцией «Инкерман-2» 250 м южнее ее) участок занимала 8-я бригада морской пехоты (около 2 тысяч человек);
– от высоты 38 до Чертовой балки – сводный 514-й полк, состоявший из остатков 172-й стрелковой дивизии и маршевого пополнения (400 человек).
Из воспоминаний И.А. Ласкина: «Мы снова из числа раненых и артиллеристов, оставшихся без орудий, сформировали небольшой отряд под командованием помощника командира 514-го полка по хозчасти капитана Д.И. Сидоренко (комиссаром отряда стал старший инструктор политотдела З.К. Лактионов) и поставили перед ним задачу в уличных боях истреблять врага и задерживать его продвижение». По данным И.А. Ласкина, его численность составляла «около двух батальонов», точнее выяснить не удалось.
В резерве сектора находились остатки 25-й стрелковой дивизии (численность неизвестна). На Тыловом и Главном рубеже – 2-й и 3-й батальоны дотов (численность каждого 300–400 человек). На позициях в районе зенитной батареи (над Чертовой балкой) – остатки 3-го батальона 138-й бригады.
3-й сектор
– женский пещерный монастырь[272]