был занят 1-м батальоном 138-й бригады (800 человек);
– в районе Инкерманского болота находились остатки 345-й стрелковой дивизии (численность неизвестна);
– от фланга 138-й отдельной стрелковой бригады занимал сводный отряд 79-й бригады (около 250 человек), прикрывая Воловью и Сушильную балки;
– в районе Георгиевской балки находился сводный отряд 2-го Перекопского полка (около 200 человек). В резерве – остатки 138-й осбр и строительные батальоны.
4-й сектор
По данным П.А. Моргунова, сектор был поручен 95-й стрелковой дивизии, однако, судя по воспоминаниям советских ветеранов, это не совсем так. 95-я стрелковая дивизия на тот момент существовала только в виде штаба. Например, как указывает Д.И. Пискунов: «К исходу дня 25 июня части дивизии были приведены в порядок, всю пехоту, способную носить оружие, свели в один батальон, получивший наименование «1-й батальон 90-го стрелкового полка», командиром которого был назначен комиссар этого же полка батальонный комиссар Кадашевич. 57-й артполк, оставшийся без материальной части, был довооружен стрелковым оружием и сведен в один батальон.
26 июня по приказу командарма вновь сформированный 1-й батальон 90-го стрелкового полка, усиленный 97-м отдельным противотанковым артдивизионом, имевшим еще пять пушек и средства тяги к ним, был в срочном порядке из района Карантинной бухты переброшен в Инкерман для оказания помощи и прикрытия отхода 25-й дивизии.
27 июня во время контратак 1-го батальона в районе рощи, что 400 м северо-западнее Инкерманского монастыря, был убит старший батальонный комиссар Кадашевич»[273].
После этого части 95-й стрелковой дивизии были отведены в штольни Килен-балки для переформирования, где они находились до 29 июня. Их численность на момент отхода не превышала 120 человек. Участок в районе Ушаковой балки прикрывался сводным отрядом Черноморского флотского экипажа.
На линии прикрытия эвакуации находились: остатки 125-го танкового батальона, 81-й танковый батальон, 142-я бригада (в полном составе), 3-й дивизион гвардейских минометов, два батальона 778-го стрелкового полка, ряд мелких формирований.
Всего в стрелковых частях СОР числилось около 35 тысяч человек, из которых около 20 тысяч – на оборонительной линии и около 8 тысяч на линии прикрытия эвакуации. Это несколько больше, нежели принято считать. Посмотрим состояние артиллерии.
В строю оставалась следующая артиллерия:
– артиллерия 142-й отдельной стрелковой бригады (на линии прикрытия эвакуации)[274];
– артиллерийский дивизион 138-й отдельной стрелковой бригады – в строю 7 штук 76-мм орудий[275];
– 134-й гаубичный артполк сохранил все три дивизиона, но огонь могли вести только 2-й дивизион (11 122-мм орудий, командир – майор Мезенцев), имея по 20 снарядов на ствол и 3-й дивизион (5 152-мм орудий)[276] 1-й дивизион (командир капитан М.Ф. Постой, 12 штук 122-мм орудий) был отведен в район горы Рудольфа;
– 99-й гаубичный артполк потерял один свой дивизион в Инкермане (дивизион капитана Скрипника). В строю оставались: 2-й дивизион (командир – капитан Пижевский) и 3-й дивизион (командир – капитан Олейник) – всего 5 штук 122-мм гаубиц и 4 штуки 152-мм[277];
– 404-й ап, командир – майор Бабушкин (8 штук пушек МЛ-20);
– артиллерия 952-го артиллерийского полка (7 76-мм горных пушек и 4 122-мм гаубицы)[278];
– 2-й дивизион 953-го артиллерийского полка (6 76-мм горных пушек и 4 122-мм гаубиц)[279];
– артдивизионы 79, 7 и 9-й бригад морпехоты (в сумме – 11 76-мм пушек и одна гаубица);
– две батареи из состава полков РГК (в сумме 6 орудий);
– 3-й дивизион гвардейских минометов (в полном составе)[280].
По остальной артиллерии данных нет, в воспоминаниях советских ветеранов она не встречается.
Зенитная артиллерия:
– две батареи 880-го зенитного артиллерийского полка (5 орудий)[281];
– 78-я зенитная батарея (4 орудия)[282];
– 928-я зенитная батарея (4 орудия)[283];
– 851-я зенитная батарея (3 орудия 76-мм с очень большим износом);
– остатки 75-й батареи (2 орудия 85-мм)[284];
– остатки 54-й зенитной батареи (1 орудие 85-мм)[285];
– остатки 553-й зенитной батареи (2 штук 45-мм орудия)[286];
– остатки 926-й батареи (2 орудия)[287];
– остатки 927-й батареи (2 орудия)[288];
– 551-я зенитная батарея (4 штук 45-мм орудия);
– два зенитных автомата на плавбатарее № 3.
Кроме того, имелось 7 зенитных пулеметов, 18 прожекторных станций.
Артиллерия береговой обороны:
– бронепоезд «Железняков» (не действовал, завален в Троицком тоннеле, вторая часть состава с неисправным локомотивом находится в Морзаводском тоннеле);
– 45-мм батарея № 8 (4 орудия, могла действовать только по акватории бухты);
– батарея № 701 (2 130-мм орудия Б-13);
– батарея № 702 (1 130-мм орудие, 1 102-мм орудие);
– батарея № 702 бис (1 130-мм орудие с большим износом);
– батарея № 703 (2 130-мм орудия 1 100-мм орудие);
– батарея № 705 (в строю – 1 130-мм орудие);
– батарея № 19 (1 152-мм орудие);
– батарея № 18 (4 орудия 152-мм);
– батарея № 702 бис (1 130-мм орудие);
– батарея № 2 бис (2 100-мм орудия);
– батарея № 14 (2 130-мм орудия, одно не в строю);
– батарея № 35 (3 305-мм орудия).
Артиллерия дотов (данных нет, много орудий выведено из строя).
Данных по численности личного состава артиллерийских частей нет.
Последовательность событий
29 июня 1942 года противник начал штурм советских позиций. И.С. Маношин в книге «Героическая трагедия» указывает: «Одновременно с наступлением в IV и III секторах противник в 04.00 29 июня открыл ураганный огонь по нашим позициям и во II и I секторах, кроме Балаклавы, где была относительная тишина»[289]. Немецкие документы дают другое время и другую последовательность проведения этой операции. Исходя из немецких документов, наступление на этих участках должно было начаться не одновременно. Последовательность событий удалось установить лишь путем тщательного сопоставления немецких документов разного уровня.
Армейский приказ о наступлении на внутренний пояс укреплений Севастополя (№ 2722/42) был издан 24 июня и несколько раз корректировался. Изменения плана поступали 26, 27 и даже 28 июня. Главный удар должна была наносить 170-я пехотная дивизия на участке от серпантина в районе современной Диорамы и далее на север.
В соответствии с последней версией приказа, начало операции было намечено на 1 час ночи (2 часа ночи по декретному времени). Операцию должны были начать десанты 22-й и 24-й дивизий, высаженные на левый берег Севастопольской бухты. Высадка должна была производиться без артиллерийской подготовки. Одновременно с этим начинала движение 132-я и 50-я дивизии.
Артиллерийская подготовка продолжительностью 1 час была назначена на 1.30, и только после этого, в 2.30, должен был начать наступление 30-й корпус, основной ударной силой которого должна была стать 170-я пехотная дивизия. Дивизия атаковала скаты Сапун-горы вдоль серпантина в районе современной Диорамы. Планировалось, что дивизия прорвет оборону советских частей и продолжит движение к Лабораторному шоссе, рассекая советскую оборону на две части. С другой стороны, от высоты Карагач скаты должна была штурмовать 72-я пехотная дивизия.
В целом временные рамки начала действий были выдержаны, однако сам ход операции был несколько иным, нежели планировалось командованием 11-й армии.
Десант на мыс Фиолент
29 июня 1942 года около 1 часа ночи оперативный дежурный штаба капитан В.Г. Никитченко доложил, что в районе мыса Фиолент обнаружено 12 шхун врага. Из книги П.А. Моргунова: «Артиллеристы просили разрешения открыть огонь. Я приказал проверить, нет ли там наших подводных лодок, которые часто по ночам всплывают, заряжая аккумуляторные батареи, и если нет, то открыть огонь. Было около 2 часов ночи 29 июня. Командир 3-го отдельного артиллерийского дивизиона майор М.Н. Власов доложил, что наших подводных лодок нет и что 18-я батарея открывает огонь»[290].
Эпизод с высадкой немецкого десанта в районе мыса Фиолент описан многими авторами. Так, Г.И. Ванеев пишет: «На правом фланге СОР враг предпринял попытку высадить морской десант в районе Херсонесского мыса с целью захватить его, чтобы иметь возможность высадить парашютный и посадочный десанты и отрезать все пути для эвакуации. 12 моторных шхун и 5 итальянских торпедных катеров, вышедших из Ялты, огибали мыс Айя»[291].
В немецких документах о высадке десанта со шхун никакой информации нет. Была демонстрация высадки с италь янских катеров. В воспоминаниях В. Боргезе ситуация описывается так: «29 июня 5 торпедных итальянских катеров снова вышли в море, чтобы во взаимодействии с 6 немецкими десантными кораблями произвести демонстративную высадку десанта на берегу между мысом Фиолент и Балаклавой с целью отвлечь внимание русских от настоящего десанта, который должен был высадиться в другом месте… Чтобы привлечь к себе внимание противника, наши моряки кричали и стреляли, стараясь наделать как можно более шума, катера маневрировали, наконец, один взрывающийся катер, управляемый старшиной Барбера, был направлен прямо на берег и своим ужасающим взрывом еще больше усилил желаемую суматоху»