[292]. Противник в своих документах не приводит никаких данных о высадке каких-либо десантов. Есть отдельная информация о высадке трех небольших диверсионных групп, но их численность была совсем небольшой, и группы высадились успешно. Исключение составила высадка группы в районе Балаклавы и старой позиции 19-й батареи. Группа была обнаружена постами 456-го сп и уничтожена.
Но что же это за шхуны, по которым вела огонь 18-я батарея? Накануне «группа Маттенклотта» отмечает высокую активность кораблей на Таманском берегу. Указывается, что возле озера Челочик появилась группа кораблей. Еще одна группа из 12 парусно-моторных шхун была замечена в районе пристани Дуранде и скрылась в западном направлении. С большой вероятностью можно утверждать, что 18-я батарея стреляла по своим шхунам, которые были направлены в пробный рейс по просьбе командующего флотом.
Действительно, из нескольких точек Таманского побережья в ночь с 27 на 28 июня вышли несколько парусно-моторных шхун. Не вернулись обратно шхуны «Моряк», СП-217, СП-218. Числится «пропавшей без вести», в период с 26 по 29 июня, шхуна СП-212. Более того, немецкие наблюдательные посты отмечают 29 июня 1942 года проход шхун в обратном направлении и попытку высадки на Керченский полуостров с 13 шхун, во время которой несколько шхун было потоплено. Можно, конечно, сомневаться в указанной версии, но якорь от СП-212, изготовленный в Ростове-на-Дону, и колокол СП-217 подняли в районе Фиолента[293].
С 29 июня во многих воспоминаниях появляются немцы, переодетые в красноармейскую форму. Вот что указано в мемуарах Н. Александрова: «В лощине, возле засыпанного выхода из тоннеля, много народу. Кроме нас, здесь остатки отступающих подразделений. Стоит дикая пальба. Не разобрать, кто по кому стреляет. Присматриваюсь: из-за куста солдат в плащ-палатке строчит из автомата по толпе. Что-то неладное! Прицеливаюсь ему в голову. Он падает. Подбегаю к нему, сдираю плащ-палатку. Под ней эсэсовский мундир. Показываю убитого комиссару. Порозов приказывает:
– Всем снять плащ-палатки!
Бойцы выполняют команду. Все сняли, кроме нескольких солдат, которые, отстреливаясь на ходу, бегут к кустарнику. С ними быстро расправились. Они оказались переодетыми гитлеровцами»[294]. И это далеко не единичный случай.
Бросок через бухту
Высадку 22-й пехотной дивизии должен был поддерживать 787-й тяжелый артполк корпусной артиллерии; 24-ю пехотную дивизию поддерживал 781-й артполк. Артиллерия переключалась на поддержку этих дивизий после «работы» на 30-й корпус. Следует обратить внимание на то, что артиллерийской подготовки перед высадкой десанта не предусматривалось. Дивизии должны были выдвинуться скрытно, под прикрытием начавшейся в 1.30 артподготовки в полосе наступления 30-го корпуса. Артиллерийский огонь должен был вестись лишь потом, на подавление огневых точек. Приказом по 54-му корпусу № 24 от 24 июня предусматривалась переброска частей 22-й и 24-й пехотных дивизий через бухту на штурмовых лодках и резиновых лодках «родных» пионерных батальонов. Для дальнейшей переброски орудий предусматривались мотопонтоны мостовых батальонов (мостостроительных колонн). Приказом предусматривалась переброска 24-й пехотной дивизии силами 905-й команды штурмовых лодок (без третьей роты) и средствами 620-й мостостроительной колонны. Всего: один мотопонтон, 41 штурмовая лодка (еще 4 в резерве), 9 надувных лодок (из состава 24-го саперного батальона). Третья рота 905-й команды выполняла задачу по высадке диверсионных подразделений (изначально, согласно корпусному приказу № 24, она должна была усиливать высадку 22-й пехотной дивизии). 22-ю пехотную дивизию высаживала 902-я команда штурмовых лодок в составе 57 лодок и двух понтонов[295]. Операция началась в 1 час ночи с переброски лодок к побережью. В 1.15 лодки начали движение.
Из истории 22-й дивизии: «29 июня подразделения 16-го и 47-го пп по залитой лунным светом водной глади Северной бухты начали переправу через нее. В то время как подразделения 24-й пехотной дивизии форсировали бухту правее позиций 22-й пехотной дивизии, подразделения последней «перепрыгнули» бухту и закрепились на том берегу без существенных потерь, захватив высоту «Подкова». Только теперь проснулась вражеская оборона. Несколько лодок затонуло. После того как переправили пушки 65-го пехотного полка, было захвачено здание электростанции, и слева подразделения 47-го пехотного полка достигли плато высоты, перелом был предопределен».
Так ситуация выглядит с немецкой стороны. П.А. Моргунов пишет: «В 2 часа 15 минут противник пустил с Северной стороны дымовую завесу, прикрывшую Северную сторону в районе сосредоточения его мелких переправочных средств. Дымовая завеса очень медленно двигалась к южному берегу, окончательно закрывая всю бухту. Вследствие этого вся наша артиллерия, береговая и армейская, вела заградительный огонь по рубежам, но не прицельно. Береговым батареям по возможности помогали корректировщики с береговой батареи № 8.
В 2 часа 35 минут противник начал форсирование бухты, прикрываясь шквальным огнем по нашему побережью. Главными направлениями и местами высадки гитлеровцев были Троицкая, Георгиевская и Сушильная балки. Нашей береговой и армейской артиллерии удалось потопить часть катеров и шлюпок при форсировании бухты и на подходе к берегу, но большинство их достигло берега. Несмотря на упорное сопротивление наших войск на берегу, противник все же сумел в нескольких местах захватить участки побережья и стал быстро накапливать силы»[296].
И.С. Маношин пишет: «В 02.00 с Северной стороны противник открыл шквальный артиллерийский огонь по всему южному берегу Северной бухты, а в 02.35 под прикрытием дымовой завесы, которая благоприятствовала ему, и продолжающегося артогня силами 22-й, а затем и 24-й пехотных дивизий начал форсирование бухты и высадку в 4-х местах берега между Килен-площадкой и Северной электростанцией»[297].
Немецкие источники указывают иное. В 1.35 началась переброска уже второй волны десанта. Кроме того, в документах не содержится информации о задымлении. Более того, в артиллерийском приказе на проведение операции содержится однозначное требование «Дым не пускать!», связанное с тем, что немецкие десантные части поддерживались артиллерией с противоположной стороны бухты. Советская береговая артиллерия вести заградительный огонь не могла. Противник находился под скатами, в мертвой зоне орудий береговых батарей. Исключение составляла противокатерная 45-мм батарея № 8, располагавшаяся на Александровском мысу.
Из донесения немецкой 306-й высшей арткомендатуры: «До начала переправы противник беспокоящий огонь не вел. С началом наступления отмечен огонь из Стрелецкой бухты, мыса Фиолент, южнее хутора Бермана и из района Лабораторного шоссе (по одной огневой позиции) и из района Английского кладбища с двух огневых позиций. По высадке велся огонь:
– из района Английского кладбища с двух позиций (батарея № 702);
– батарея Малахова и Стрелецкая с одной огневой позиции»[298].
И ни слова о 8-й 45-мм батарее. Или ее не засекли, или батарея открыла огонь с опозданием. Если выехать на позиции этих батарей, то станет ясно, что их орудия район высадки не простреливали, они ограниченно могли вести огонь только по местам посадки в высадочные средства.
С началом высадки активность советской авиации резко повысилась. Но почему-то удары наносились не по переправляющимся немецким частям, а по району хутора Мекензия, «Лесной высоте» и «Лесному перекрестку». Второй удар 14 бомбардировщиков пришелся по Мартынову оврагу. Но ни один из самолетов не штурмовал переправляющиеся части.
Как указывает П.А. Моргунов: «Огнем нашей артиллерии было потоплено 17 лодок противника и один катер. До пяти лодок вышли на наш берег в районе Георгиевской балки. Контратаками остатков наших 95-й, 345-й стрелковых дивизий, 79-й бригады, 2-го полка морской пехоты и других подразделений IV сектора обороны удалось сбросить противника в трех местах, а в районе Воловьей балки противник высадился и закрепился[299]. Это советский взгляд на ситуацию. В журнале боевых действий немецкой 24-й пехотной дивизии содержится запись: «Противник большей частью располагался в штольнях и был застигнут врасплох»[300].
Немцы дают большее количество потерянных плавсредств, но большая часть лодок была потеряна при высадке второй и последующих волн десанта. По донесению 905-й команды, моторы трех лодок не завелись. Примерно в 100 м от берега по лодкам был открыт огонь из пулеметов и автоматов, при этом четверо рулевых было ранено. Однако флагманская лодка причалила прямо к позиции пулемета и быстро подавила его. Четыре лодки были потоплены, но высадили десант. Одна лодка затонула в 300 м от берега, одна была залита водой, остальные получили попадание снарядом противотанковой пушки в нос. Вместо них были выделены 4 резервные лодки. При отходе четыре лодки получили пробоины, одна лодка затонула.
Немцы утверждают, что во всех точках высадки удалось закрепиться и перебросить вторые эшелоны. Причем в Воловьей балке противник еще не появлялся. В этот район он прорвался позже.
Первая волна 24-й пехотной дивизии, состоявшая из 3-го батальона 31-го полка и части 1-го батальона, высадилась в двух точках. Высадка была произведена в районе бывшего устричного завода и в районе входа в Килен-бухту. Согласно донесению 24-й пехотной дивизии, «1.45 – первая волна высадилась. Слабое сопротивление противника»[301]