Плато хорошо простреливается пушками 19, 706, 701 и 702-й береговых батарей. Командир 705-й батареи береговой обороны Меньшиков писал в своих воспоминаниях: «По полученным целеуказаниям дистанция нашей стрельбы заметно уменьшалась, и мы все понимали, что скоро нам придется стрелять прямой наводкой».
С выходом частей противника на плато они попали под огонь советских батарей. Из района верховий Лабораторного шоссе вели огонь орудия 100-мм дота № 23, 76-мм дота № 20, 3-го (152-мм) дивизиона 99-го гаубичного артиллерийского полка. И.С. Маношин называет его командиром З.Г. Попова[342], но, по воспоминаниям, командовал этим дивизионом З.Г. Олейник. Подтверждают эту информацию и воспоминания самого З.Г. Олейника. Около 12 часов в тылу, в устье Лабораторной балки, прогремел взрыв – взорвали Лабораторные склады боезапаса. Эти данные подтверждаются воспоминаниями З. Олейника[343]. Огонь советской артиллерии на некоторое время сдержал продвижение противника.
В 8 утра в адрес командования ЧФ и СОР ушла сводка: «Кузнецову, Генштаб Бодину, Буденному, Исакову. Боевое донесение на 8 час. 29.06.42 г. 05.30 противник после мощной артподготовки и бомбежки 120 самолетов перешел в наступление пехотой и танками на Сапун-гору по Ялтинскому шоссе. Одновременно под прикрытием дымзавес и мощного артогня высадил десант на южном берегу Северной бухты в районе Георгиевской и Троицкой балок. В 06.00 противник прорвал фронт на участке 386-й стрелковой дивизии. Танки и пехота противника вышли на Сапун-гору в направлении хут. Дергачи и верховье Хомутовой балки. Идет бой в этом районе и на южном берегу Северной бухты в районе высаженного десанта. Положение 386-й стрелковой дивизии неясное, уточняется. В бой введены резервные части 142-й стрелковой бригады и остатки 25-й стрелковой дивизии. Октябрьский. Кулаков».
Насчет 142-й стрелковой бригады информация лукавая. Действительно, около 12–13 часов минометный дивизион, второй батальон 142-й бригады и 2-я рота 81-го отдельного танкового батальона выдвинулись в район 8-го км Балаклавской дороги для отражения прорыва 105-го немецкого пехотного полка, но это был всего один батальон, и произошло это намного позже.
Необходимость возникла в связи с тем, что 72-я пехотная дивизия нанесла второй, вспомогательный удар в районе высоты Карагач. По советской версии, противник прорвал стык между 9-й и 7-й бригадами. И.С. Маношин дает иную информацию (и она верна): «В I секторе противник силами 72-й пехотной дивизии повел наступление в районе высот Карагач – Балаклавское шоссе. 28-я легкопехотная дивизия немцев поддерживала ее, наступая вдоль Балаклавского шоссе на стыке 388-й стрелковой дивизии и 9-й бригады морской пехоты. Однако, отразив все атаки противника, наши части вели бой на прежних рубежах»[344].
В дневном донесении немецкого 30-го корпуса эти события описываются так: «72-я пехотная дивизия в 2.45 силами 72-го велоэскадрона и 124-го полка в тяжелой рукопашной схватке в районе высоты 73 прорвала позиции противника, но попала под сильный огонь артиллерии». Высота 73 в немецких документах – это высота 57,7 перед серпантином Сапун-горы, это не стык бригад, а позиции 7-й бригады морской пехоты и остатков 602-го полка. Как указывает противник, «ударные группы захватили бункера западнее и севернее ориентира 84 (артиллерийские доты № 27 и 28) и траншею на скатах Сапун-горы, сталкиваясь с постоянным упорным сопротивлением противника. Атаки 401-го полка на советские позиции в районе ориентира 71 успеха не имели. Около 10 часов 105-й полк, приданный 170-й пехотной дивизии, из района прорыва в районе ориентира 85, охватывающим ударом вышел в район серпантина, окружая советские части. Началась зачистка окруженных частей.
После подтягивания 28-й легкопехотной дивизии, вводимой в бой на участке 170-й пехотной дивизии, наступление возобновилось в направлении Английского кладбища…»
Из воспоминаний Н.В. Благовещенского: «К 10 часам 29.06.42 г. 1-й и 2-й батальоны бригады закрепились в районе развилки Балаклавского и Ялтинского шоссе (район бывшей 10-й остановки трамвая). 3-й батальон, потеряв связь с штабом бригады и с соседними батальонами, вследствие их отхода сражался на прежних позициях. Но, понеся тяжелые потери от минометного и артиллерийского огня, вечером начал отход в сторону мыса Фиолент. 4-й батальон также понес тяжелые потери и отходил к Максимовой даче с остатками 7-й бригады»[345].
Немцы развивали успех, достигнутый «ударной группой Мюллера» (то есть 105-м пехотным полком), охватывая позиции 7-й бригады с тыла.
Батальоны 7-й бригады и 3-й батальон 9-й бригады стойко держались, что сыграло, как это ни парадоксально, негативную роль в их судьбе. К обеду была захвачена высота Карагач, и 7-я бригада оказалась в окружении.
По донесениям 28-й легкопехотной дивизии 360-й и 420-й полки, приданные дивизии, в обед находились в районе зенитной позиции в 1 км южнее Английского кладбища (позиция 926-й зенитной батареи).
Из истории немецкого 420-го пехотного полка: «Около 12.30 подразделения 420-го пехотного полка прошли 1200 м на восток в сторону Английского кладбища. Теперь борьба становится тяжелее, так как фланкирующий огонь из многочисленных бункеров и траншей мешает продвижению. Эти укрепления относятся ко внутреннему кольцу обороны крепости, основа которого – возвышенное Английское кладбище – оно образовалось в период Крымской войны и теперь приспособлено как укрепление этого защитного оборонительного пояса».
Из приказа по 54-му корпусу: «В районе Английского кладбища противник оказывает упорное сопротивление, доходящее до штыковых атак. Противник бросил в бой даже больных и легкораненых, большая часть которых без оружия, которое они должны были добывать в бою…»
Прорвавшись через Сапунгорские позиции, немцы уткнулись, с одной стороны, в глубокую и крутую Килен-балку, с другой стороны, от верховий балки до верховий Хомутовой балки – в укрепления Тылового (или про тиво десант ного) рубежа. Завязался бой в районе 19, 705, 702-й береговых батарей.
Вот как описывает этот бой командир батареи Меньшиков: «29 июня, если мне не изменяет память, был последним днем боевых действий батареи. Часов в 10 утра мы увидели разрозненные группы людей, спускавшиеся по склону Сапун-горы вниз в сторону батареи. Они доходили до оврага и поворачивали влево, в сторону Севастополя. Высланная нами разведка донесла, что отходят наши последние разбитые части. Противником прорвана последняя линия обороны. Впереди больше наших войск нет. Об этом было доложено на КП дивизиона. Оттуда поступило распоряжение: занять сухопутную оборону. Мы заняли сухопутную оборону батареи. Комиссар Синютин с группой бойцов – на левом фланге, я, командир огневого взвода Зима и орудийный расчет 2-го орудия на огневой позиции батареи в лесной полосе возле 2-го орудия. Здесь, в лесной полосе, у нас была прорыта небольшая щель. Орудийный расчет 1-го орудия на орудии. Командир взвода управления с группой бойцов на правом фланге батареи. Часов в 13 на Сапун-горе появилась большая группа солдат, спускавшаяся по склону вниз. Слышались автоматные очереди, над батареей слышался свист пуль. В нашем распоряжении на 1-м орудии имелось 30 осколочно-фугасных снарядов, которые мы держали как неприкосновенный запас. Миномет был установлен в специально оборудованной ячейке возле 2-го орудия. Из первого орудия командир орудия т. Евдокимов открыл огонь прямой наводкой по немецким солдатам. Многие остались на месте, остальные рассеялись. Часть повернула влево, в сторону Севастополя, а часть забежала в двухэтажное кирпичное здание, стоявшее на склоне Сапун-горы в 1 км от позиции батареи. Отдельные солдаты начали просачиваться ближе к батарее, другие, появлявшиеся на Сапун-горе, сосредотачивались в кирпичном здании. В первом огневом налете по пехоте противника было выпущено около 20–22 снарядов. Выждав некоторое время, когда в здании накопилось порядка 35–40 человек, т. Евдокимов открыл огонь по кирпичному зданию, израсходовав еще 7 снарядов. В это время я передал радисту распоряжение запросить огонь с дивизиона по батарее. Одновременно был открыт огонь с миномета и пулемета по отдельным точкам скопления пехоты противника, который пытался обойти фланги батареи»[346].
Итоги дня
К концу дня советская оборона на Сапун-горе полностью развалилась. Единого фронта не существовало, и противник сдерживался в основном огнем артиллерии и бойцами полка дотов и дзотов, занимающими оборону на Тыловом рубеже.
На правом фланге, удерживая свои позиции в районе Генуэзской башни, занимал оборону 2-й батальон 456-го стрелкового полка. Противник на этом участке активности не проявлял, так как балаклавские форты были заняты командой кригсмарине (250 человек) и 505-м строительным батальоном. Далее, до окраины Кадыковки, против 456-го и 381-го советских полков занимал позиции сильно поредевший 83-й полк 28-й легкопехотной дивизии. От Кадыковки до скатов Сапун-горы занимал по зиции 401-й пехотный полк. Его позиции стыковались с 266-м пехотным полком.
Противнику пришлось ввести в бой почти все свои резервы, причем передовые части перемешались. Передовую линию противника составляли (слева на право) 105-й пехотный полк (район высоты Карагач), от его фланга – 391-й пехотный полк (170-й пехотной дивизии), далее – 49-й пехотный полк (28-й легкопехотной дивизии), 360-й пехотный полк (213-й охранной дивизии), далее, до дороги «прикомандированный» 420-й пехотный полк (125-й дивизии), от его фланга в районе хутора Дергачи находились части 132-й пехотной дивизии (точнее, полки 46-й пехотной дивизии, подчиненные 132-й дивизии).
Во второй линии находились 266-й пехотный полк (72-й пехотной дивизии), 72-й велоэскадрон, 399-й пехотный полк (170-й пехотной дивизии) и 318-й полк 213-й охранной дивизии.