Перед фронтом немецких частей на плато Сапун-горы частей почти не было. Рубеж удерживался разрозненными частями: сводным батальоном 7-й бригады, частями 386-й стрелковой дивизии, сводным батальоном 8-й бригады, 2-м и 3-м батальонами дотов и артиллерийским огнем.
Не совсем понятны маневры 9-й бригады морской пехоты. По воспоминаниям Н.В. Благовещенского, 1-й и 2-й батальон 9-й бригады около 14 часов получили приказ на отход и во главе с капитаном Никульшиным отходили в район Херсонесского мыса. Таким образом, передовая линия обороны на стыке 1-го и 2-го секторов оказалась оголена.
Из воспоминаний бывшего командира 9-й бригады Н.В. Благовещенского: «В ночь 29 июня 1942 года распоряжением генерал-майора Петрова правый сосед бригады – 388-я дивизия была отведена в район Молочной фермы, из-за чего между правофланговым 3-м батальоном и 109-й стрелковой дивизией образовался прорыв, шириной около 1,5 км»[347]. Ранее Благовещенский писал о том, что и 3-й батальон ушел на мыс Херсонес. Фактически, ушла вся бригада.
388-я стрелковая дивизия на Молочную ферму не отводилась. До вечера она удерживала свои позиции вдоль Балаклавского шоссе, а затем она получила приказ отойти на линию, проходящую от Мраморной балки через поселок Николаевка. Снятие с позиций 9-й бригады выглядит достаточно неоднозначно. Если это было сделано по приказу, то причина могла быть только одна: командующий ЧФ и СОР прикрывал маршрут своей личной эвакуации.
Правый фланг обороны севастопольской обороны не отходил, атака противника шла в центре. Об этом однозначно пишут все ветераны. Более того, вся артиллерия правого фланга оставалась на своих позициях[348]. Под удар частей врага попали только две батареи 953-го артполка, 15-я отдельная противотанковая батарея дотов и артиллерия 7-й бригады, находившиеся позади 7-й бригады на плато Сапун-горы.
Орудия 404-го артиллерийского полка 109-й стрелковой дивизии были своевременно отведены на новые позиции. Части 142-й бригады были введены, чтобы прикрыть брешь в обороне в районе Максимовой дачи. Танки 81-го батальона в воспоминаниях ветеранов не встречаются, и, судя по всему, эта информация ошибочная. Противник также ничего не пишет о танках. На Максимову дачу был подтянут минометный дивизион 142-й бригады, а на самой Максимовой даче в срочном порядке, из тылов 7-й бригады сформировали батальон капитана Минченко (около 300 человек).
Обычно принято писать о том, что 7-я и 8-я бригада отступили, понеся потери, но это не совсем корректно. Ни та ни другая бригады рубежей не оставили, и сражались в окружении. 350 бойцов 8-й бригады, это тыловые части, собранные комиссаром бригады Силантьевым. Результатом этих двух окружений стало пленение (если верить немецким документам) 785 бойцов 8-й бригады и 437 бойцов 7-й бригады. Противник отмечает большое окружение в районе высоты Суздальская и противотанкового рва. Здесь попали в окружение артиллеристы 703-й береговой батареи, бойцы 2-й и 3-й батареи 3-го дивизиона дотов, остатки 138-й стрелковой бригады, бойцы 8-й бригады.
В 16 часов командующий Приморской армией И.Е. Петров доносил: «Противник, развивая прорыв, 16.00 овладел х. Дергачи – выс. 91, 0. Подводит новые части пехоты, танки. Десантные части противника с Северной стороны овладели западными, северо-западными склонами горы Суздальской до вершины. 138-я бригада, остатки 345-й стрелковой дивизии, 8-й бригады полуокружении северо-восточных скатах г. Суздальской, южный берег Инкерманского болота. Линия фронта удерживается двумя батальонами 7-й бригады, остатками 25-й стрелковой дивизии, сборными частями и остатками 79-й бригады на рубеже: выс. 113, 2, Английское кладбище, безымянная высота севернее хут. Дергачи, Троицкая балка. 109-я, 388-я стрелковая дивизия, 9-я бригада – на занимаемых рубежах, 142-я стрелковая бригада, без одного батальона в резерве. Авиация, артиллерия противника непрерывным огнем поражают войска. Положение весьма серьезное, гарантирующее тяжелые осложнения. 18.00. 29.06.42 г. Ив. Петров, И. Чухнов, Н. Крылов».
Если нанести эти рубежи на карту, то станет ясно, что командование потеряло управление войсками. Если противник овладел высотой 91,0 и скатами высоты Суздальская до вершины, то части 138-я бригады, остатки 345-й стрелковой дивизии, 8-й бригады, сражались уже не в полуокружении, а в полном окружении. Отметка 113,2 к 12 часам уже была захвачена частями немецкой 170-й дивизии. К 16 часам начался «отток» командного состава из частей. П.Ф. Горпищенко, по одним данным, был ранен, по другим – отозван на командный пункт Приморской армии. Еще раньше покинул свой КП Т.К. Коломиец. Днем 29 июня, не сказав ничего своему начальнику штаба, уехал комендант 4-го сектора А.Г. Капитохин. Покинули свои части по разным причинам А.С. Потапов, Н.Ф. Скутельник, Н.О. Гузь и ряд других командиров, то есть почти весь командный состав. Вряд ли это была личная инициатива командиров. Сложно поверить в то, что все командиры частей без приказа оставили свои части. Но факт остается фактом. По воспоминаниям, отзыв командиров осуществлялся телефонными звонками. Д.И. Пискунов в своих воспоминаниях указывает: «Днем 29 июня 1942 года командующий СОР вице-адмирал Ф.С. Октябрьский созвал заседание военного совета, на котором командиры дивизий доложили, что в строю осталось по 300–400 человек, а в бригадах морской пехоты по 100–200 человек, отсутствует боезапас артиллерии, нет авиационной поддержки, исходя из того, что все возможности для дальнейшей борьбы исчерпаны, в создавшихся условиях дальнейшая оборона невозможна. Военный совет решил: внести предложение в Ставку Верховного главнокомандования об оставлении Севастополя»[349].
Если эта информация соответствует фактическому положению дел, и командиры частей были отозваны в штаб СОР еще 29-го числа, то, нужно признать, что время для совещания было выбрано, мягко говоря, неудачно. Но, скорее всего, эта информация соответствует действительности, так как начиная с вечера 29-го числа частями командуют заместители командира или начальники штабов дивизий и бригад. Странно и другое: никто из командиров после этого совещания в части не вернулся.
Остатки 25-й стрелковой дивизии возглавил подполковник Ганиев, 95-й стрелковой дивизии – майор Какурин, 386-й стрелковой дивизии – полковой комиссар Володченков. Остатками 388-й стрелковой дивизии командовал подполковник Шарапанюк. По остальным частям данных нет.
29 июня в распоряжение 22-й пехотной дивизии прибыли две диверсионные группы кавказцев общей численностью около 40 человек, переодетых в советскую военную форму[350]. Первую команду возглавлял Роберт Мачавариани (смешанная группа), вторую (чисто грузинскую) – обер-лейтенант Киресашвили.
По документам 22-й пехотной дивизии, кавказцам удалось пленить 77 солдат и 4 офицеров. Протоколы допроса этих офицеров приведены ниже.
«Протокол допроса пленного № 12:
Пленный Кононов Николай. Пленен в ночь на 30.06.42 г. в Килен-балке в районе ориентира 1632 (подъем из балки к Камчатскому люнету). Русский, 22 года, кадровый офицер, командир батареи. 177-й дивизион береговой артиллерии, 703-я батарея. 2 стационарных дальнобойных пушки 13-см. Расположение – ориентир 1658. Дополнения: 177-й дивизион, включает в себя батареи № 703, 704 (на Северной стороне) и 701-ю батарею на Малаховом кургане.
По состоянию на начало штурма на батарее было 76 человек. Боезапас был в избытке. После начала немецкого штурма с Северной стороны… батарея стрелять не могла, так как атакующие находились в мертвой зоне. В 23 часа 29.06.42 г. пришел приказ на отступление в направлении Малахова кургана. <…> Пленный думал, что он столкнулся с пехотным подразделением, посланным им в подкрепление…»
Пленный Стратеенко Леонид, 25-я дивизия (Чапаевская) пленен 30.06.42 г. в Килен-балке (ориентир 1632). Украинец, 19 лет, кадровый офицер, офицер связи, 3-й полк морской пехоты.
Штаб полка в ночь на 30.06.42 г. находился в штольнях Шампанстроя. По состоянию на 29.06.42 г. 3-й морской полк фактически был распущен. Приблизительно 200 человек, включая остатки 1, 2 и 3-го батальонов, не считая мелких групп, под командованием капитана начали отступление. Они рассчитывали выйти в район Панорамы в Севастополе и затем, рассчитывая эвакуироваться в Камышевую бухту. Одна группа, около 150 человек, во главе с полковником Гусаровым, закрылись в штольнях, имея 2 крупнокалиберных пулемета, большое количество ПТР и автоматического оружия с намерением сражаться до конца.
За день до этого (28.06.42 г.) полковник Гусаров приказал расстрелять 50 человек за отказ вкатывать гаубицы в штольни. В штольнях находится около 2000 гражданских лиц и огромное количество раненых. Многие раненые не в состоянии передвигаться. В ночь на 30.06.42 г. штаб 25-й дивизии из штолен ушел, предположительно во Флотский экипаж.
Пленный Рачковский Виктор, старший лейтенант. Пленен в ночь на 30.06.42 г. в Килен-балке в районе ориентира 1632. Командир 9-й батареи дотов и дзотов, 3-й батальон полка дотов и дзотов. Батарея располагалась от побережья, вдоль дороги (указаны координаты Симферопольского шоссе в районе современного завода ЖБИ. – Авт.). К 9-й батарее относились 6 артиллерийских и 5 пулеметных дотов (к допросу приложен эскиз расположения дотов и дзотов. – Авт.). С 29.06.42 г. батарея располагалась (даны координаты верховий Килен-балки. – Авт.).
29.06.42 г. около 20 часов, из-за опасения попасть в окружение, пленный с группой в 30 человек, подожгли бункер и начали отступление к Севастополю…»
Там же есть фраза: «пленные… были захвачены кавказской разведгруппой, армейского подчинения, всего около 60 человек».
Пленный описал обстоятельства пленения: «Двигаясь по Килен-балке, группа была внезапно встречена высокопоставленным советским офицером, который