Если Жидилов пишет правду, то не совсем понятно, почему полковник Гусаров числится пропавшим без вести. Более того, гибель С.Р. Гусарова видели как минимум пять человек, и все при разных обстоятельствах. У троих он скончался на руках. И все трое указывают разные места и обстоятельства его гибели.
Какие же боеприпасы оставались в штольнях? По утверждению П.П. Саенко, «в Инкермане было 27 штолен, из которых 14 были под заводом шампанских вин, это та сторона, которая сейчас сохранилась, а 13 штолен было напротив. Из этих 13 штолен 5 штолен были уже освоены, то есть заняты. 2-я и 6-я штольни принадлежали инженерно-техническому отделу, где хранились мины, в 4-й хранились пороха, в 5-й хранилось техимущество, 7-я штольня – ВВС ЧФ, здесь хранились авиабоеприпасы и вооружение. Остальные штольни не были приспособлены к хранению какого-либо имущества, это были громадные емкости, в которых находился полный хаос, не было ни перегородок, ни дверей… В этот период в Инкермане были: 47 МСБ 25-й Чапаевской дивизии (1-я и 2-я штольни), санчасть 345-й стрелковой дивизии. Наш ВМГ занимал 8—10-ю штольни, 1-я Советская больница занимала 11-ю штольню. В 6-й и 7-й штольнях был хлебозавод. В 12-й – швейная, в 13-й – сапожная мастерская. В 12-й также была школа для ребятишек и одновременно клуб». Ни слова о складах пороха, ни слова о складе флотских артбоеприпасов, ни слова о складе армейского боезапаса! Но они были, и упоминаются в воспоминаниях других участников. Если судить по тем снарядам и гильзам, которые до сих пор извлекают на поверхность саперы, разминирующие штольни, то в штольнях было достаточно много 100-мм, 130-мм, 152-мм снарядов, и «негодным боезапасом» его назвать сложно.
В течение дня 29 июня в Севастополь прибыли очередные четыре подводные лодки: в 01.10 – Щ-209 с грузом снарядов и 32 тоннами бензина; в 22.00 – Л-23 с грузом снарядов и 49 тоннами бензина, 30 тоннами продовольствия; в 22.45 – Л-4 с грузом снарядов и М-31 с грузом снарядов 152 мм (70 штук) и консервов, а всего было доставлено около 160 тонн боеприпасов. Уходящие подводные лодки вывезли из Севастополя 284 раненых, 17 пассажиров и 580 кг груза. Подводная лодка М-31 после выгрузки в бухте Казачьей приняла на борт имущество Госбанка в сумме 2,7 млн рублей, имущество Политуправления (ордена) 300 кг и 7 пассажиров. Всего груза – 1,8 тонны. В 03.30 30 июня лодка снялась на Новороссийск; в 03.20 на Новороссийск снялась и ПЛ Л-4. Но ушли не все лодки.
Командование СОР начинает «эвакуацию». В 22 часа командный пункт перебрасывается на 35-ю батарею. В 00 часов 30 июня командир подводной лодки Щ-209 получил приказ заместителя начальника штаба ЧФ – начальника штаба СОРа капитана 1-го ранга Васильева: «Лечь на грунт в районе 35-й батареи и оставаться там до особого распоряжения». Аналогичный приказ был дан и подводной лодке Л-23. Более того, в советских частях начинается непонятная «передислокация».
Части 25-й и 386-й стрелковой дивизии отошли к Лабораторному шоссе и Английскому кладбищу, но продолжали сопротивление. Остатки 79-й бригады, 2-го Перекопского полка, батальона флотского экипажа отошли к Малахову кургану и Камчатке, заняв рубеж вдоль Килен-балки. Советские части, занимавшие высоту Суздальскую и скаты высот над долиной реки Черная, оказались в полуокружении, которое к утру 30-го оказалось окружением.
29-го числа противника удалось остановить по западным скатам Килен-балки и далее – от редута «Виктория» по линии Тылового рубежа до выхода Лабораторного шоссе.
Как пишет бывший комендант Береговой обороны Севастополя П.А. Моргунов в своей книге «Героический Севастополь», «чтобы задержать дальнейшее продвижение противника, сократить фронт и вывести части в резерв и на более удобные оборонительные рубежи, командование СОРа приняло решение в течение ночи на 30 июня произвести перегруппировку войск и занять рубеж: выс. 122, 6[355] – выс. 133, 7[356] – выс. 101, 6[357] – выс. 113, 2[358] – Английское кладбище – выс. 77, 4[359]– английский редут «Виктория» – Малахов курган – казармы Учебного отряда Черноморского флота. Для выполнения планомерного отхода и занятия намеченных рубежей обороны командующий армией генерал Петров отдал ряд частных боевых приказаний командирам секторов и соединений. В частности, командиру IV сектора Капитохину приказывалось: «К 2.00 30.06.42 г. 138 стр. бригадой с 514 стр. полком занять и оборонять: 77,4 – зап. берег Докового оврага – искл. Малахов курган. Штаб сектора – Лабораторная балка. 79-й бригаде с приданным 2-м ПМП оборонять Камчатку, высоты и северные окраины слоб. Корабельная и запад, берег Килен-балки – 23,4 и мыс Павловский. Штаб бригады – Флотский экипаж. Остатки 386 сд и 8 бригады морской пехоты собрать и влить в 514 стр. и 90 стр. полки и оборонять по противотанковому рву, английский редут «Виктория» – запад. берег Килен-балки – Камчатка. 19.50 29.06.42. Петров, Чухнов, Крылов»[360].
Как указывает бывший начарт 95-й стрелковой дивизии Д.И. Пискунов, «командование Приморской армии… в ночь на 30 июня приняло меры к стабилизации фронта. Например, в район редута «Виктория» вышел 1/90 сп[361] и занял оборону между верховьями Килен-бухты и Докового оврага, прикрыв доступ на плато между этими балками, а также к курганам Камчатка и Малахов; 57-й артполк в то же время занял оборону в районе высоты 77,4, оседлал дорогу, идущую в Севастополь от Сапун-горы, и прикрыл доступ в Доковый овраг и Лабораторную балку[362]. В район Английского кладбища вышел «Сводный батальон 95-й стрелковой дивизии» и занял там оборону. В ночь на 30 июня артиллерия армии сменила боевые порядки. Батареи армейской артиллерии заняли огневые позиции в лощинах перед Турецким валом и позади него, а их наблюдательные пункты расположились на холмах на рубеже: хутор Николаевка, Куликово поле, слоб. Рудольфа. Дивизионная артиллерия отошла в верховья Юхариной и Стрелецкой балок. Это обстоятельство мне известно потому, что я по заданию начарта армии разрабатывал план отвода артиллерии и размещения ее на местности в этих местах. А так как местность здесь крайне неудобная для укрытого расположения артиллерии, то мне пришлось построить ряд профилей местности, чтобы подыскать для батарей различных калибров позиции при наличии соответствующего угла укрытия»[363].
От командующего СОР и ЧФ в адрес непосредственного командира-командующего Северо-Кавказским направлением маршала С.М. Буденного и в Наркомат ВМФ ушла радиограмма:
«Буденному, Исакову, Кузнецову, Бодину. Боевое донесение штаба СОРа на 21.00. 29.06.42.
1. Начав 02.00 ураганный огонь и мощную подготовку, противник под прикрытием дымзавесы высадил десант в районе балок Троицкая, Георгиевская и Сушильная, распространяясь в направлении Килен-бухты и г. Суздальская, где продолжаются жестокие бои.
2. После тяжелой артиллерийско-авиационной подготовки противник перешел в наступление пехотой с танками в направлении высоты 75,0, хут. Дергачи. Прорвав оборону на участке 386-й стрелковой дивизии и 8-й бригады морской пехоты, противник вышел к исходу дня на рубеж: высота 94,6, 87,0, хут. Дергачи, высота 91,0 и развивает дальнейшее наступление на Севастополь. Отражая атаки противника, части СОРа ведут особо тяжелые бои с превосходящими силами противника на рубеже: Английское кладбище, выс. 77, 4, английский редут «Виктория». С целью приостановления дальнейшего продвижения противника части СОРа в ночь с 29.06 на 30.06 перегруппировывают силы и переходят в оборону на рубеже: выс. 122, 6, 133,7, 101,6, 113,2, Английское кладбище, выс. 77, 4, английский редут «Виктория», Малахов курган. В течение дня авиация противника произвела до 1500 налетов, сбросила более 6000 бомб, подвергла жестокой бомбардировке живую силу и все без исключения объекты. В результате бомбежки части СОРа понесли тяжелые потери в живой силе и матчасти. Положение Севастополя тяжелое. Возможен прорыв в город и бухту ночью или на рассвете. 29.06.42 23.00. Октябрьский, Кулаков».
В 4 утра в Килен-балке добровольно сдался немцам начальник штаба 345-й стрелковой дивизии майор В. Письменный. По данным допроса Письменного, состав дивизии к этому моменту насчитывал всего «500 человек, из которых всего 60 были пехотинцами». Данная информация представляет особый интерес, так как, по данным ветеранов, остатки дивизии погибли в районе Инкерманского болота, но есть и другая информация. К примеру, в боевом донесении Приморской армии указывается: «345 стр. див. – остатками ночью вышла из р-на Инкерман, сосредоточившись в р-не Севастополь «Панорама». 386 стр. див. и 142 стр. бригада в резерве в районе хут. Иванова, хут. Пятницкого, Коммуна».
Бывший комендант береговой обороны Севастополя П.А. Моргунов указывает в своей книге «Героический Севастополь»: «И.Е. Петров особенно беспокоился за 345-ю стрелковую дивизию, задержавшуюся в районе Инкермана, и поэтому дал ее командиру два отдельных приказания. В первом указывалось: «Подготовиться к переходу с наступлением темноты район Панорамы». Во втором: «Отойти район Панорамы у южной оконечности Южная бухта. Быстро выводите свои части. Начало отхода донести по радио. 23.05. 29.06.42».
В 1.20 ночи (по немецкому времени) 30 июня старшиной 1-й статьи М. Бордо были взорваны Инкерманские штольни[364]. Утром 30-го числа были взорваны склады в Лабораторной балке. В это же время команда подрывников из 10 человек под командованием М.Е. Бойко взорвала Спецкомбинат № 1[365]