Были эвакуированы комендант БО П.А. Моргунов, командир 7-й отдельной бригады морской пехоты Е.И. Жидилов, командир 8-й отдельной бригады морской пехоты П.Ф. Горпищенко и т. д. Единственным командиром дивизии, который остался в Севастополе, был полковник Н.Ф. Скутельник, командир 386-й стрелковой дивизии. В районе 35-й береговой батареи еще находились командир 79-й морской стрелковой бригады А.С. Потапов и командир 9-й бригады морской пехоты Н.В. Благовещенский. Они были эвакуированы 1 июля.
В ночь на 1 июля для эвакуации раненых и летно-технического состава Херсонесского аэродрома прилетела группа гидросамолетов авиации Черноморского флота: четырехмоторный «Чайка», ГСТ-9 и десять самолетов МБР. На борт «Чайки» было принято 40 человек, на ГСТ-9 26 раненых и медработников во главе с военврачом 2-го ранга Корнеевым и командиром 12-й авиабазы капитаном Пустыльником. «Чайка» долетела нормально, а ГСТ-9 из-за поломки двигателя сел на воду, примерно в 30 милях от Феодосии. Утром 2 июля в 11 часов дня самолет был обнаружен возвращающимся из Севастополя БТЩ «Щит», на борт которого было принято 33 человека с аварийного самолета, который был отбуксирован в Геленджик.
В ночь на 1 июля из Камышевой и Казачьей бухт должны были уйти на Кавказ 43 единицы плавредств ОВР: катерных тральщиков, три катера типа «малый охотник» (МО), 4 буксира, парусно-моторная шхуна. Часть средств была повреждена немецкой авиацией и артиллерией. В связи с этим смогли выйти всего 30 плавсредств. Два морских охотника СКА № 021 и СКА № 101 были оставлены в резерве, для эвакуации оставшегося для прикрытия эвакуации командного состава. Дошло до Кавказа всего 17 единиц, на борту которых было доставлено около 300 человек.
И.С. Маношин указывает, что «Под утро (2 июля. – Авт.) из бухты Круглой вышло пять небольших катеров разного типа (торпедовозы, «Ярославчики»[398]) 20-й авиабазы ВВС ЧФ курсом на Новороссийск. В районе рейда 35-й батареи к ним присоединился шестой катер, вышедший из Казачьей бухты еще вечером 1 июля около 23 часов. Всего на этих шести катерах находилось около 160 человек парашютистов-десантников группы Особого назначения Черноморского флота (около 30 человек) и краснофлотцы-автоматчики из батальона охраны 35-й батареи. Все были при оружии. С восходом солнца группу катеров, шедшую в кильватер с расстоянием между катерами в 150–200 метров, обнаружили самолеты противника. Начались атаки самолетов. Моторы катеров перегревались и часто глохли, так как катера были перегружены. По свидетельству командира группы 017 старшего лейтенанта В.К. Квариани, членов группы старшины А.Н. Крыгина, Н. Монастырского, сержанта П. Судака, самолеты противника, заходя со стороны солнца, стали их бомбить и обстреливать из пулеметов по выбору. Прямым попаданием бомб были сразу же потоплены два катера. Катер, на котором находились Квариани и Судак, получил пробоины в корпусе, стал оседать от принятой воды. Заглох один мотор, и катер пришлось поворачивать к берегу, занятому фашистами. Все это произошло в районе берега неподалеку от Алушты. На берегу произошел бой между десантниками и вооруженной группой татар. В результате неравного боя все, кто остался в живых, были пленены. Раненых татары расстреливали в упор. Подоспевшие итальянские солдаты часть пленных отправили на машине, а часть отправили на катере в Ялту.
Катер, на котором шел В. Гурин, в ходе первого налета самолетами противника отвернул от всей группы на юг, оторвавшись от «эскадры». В одном кубрике находилась тяжелораненая женщина с грудным ребенком. На палубе было много раненых. Шли на одном моторе, так как второй заглох из-за повреждения при налете. Ночью был шторм, катер несло к берегам Турции. На рассвете к ним подошел вышедший из Севастополя буксир «Турист», который принял обессиленных людей и доставил 5 июля в Батуми. Судьба остальных катеров группы Квариани неизвестна. Скорее всего, они были потоплены при нападении немецких самолетов»[399].
Скорее всего, эта информация содержит неточности, в том числе и в дате происходивших событий, так как группа 017 покинула батарею вскоре после эвакуации высшего командования, то есть 1 июля, в 4 утра.
В донесении немецкого 30-го корпуса упоминается о том, что утром 1 июля 12-метровый советский катер, подбитый немецкой авиацией, выбросился на берег в районе бухты Ласпи. При попытке отбуксировать советский катер в Ялту итальянцами катер затонул. Из донесения 30-го корпуса: «Катер вместе с тремя другими катерами 01.07.1942 г. вышел из Севастополя и направился к Кавказскому побережью. Немецкой авиацией три катера были потоплены, четвертый получил повреждения и выбросился на берег в районе мыса Айя. Его экипаж 20 человек, в их числе 1 офицер и 3 женщины, имеющие задачу прорваться к партизанам, были пленены. При этом 2 человека были убиты, 1 тяжело ранен. При попытке буксировки итальянским катером катер затонул»[400].
Информация отдела 1С (разведка) 30-го корпуса: «Пленные относятся к особой команде, обеспечивавшей эвкакуацию командования… После высадки на берег в районе Ласпи группа предприняла попытку прорыва к партизанам, в результате чего один солдат был тяжело ранен и два татарина убиты, после подхода вызванных по радио трех итальянских катеров с подкреплением группа была пленена».
Еще одна информация: «В 6.00—6.30 западнее Алушты на татарский отряд было совершено нападение партизан. Ведется зачистка»[401].
Информация отдела 1С (разведка) 30-го корпуса: «Плененные при зачистке два партизана относятся к специальной морской команде, которая ночью вышла из Севастополя на катере. Катер был потоплен авиацией западнее Алушты, но группе из 17 человек удалось выбраться на берег…» Таким образом, скорее всего, катера с командой 017 вышли на сутки раньше (2 июня район бухты Омега был уже занят немецким 72-м велоэскадроном). И катеров действительно было шесть. Три были потоплены авиацией, два затонули позже, один был подобран буксиром.
Ночь с 30 июня на 1 июля. Обстановка
Последний полученный П.Г. Новиковым от командующего Приморской армией И.Е. Петрова приказ звучал так: «Боевой приказ 30.6.42 г. 21.30. Штаб Приморской армии.
Противник, используя огромное преимущество в авиации и танках, прорвался к окраинам города Севастополя с востока и севера. Дальнейшая организованная оборона исключена. Армия, продолжая выполнять свою задачу, переходит к обороне на рубеже: мыс Фиолент – хут. Пятницкого – истоки бухты Стрелецкой. Оборона указанного рубежа возлагается на группу генерал-майора П.Г. Новикова. Группа генерал-майора Новикова в составе: 109-й, 388-й стрелковой дивизии, 142-й стрелковой бригады, курсов младших лейтенантов армии, учебного батальона 191-го стрелкового полка, зенитно-пулеметного батальона. Артгруппа в составе: 57-й артполк, 953-й артполк и 880-й зенитный артполк. Задача – упорно оборонять рубеж: хут. Фирсова – хут. Пятницкого – истоки бухты Стрелецкой. КП – 35-я батарея БО».
Текст приказа вызывает недоумение. Указанная в нем артиллерия в реальности не существовала, но в то же время защитники имели в наличии большое количество другой исправной артиллерии. Скорее всего, командование уже не владело обстановкой или было занято другими проблемами.
К примеру:
– 57-й артполк еще с 24 июня 1942 года действовал как стрелковое подразделение;
– 953-й артполк был оставлен на позициях без стрелкового прикрытия, и вечером 30 июня все его орудия были взорваны, а личный состав прибыл на 35-ю батарею (об этом пишут все ветераны этого полка)[402];
– от 880-го зенитного артполка оставалась всего одна батарея.
Но у защитников еще оставалась артиллерия. По данным воспоминаний, на мыс Херсонес отошли (как минимум):
– 3-я батарея 880-го зенитного артполка (командир – старший лейтенант Шаповалов)[403];
– два орудия 8-й зенитной батареи 880-го зенитного артполка[404];
– 76-мм 78-я зенитная батарея ЧФ (командир – старший лейтенант Венгеровский)[405];
– 76-мм горная пушка и 122-мм гаубица 953-го АП 388-й стрелковой дивизии[406];
– пять 152-мм гаубиц 99-го артполка[407];
– три гаубицы 1-го дивизиона 134-го гаубичного арт-полка[408];
– шесть 152-мм пушек-гаубиц 404-го полка[409];
– 3-й дивизион гвардейских минометов 7-го гвардейского минометного полка[410];
– две батареи артдивизиона 142-й бригады;
– противотанковый дивизион 142-й бригады;
– минометный дивизион 142-й бригады.
На самом Херсонесском полуострове в строю оставались: три орудия 928-й зенитной батареи и два 45-мм орудия 551-й батареи, а на подступах к полуострову оставались в строю два орудия 364-й батареи, восстановленные личным составом после авиационного удара. Оставались в строю также два орудия на позициях 18-й береговой батареи. П.А. Моргунов указывает еще и 14-ю береговую батарею, но, по данным воспоминаний военврача Ятманова, днем 30-го числа она расстреляла боезапас и вечером была выведена из строя личным составом[411]. Наконец, действовала 35-я береговая батарея.
Защитники последней линии обороны имели в своем распоряжении даже танковую роту и дивизион РС. По воспоминаниям В.И. Стальбовского (125-й отдельный танковый батальон), остатки батальона были сведены в одну роту (в общей сложности 8 танков Т-26). Рота была переброшена сначала в район современного парка Победы (к массиву бывшей царской 23-й батареи), а затем к 35-й береговой батарее