Вскоре к маяку подошли немецкие катера, и их десант пленил приморцев, укрывшихся в маяке и под обрывами берега. Потом немцы вошли в Херсонесскую бухту и приступили к зачистке ее от приморцев, нашедших там укрытие в щелях и гротах берега. В ходе этих операций немецко-фашистские изверги расстреляли большое количество бойцов, командиров и политработников Приморской армии и частей Черноморского флота. Их трупами в несколько рядов была покрыта вся южная полоса восточного берега этой бухты.
Теперь Ново-Казачья бухта и казематы 35-й батареи стали основными убежищами приморцев, оказавшихся без продовольствия, пресной воды и медикаментов. С наступлением темноты в этот день враг прекратил пулеметную стрельбу по южной оконечности мыса Феофан».
В эту ночь группа бойцов и командиров нашла шестивесельный ял с тремя парами весел и 4 июля под огнем вышла в море. После тяжелого плавания они 13 июля с большим трудом достигли берега, но здесь выяснилось, что попали в Турцию. Представители советского посольства через некоторое время переправили их и других защитников Севастополя, переплывших Черное море и оказавшихся в Турции (всего около 100 человек), на Родину.
Немецкое командование запросило транспорт для вывоза остатков боезапаса «Карлов» (125 легких и 29 тяжелых снарядов) и «Доры» (16 бетонобойных снарядов). Немецкие береговые батареи приняли побережье в районе Севастополя под охрану. 360-й и 318-й полки получили новое назначение и начали подготовку к отправке в район Сталино. 420-й пехотный полк отправлялся в район станции Успенская[516].
Но бои продолжались, и даже 5 июля противник нес потери.
5 июля 1942 года
Противник указывает, что при зачистке мыса Херсонес было захвачено 2 тысячи пленных[517]. Суммарно за 6 дней захвачено 52 406 пленных[518]. После обмена телеграммами с Генеральным штабом командующий ЧФ в ночь на 5 июля направил в район Севастополя новую группу катеров. 5 июля в 2.30 из Новороссийска в Севастополь вышел отряд из шести сторожевых катеров. Отряд следовал в составе трех звеньев по два морских охотника:
– звено в составе СКА № 039 и 0175 под командой старшего лейтенанта Щербины;
– звено 8-го дивизиона СКА под командой капитан-лейтенанта Скляра в составе СКА № 0108 и СКА № 088;
– СКА № 074 и СКА № 071 под командой капитан-лейтенанта Тарасова.
Командовал всем отрядом капитан-лейтенант Тарасов. По советским данным, по дороге к Севастополю с 11.35 до 19.08 катера семь раз атаковали самолеты противника. Донесение штаба немецкой авиации говорит о том, что катера засекли только на отходе. Противник пишет о шести катерах 6 июля на траверзе мыса Кикинеиз, следующих в южном направлении.
По данным «Хроники боевых действий на Черноморском театре»: «В 23.30 5 июля СКА № 088 и СКА № 0108, согласно доклада командира звена Скляра, прибыли в район Херсонесского полуострова, объявив готовность № 1. В 24.00 пошли десятиузловым ходом в расстоянии 100 метров от берега, который непрерывно освещался ракетами. Стрельбы не было слышно. В 00.11 6 июля подошли к берегу на 50 метров ближе. С берега был открыт по катерам огонь из пулеметов. В ответ был открыт огонь из пушек и пулеметов. Поставили дымовую завесу, сбросив в 00.25 в воду МДШ (морскую дымовую шашку), и прекратили огонь по берегу. По сброшенной МДШ с берега был открыт огонь шрапнелью. Людей не было видно. В 01.00 легли на курс 138° и пошли в базу. В 04.55 обнаружили шлюпку, с которой сняли 12 военнослужащих РККА. В 13.42 6 июля прибыли в Новороссийск».
Из той же «Хроники»: «Звено сторожевых катеров старшего лейтенанта Щербины в точке широты 44–23,1 и 33–21,6 долготы взяли на борт 7 человек, находившихся в кузове автомашины на автомобильных камерах. В 00.09 прошли траверз мыса Фиолент в расстоянии от него в 2–2,5 мили. Курс 316°. В 00.27 изменили курс на 87°. В 00.53 подошли на четверть кабельтова к пристани 35-й батареи. С берега начался ружейный обстрел. В 00.57 заметили с берега белые проблески и легли курсом на них. Подошли к Херсонесскому маяку на 1,5 кабельтова, откуда был открыт огонь из пушек и оружейный. Остановили моторы для прослушивания. Подойдя правее маяка на 25–50 метров, людей не заметили на берегу. В 01.05 пошли вдоль берега до 35-й батареи на расстоянии от берега в 40–50 метрах под непрерывным обстрелом. В 01.10 застопорили моторы, стали звать голосом людей с берега и дали белую ракету по берегу. Снова в 01.35 осмотрели берег. Обстрел продолжался. Людей на плаву не было видно. В точке широта 44–32,4 и долгота 33–25,2 подобрали 3 человек с плота. От них узнали, что на берегу людей около 2000 человек в камнях и пещерах. Противник обстреливает людей под берегом. Противник вооружен пулеметами, автоматами и минометами. Вблизи причала стоят три танка. Командир дивизиона старший лейтенант Щербина приказал СКА № 0175 следовать с нами в направлении проблесков на берегу. В 02.03 и в 02.08 подошли к берегу, спустили шлюпку с целью сообщить, чтобы люди вплавь шли к катеру, так как к берегу подойти нельзя.
В 02.09 убило старшего лейтенанта Щербину (3 раны). С согласия лейтенанта госбезопасности Мухачева легли на курс 180° для следования в базу совместно с СКА № 0175. В течение 2 часов разведки катеров вблизи берега не видел. В 02.30 встретил по курсу СКА № 074 и СКА № 071. В 18.15 6.07.42 г. прибыли в базу».
Из боевого донесения капитан-лейтенанта Тарасова следует, что при подходе к месту операции в 01.20 6.07.42 г. катера освещались ракетами по всему берегу от мыса Фиолент до Херсонесского маяка. Велась стрельба вдоль берега. В момент окончания горения ракет подходил к берегу на 2–3 кабельтова, но ничего не было обнаружено. С мыса Херсонес била пушка, но всплески ложились мористее.
Между мысом Фиолент и Балаклавой была замечена артиллерийская перестрелка. В 00 часов 40 минут огонь велся с двух противоположных сторон. Был обнаружен пустой плотик от берега в 02.25 в расстоянии 4–4,5 мили.
6 июля 1942 года(облачно, прохладно, местами дожди)
При зачистке, проводимой 170-й пехотной дивизией на мысе Херсонес было взято 425 пленных. По данным допросов пленных[519], «в скалах между ориентиром 163 и «Максимом Горький-2» укрывается еще около 2 тысяч человек, истощенных нехваткой воды и продовольствия»[520]. В документах 170-й пехотной дивизии указывается: «Попытка выжечь их из укрытий горючими жидкостями оказалась неудачной». Итальянским катером перехвачена гребная шлюпка, пленено 11 человек. На горизонте, в районе мыса Кикинеиз, в 19.45 были обнаружены 6 кораблей, курсом на юг.
Из воспоминаний Лубянова (МПВО Корабельной стороны): «На 6 июля в 35-й батарее нас укрывалось 288 человек, руководил группой полковник Комарницкий. Все были переведены в помещение главного боезапаса. Была сформирована рота с разбивкой на взводы; я был во взводе, где командиром был старшина Кондратьев. В моем взводе был матрос Миша, молодой и здоровый парнишка, очень веселый. Нас объединяло одно желание: не сдаваться в плен, и мы надеялись, что удастся наладить связь с Большой землей. Были у нас и радисты. Они наладили приемник, а заставить работать не смогли.
Из укрывшихся 288 человек более 100 человек было раненых. Каждый день умирало по несколько человек. Среди нас была медсестра Надя. Перевязочный материал и йод мы нашли в батарее, нашли склад риса и сахара, а муки, хлеба, крупы, сухарей и пресной воды не было. В котле было немного воды, но ее давали 5 и 6 июля только раненым. По очереди ночью по штормтрапу опускалось три человека и ведрами приносили воду. Давали на сутки эмалированную кружку морской воды. Варили на бездымном порохе рис с сахаром и тоже давали по кружке на сутки. Этим мы и питались до 10 июля. Сахара и сырого риса не ограничивали – кто сколько хотел, столько и мог есть. Спали больше в вентиляционных ходах».
7 июля 1942 года
В 8.30 сработало взрывное устройство в одном из бункеров в районе бухты Омега, убиты два солдата 28-й дивизии, несколько раненых[521].
В результате зачистки 170-й пехотной дивизии было захвачено 257 пленных, среди которых 1 командир[522]. Велась подготовка к операции с применением саперных штурмовых средств[523]. Объектом атаки вновь стал «береговой форт в районе ориентира 173», который, по донесениям, уже был дважды взят 105-м полком.
Береговую оборону от мыса Ай-Тодор до Балаклавы обеспечивала 72-я пехотная дивизия. 306-я комендатура была передана группе Маттенклотта для обеспечения береговой обороны, ей же подчиняется 766-й полк береговой артиллерии.
Из воспоминаний Лубянова: «7 июля со стороны моря подошли два немецких катера-охотника и открыли огонь. Было шесть часов утра или половина седьмого. Большинство упало и, услышав выстрелы, бросились к коридору. Снаряды рикошетировали и рвались у двери.
После получасового обстрела катера подошли вплотную к берегу и стали опускать пожарные выдвижные лестницы. У нас в отсеках паника улеглась. Раздался крик: «Ребята, немцы идут с лестницами!» Мы бросились к входам. У входа у каждого из нас были гранаты, автоматы и патроны. Дав немцам подойти поближе, мы встретили их гранатами и открыли огонь. Оставив шестерых убитых и разломанные лестницы, немцы вбежали на катера, которые, отойдя от берега, вновь открыли огонь. Постреляв 10–15 минут, катера ушли. После ухода катеров мы стали оказывать помощь раненым. У нас было 33 убитых и еще больше раненых. Среди убитых был и полковник Комарницкий, майор (фамилию не знаю) и другие. Руководство группой принял старший лейтенант Буянов. Ежедневно уходившие в разведку группы не возвращались».