Из Севастополя убыла немецкая тяжелая артиллерия армейского подчинения. Шло оборудование береговых батарей. 132-я пехотная дивизия подчинена группе Маттенклотта. 170-я пехотная дивизия подчинена 54-му корпусу[529].
13 июля 1942 года
Из Севастополя был отправлен немецкий 318-й полк и часть 360-го.
14 июля 1942 года
Из казематов 35-й батареи вышли следователь особого отдела 25-й стрелковой дивизии Фридрих Шполянский и заместитель военного трибунала Севастополя Никон Степанов. В связи с поступившей от патрулей информацией, что под скалами на мысе Фиолент продолжают укрываться отдельные группы советских военнослужащих, началась операция по зачистке берега от мыса Херсонес до мыса Фиолент. На участке ответственности 122-го немецкого пехотного полка 50-й пехотной дивизии в районе мыса Фиолент в результате упорного боя была захвачена группа военнослужащих 109-й стрелковой дивизии[530].
Существует множество версий гибели командира 456-го полка этой дивизии, называются самые разные даты. По данным допроса политрука Еременко, военкома пулеметной роты полка, который был захвачен в районе мыса Фиолент 14 июля, подполковник Рубцов и комиссар полка Смирнов погибли накануне вечером при минометном обстреле.
16 июля 1942 года
Продолжалась зачистка между мысами Херсонес и Фиолент. Журнал боевых действий 11-й армии, кроме количества захваченных пленных, не содержит никакой дополнительной информации. Других записей в журнале нет, но…
В приложениях к журналу обнаружился первичный документ (донесение за день), в котором указывалось, что 121-м пехотным полком с 8.00 16 июля совместно со 2-й ротой комендантской команды гавани Севастополь производилась зачистка берега между мысом Херсонес и мысом Фиолент, в ходе которой захвачено 250 человек, в том числе и майор, возглавлявший группу. Но дальше идет еще одна запись: «Вечером 2-й батальон 121-го полка столкнулся с партизанами в районе ориентиров 136–145»[531]. В результате боя «партизаны» отошли на север.
В журнале боевых действий 50-й пехотной дивизии стоит короткая запись: «В районе 145–136 уничтожена партизанская группа»[532]. В приложениях к журналу указывается: «Произошел бой с партизанами, у которых на вооружении были даже пулеметы».
Еще интереснее оказался боевой отчет 121-го полка: «В 9.00 патрули 122-го пехотного полка, осуществлявшие прочесывание местности, столкнулись с партизанами в морской форме, у которых на вооружении находились два стационарных зенитных орудия, четыре пулемета, один из которых был счетверенным, второй авиационным. Численность противника – до роты. В результате боевого столк новения 122-й пехотный полк понес потери. Попытка второго батальона 121-го пехотного полка, поднятого по тревоге, подавить противника оказалась неудачной, схватка перешла в гранатный бой, затем в рукопашную схватку. Вечером 16 июля начат обстрел позиций противника полковой артиллерией.
Повторная попытка захвата позиции зенитной батареи успеха не имела, бой перешел в рукопашную. В результате обстрела позиции 15-см пушками противник подавлен. После боя в 9.12 батарея захвачена, насчитаны 103 трупа, большинство из которых в морской форме. Офицеры не выявлены. Пленных нет».
Район боя указывался по-разному: «между ориентирами 136 и 145», «между ориентирами 145 и 137», «2 км севернее хутора Бермана», «600 м западнее хутора Касагова». Но все эти точки лежали в одном районе. Хутор Косогова уже разрушен, но следы его видны. Хутор Бермана – картина та же.
Место последнего боя Севастопольской обороны достаточно долго оставалось неизвестно, пока в 2017 году поисковый отряд «Боевое братство» не нашел… болт. Обычный анкерный болт, потом еще и еще один. Ровно 10 штук по кругу, диаметром 66 см – фундамент пушки Лендера: 8К или 9К. Это оказался орудийный дворик 76-мм орудия, засыпанный деталями пушки и стреляными гильзами – артиллерийскими и пулеметными. Его палуба сгорела, и на бетоне лежали 15 копеек 1938 года.
Так посчастливилось найти позиции 851-й зенитной батареи ЧФ, которой в официальных документах как бы и не существовало. Износ орудий этой батареи достигал 800 процентов, но ее личный состав до конца выполнил свой долг. Не дрогнул. Стала понятна фраза об «орудиях, установленных стационарно». На позициях следы жестокого боя: пулеметный настрел лежал ковром. В одном из блиндажей севастопольские гранаты: проржавевшие насквозь, один погреб боезапаса разбит авиабомбой, в 100 м сотрудники МЧС нашли еще одну, неразорвавшуюся, весом 250 кг.
Изначально 851-я зенитная батарея входила в состав 85-го дивизиона 122-го зенитного полка Николаевской ВМБ, который отступил сначала в Крым, затем, с большими потерями, частично вышел к Севастополю. 122-й зенап был заново укомплектован личным составом и 85-мм орудиями и направлен на Кавказ. Для укомплектования первой батареи 85-го дивизиона в Севастополе не хватило орудий, и батарея, не имеющая ни личного состава, ни материальной части, формально осталась в Севастополе.
Батарея была сформирована 12 апреля 1942 года на основе старой 851-й батареи. Материальную часть батареи составили изношенные орудия 365-й и 366-й батарей 114-го дивизиона. Из трех четырехорудийных батарей сделали четыре трехорудийные, выделив 366-м и 365-м батареям, находившимся на передовой, по два исправных орудия 364-й батареи, находившейся в тылу. Орудия, выходившие из ремонта, направлялись на 364-ю батарею, затем из ремонтных орудий начали комплектовать новую, 851-ю. Весь ее личный состав числится пропавшим без вести.
Потом на батарее стояли немцы: их 2-см и 8,8-см гильзы валялись в большом количестве вокруг батареи. В одном из блиндажей нашелся немецкий портфель со стопкой чистых смертников-жетонов. Потом, после войны, видимо считая, что батарея только немецкая, ее снесли бульдозером. Но под слоем немецкого мусора четко были видны следы последнего боя батареи, пол многих блиндажей был засыпан хлоркой (и неспроста), но где лежат ее защитники? Пока не ясно, пока обследовано только 20 процентов территории батареи, а значит, нужно продолжать поиск.
Глава 7История одной конференции (вместо заключения)
Отгремели залпы войны, страна по имени СССР слегка оправилась от нанесенных ран, появилась надежда на светлое будущее, и тут, спустя всего двадцать лет, случилось сражение, не описанное ни в одной исторической книге. Его ареной вновь стал Севастополь, но вместо пушек в этом сражении гремели лозунги, а целью этого сражения служило желание установить правду. Но, как выяснилось, у каждого была своя «правда».
Речь идет о военно-научной конференции, посвященной двадцатой годовщине начала Великой Отечественной войны, на которой в идеологической схватке сошлись бывшие братья по оружию, сражавшиеся некогда за город Севастополь. На тот момент он еще не был городом-героем.
В ходе работы над книгами об обороне Севастополя пришлось изучить множество докладов, сделанных на этой конференции, и картина вырисовывается достаточно любопытная.
Судя по протоколам (сильно смягченным цензурой), страсти кипели нешуточные. Гневная отповедь бывшего командующего ЧФ Ф.С. Октябрьского бывшему штабисту – «приморцу» А.И. Ковтун-Станкевичу – занимает 25 листов (!) печатного текста, причем высказывания в этом докладе были крайне нелицеприятные.
Собственно, сам доклад А.И. Ковтун-Станкевича дан в изложении и, судя по всему, сильно «похудел» при перепечатке. Доклад, изложенный в материалах конференции всего на девяти листах, по факту длился более трех часов. То же самое можно сказать и о докладах других приморцев: бывшего начарта Д.И. Пискунова, бывшего начальника штаба 79-й морской стрелковой бригады Сахарова, бывшего начштаба 345-й дивизии И.Ф. Хомича. Их доклады в официальном протоколе конференции тоже сильно «похудели».
Стенограмму своего доклада Д.И. Пискунов подписывать отказался. То же сделали и некоторые другие «приморцы». После этой военно-научной конференции некоторые из ее участников (в частности, И.А. Ласкин и И.Ф. Хомич), несмотря на высокие звания, имели неприятную беседу в «соответствующих органах». Что же произошло и из-за чего разгорелась эта битва, о которой сейчас помнят уже очень немногие?
Начнем с описания исторических предпосылок. Война, какой бы она ни была, сродни травме, она не проходит без последствий. Для некоторых государств эта война стала травмой, несовместимой с жизнью, в них сменилось все: строй, правительство, во многом сменился жизненный уклад людей. Наша страна выжила и победила, но…
Ничто на земле не проходит бесследно: страна лежала в руинах, она лишилась значительной (и лучшей) части своего трудоспособного населения. Парадокс заключается в том, что лучшие погибли первыми. Выживали чаще те, кто сумел приспособиться, или те, кто был в тылу. Понемногу те, кто выжил в этой катастрофе, начали строить свою жизнь заново.
Сразу после войны расцвел бандитизм. И это тоже было следствием войны: иммунитет государства был ослаблен, после перенесенной травмы и не сразу смог справиться с этой инфекцией. Но страна сумела справиться и с этой проблемой.
К сожалению, сразу после войны отношение к тем, кто прошел плен, было достаточно жестким. И в отношении к ним были допущены очень сильные перегибы. Среди них было много достойных людей, но они достаточно долго носили клеймо «был в плену». Эта фраза, указанная в личном деле, перечеркивала многие возможности.
После смерти «великого вождя всех времен и народов», после нескольких «дворцовых переворотов» к власти пришел новый вождь, который не обладал ни умом, ни харизмой предыдущего. «Старая гвардия» всерьез не воспринимала нового властителя (и было от чего). Ему были нужны новые адепты его культа, и началась хрущевская «псевдооттепель». Он стал «покупать» себе авторитет, раздавая чины, должности, квартиры, персональные пенсии и прочие блага социалистического рая.