Он уже решил осадить коня и вернуться к пещере, когда заметил тусклый силуэт, лежащий поперек тропы. Подъехал и прищурился, наконец слез и наклонился. Только прикоснувшись, удостоверился, что это человек.
– Сагг? – спросил он. – Где твой конь?
– Ушел, – сказал Сагг. Он обмяк, почти не двигался, и пахло от него маслом и кровью.
– Ты в порядке?
Сагг только тихо хихикнул.
– Давай, – сказал Роули. – Тут пещера.
Когда Сагг ничего не ответил, Роули его поднял. Напарник не стоял, не держался на ногах, так что пришлось его опустить. У Роули получилось не сразу, но он все-таки закинул раненого на спину и поплелся под его весом. Еще усилие – и он перекинул Сагга через седло коня, который недвусмысленно дал понять, что не желает в этом участвовать. Но наконец все получилось. Взяв скакуна под уздцы, Роули направился к пещере.
В темноте он ее сперва пропустил, пришлось возвращаться. Луна так и не показалась вообще. В итоге пещеру он нашел только потому, что вспомнил, как возле нее журчал ручей, но пришлось остановиться и зажечь сухую ветку, чтобы найти, где пересечь реку, и даже тогда вход еще пришлось поискать.
Он оставил коня внизу пастись, бросил факел прогорать на сланце, а Сагга взвалил на плечо. Тот простонал разок, но в остальном почти не шевелился. Роули ковылял с ним вверх по сланцу, поскальзываясь и падая, а один раз даже уронив Сагга, но наконец перетащил его через хребет в пещеру. Потом вернулся за огнивом и скаткой, чтобы устроиться на ночь самому.
– Это хижина? – Сагг почти шептал.
– Нет, – сказал Роули. – Но все-таки убежище.
– Уже недалеко, – отрешенно сказал Сагг. – За следующим поворотом.
Роули не обратил на него внимания.
Сагга он усадил у стены, а сам сложил ветки, разжег огонь. Слабый – и на случай преследования, и потому что не хотел задымить пещеру, – но если сидеть поближе, то тепло ощущалось. Не хижина, но и не поле под открытым небом. И так сойдет.
В мерцающем свете Сагг казался бледным, почти мертвым. Роули позвал его по имени, потом повторил. Напарник как будто не слышал.
Роули обошел костер и потряс его.
– Здесь, – прошептал Сагг. – Еще здесь.
Роули аккуратно стянул с него сапог. Ждал, что тот начнет стонать или вздрогнет, но не дождался – Сагг ни заговорил, ни шелохнулся. Когда сапог наконец слез, из голенища хлынула кровь, забрызгав руки и обувь Роули. «Сколько же в нем осталось крови?» – удивился он.
Разрезал промокшую штанину Сагга ножом, потом аккуратно сдвинул перевязку. Кожа, когда он смыл кровь, казалась мертвенно-бледной, края раны – надутыми и распухшими. Он прочистил рану, как умел, потом снова затянул той же самой сырой тряпкой. Потом перешел на свою сторону костра и сел.
– Ты же еще живой? – спросил Роули. Когда Сагг не ответил, он вернулся вокруг костра и потыкал раненого сапогом в бок сапогом, повторяя вопрос.
– Чего? – спросил Сагг. Роули казалось, что напарник почти не двигал губами, когда говорил. А может, двигал. Может, так просто казалось из-за огня и тени.
Роули наклонился, сплюнул. В костер не попал, но слюна зашипела на одном из булыжников в круге.
– Еще живой? – спросил Роули в третий раз.
– Что это за вопрос такой?
– Ты останешься без ноги, – сказал Роули.
Сперва долгая тишина, потом странный пронзительный хрип, в котором Роули не сразу узнал смех Сагга.
Роули сидел на месте, глядя в огонь. Его мучал голод, но все же наконец слезть с коня было приятно.
– В хижине есть еда? – спросил он.
– Конечно, – сказал Сагг. – Угощайся.
Роули дальше смотрел на костер. Воздух втягивался в пещеру так, что огонь то разгорался, высоко вздымаясь, то почти угасал буквально за несколько секунд. Роули не мог оторвать взгляд от пламени.
Глубоко вздохнул:
– Завтра. Завтра ты останешься здесь. Я поищу хижину.
– Завтра я буду там, где я есть, – сказал Сагг.
– В каком смысле? – спросил сбитый с толку Роули, но Сагг не ответил. – Странно как-то. Где ты, если не там, где ты есть?
– Вот именно, – сказал Сагг.
Роули снова уставился в огонь, теперь еще пристальней. Когда он пришел в себя, то не знал, сколько времени прошло. Тряхнул головой, чтобы прочистить мысли.
– Нужно поспать, – сказал он. Повернулся и вытянулся на пещерном полу, устраиваясь поудобнее. Он почти улегся, когда – так тихо, что он даже не сразу понял, – Сагг позвал его по имени.
– Что такое, Сагг?
– Мне кое-что нужно из сапога. Достанешь?
– Из сапога, который на тебе, или каком?
– Каком.
– Кровавом, – сказал Роули ровно.
– Кровавом, – подтвердил Сагг.
– Ни черта, не притронусь я к окровавленному сапогу, – ответил Роули. Привстал на локтях. Сагг за огнем так и не пошевелился. – Это не здорово. Чего тебе там вообще понадобилось?
Когда ответа не последовало, Роули вздохнул. Подтянулся, нашарил сапог на каменном полу, потом перекатился и сел. Перевернул сапог, потряс, но оттуда ничего не выпало. Стукнул несколько раз каблуком о пол, снова перевернул. Опять ничего. Бросил назад. Тот шлепнулся на ногу Сагга.
– Что у тебя там, говоришь? – спросил Роули.
– Я не говорил, – сказал Сагг. – Талисман на удачу.
– Нет там ничего.
– Логично.
Они помолчали, глядя, как дрожит огонь. Роули подумал, что он как живое, дышащее существо. Стоило об этом подумать, как костер потускнел, грозя потухнуть.
– Давай-ка уляжемся и выспимся, – сказал Роули.
– Я в порядке, – раздался голос Сагга над свечением углей. – Ты укладывайся. Я и так в порядке.
– Смотри сам, – сказал Роули. Но почему-то остался сидеть, глядя в костер и на темный силуэт Сагга за ним.
Он не знал, сколько прошло времени. Может, много, а может, совсем чуть-чуть. Умирающий огонь его словно загипнотизировал, а может, Роули уснул. Но когда вдруг услышал голос Сагга, сам не понял, то ли спит, то ли напарник правда заговорил.
– Знаешь историю о черной коре?
Стало совсем темно. Роули даже силуэта напарника не мог разглядеть. Помахал пальцами перед лицом, но не увидел даже их.
– О чем черном? – спросил он.
– Коре, – сказал Сагг.
– Как на дереве?
– Ну да. Почему бы и нет?
– В смысле «почему бы и нет», – раздраженно спросил Роули, окончательно проснувшись. – Либо как на дереве, либо нет.
Сагг словно не услышал. Он уже рассказывал историю.
– Один человек нашел в кармане куртки кусок черной коры. Он сам не знал, как она туда попала. Просто лежала.
Он молчал так долго, что Роули спросил:
– И это вся история?
– Более-менее, – сказал Сагг. – Все главное в этих словах, в этом начале. Остальное – уже разъяснение.
– Что это за история такая?
– Разъяснить? – спросил Сагг.
Роули пожал плечами, потом понял, что Сагг ничего не увидит:
– Спи давай.
– Ты скоро уснешь, – ответил Сагг. – А пока слушай.
– Один человек нашел в кармане куртки кусок черной коры. Он сам не знал, как она туда попала. Просто лежала. Человек достал и уставился на нее. Он не знал, откуда она взялась, с какого дерева, если вообще с дерева.
– А у чего еще бывает кора? – спросил Роули, вдруг почувствовав себя очень странно.
– Этот человек тоже знал только о древесной коре, – сказал Сагг. – Как ты. И в уме перебрал все знакомые деревья, но не мог вспомнить дерева с настолько черной корой. Может, это должно было ему на что-то намекнуть. Но он просто долго-долго смотрел на кусок черной коры, а потом выкинул его. Когда он надел куртку в следующий раз, она опять была там.
– Что значит – опять была там? – спросил Роули, повышая голос.
– То и значит. Опять была там.
– Но он же ее выкинул.
– Да. Выкинул.
– Тогда как она вернулась в карман?
– Это не часть истории, – сказал Сагг. – Этот момент обычно опускают. Здесь я рассказываю про черную кору, и я знаю, что туда входит, а что нет. Молчи и слушай. Когда он надел куртку в следующий раз, она опять была там. Он достал кусок черной коры, выкинул, потом залез в карман – а она опять там, в том же кармане. Он достал ее и выкинул в огонь, а спустя миг она опять оказалась в кармане.
– Зачем ты мне это рассказываешь? – спросил Роули.
– Где бы он ее ни выбрасывал, она возвращалась. Человек думал, что сходит с ума. Наконец достал черную кору из кармана, положил на стол и взял молоток. Но когда уже хотел ударить, она открыла глаз и посмотрела на него.
– Чего открыла? – перебил Роули.
– Глаз, – сказал Сагг.
– Глаз? Но у коры нет…
– Не перебивай, – произнес голос Сагга. – Открыла глаз. Да, так я и сказал. Глаз. И не пытайся разгадывать и не думай, что тут кроется какой-то другой смысл. Каждый раз, когда думаешь, что просчитал мир, – поверь, на самом деле ты просчитался, а мир уже готов на тебя наброситься и переломить хребет. Когда человек захотел ударить кору молотком, она открыла глаз и посмотрела на него. И все, просто посмотрела. Но долго, и не моргая. Человек тоже смотрел, и, как ни старался, не мог отвернуться. Потом черная кора закрыла глаз, и он смог отвернуться. Так что он взял ее как можно бережней, положил в карман и носил, пока не умер. А когда умер, он был ей уже не нужен.
Когда Роули проснулся, уже рассвело. Ресницы за ночь почему-то слиплись, и пришлось протереть глаза, чтобы они открылись как следует. Сагг пропал, хотя как это возможно, Роули не представлял – напарник с трудом шевелился, куда уж ему было ходить. Там, где он привалился прошлым вечером, на стене пещеры осталось пятно крови приблизительно человеческой формы. Как на коне Сагга. Трудно поверить, что в Сагге еще оставалось столько крови, учитывая, сколько он ее потерял. Столько крови, и в форме человека. «Кровавый ангел», – подумал Роули, потом тряхнул головой, чтобы выкинуть эти слова из мыслей.
Он встал, скатал одеяло, потом постоял у входа в пещеру, чтобы оглядеть берег снаружи как можно внимательнее. Он не видел ни следа погони. И ни следа Сагга.