– И не оскорбляйте наших крыс. – Я с силой сжимаю кулаки, так что ногти врезаются в ладони. – Они имеют право здесь находиться. В отличие от вас.
В воздухе повисает столь напряженная тишина, что кажется, будто Лейла сейчас меня задушит. Возможно, я только что лишила Раффи шанса вернуть себе крылья. Вид у Лейлы такой, словно она готова разорвать меня пополам.
– Ладно, – успокаивающе говорит Иосия. – Давайте сделаем перерыв и сосредоточимся на главном. – Из всех ангелов он выглядит наиболее зловеще со своими кроваво-красными глазами и кожей неестественной белизны, но внешность значит далеко не все. – Раффи нужно получить назад крылья. Теперь нам остается выяснить, что хочет взамен прекрасная Лейла, и все мы будем счастливы. Больше ведь ничего и не надо, верно?
Он смотрит на каждого из нас. Хочется сказать, что вряд ли я буду счастлива, но я и без того уже слишком много наговорила.
– Отлично. Итак, Лейла, – спрашивает Иосия, – чем мы можем тебя осчастливить?
Лейла жеманно опускает ресницы:
– Я подумаю.
Уверена, она уже готова назвать свою цену. К чему кокетничать?
– Приходи через час в мою лабораторию. Мне нужно подготовиться. Но крылья возьму сейчас.
Раффи колеблется, будто ему предлагают подписать договор с дьяволом. Затем уходит в спальню, оставив меня с Лейлой и Иосией.
К черту! Я иду следом за Раффи и нахожу его в ванной, где он заворачивает крылья в полотенца.
– Я ей не доверяю, – говорю я.
– Тебя могут услышать.
– Не важно. – Я прислоняюсь к дверному косяку.
– Есть идея получше?
– Что, если она просто заберет твои крылья?
– Тогда это будет уже моя проблема.
Он откладывает в сторону упакованное крыло и начинает заворачивать второе в полотенце размером с простыню.
– Тогда у тебя не будет никаких рычагов.
– У меня и сейчас их нет.
– У тебя есть крылья.
– Что мне с ними делать, Пенрин? Повесить на стену? Они бесполезны, пока их не пришьют обратно.
Раффи проводит ладонью по двум сверткам с крыльями и закрывает глаза.
Чувствую себя полным ничтожеством. Похоже, я лишь усилила его сомнения.
Он проходит мимо меня. Я остаюсь в ванной, пока не слышу, как за двумя ангелами закрывается входная дверь.
33
Я смотрю в темные окна, из которых открывается вид на обугленный город.
– Расскажи мне о Посланнике.
Для меня это первая возможность хоть что-то понять из предыдущего разговора с Иосией.
– Бог повелевает Гавриилу – Посланнику. Затем Гавриил говорит остальным архангелам, чего желает Бог. – Раффи зачерпывает полную ложку подогретого картофельного пюре. – Во всяком случае, такова теория.
– Бог не говорит ни с кем из других ангелов?
– Уж точно не со мной. – Раффи разрезает стейк с кровью. – Но опять-таки в последнее время я не пользовался особой популярностью.
– Он когда-нибудь говорил с тобой?
– Нет. И сомневаюсь, что однажды захочет.
– Но, судя по тому, что сказал Иосия, ты мог бы стать следующим Посланником.
– Угу, хорошая шутка. Хотя в этом нет ничего невозможного. Формально я вхожу в число потенциальных преемников.
– Почему шутка?
– Потому что, мисс Любопытство, я агностик.
– Ты… агностик? – Я смотрю на него, пытаясь понять, говорит ли он всерьез. – То есть ты не уверен в существовании Бога? Как такое может быть? Ты же ангел, ради всего святого!
– И что?
– То, что ты – создание Бога. Он тебя создал.
– Считается, что Он создал и вас тоже. Разве среди вас нет тех, кто не уверен в существовании Бога?
– Ну… да, но Он с нами не говорит. В смысле, Он не говорит со мной. – Я вспоминаю свою мать. – Ладно, согласна, есть люди, которые заявляют, будто они общаются с Богом или наоборот. Но откуда мне знать, правда ли это?
Моя мама говорит с Богом даже не по-английски, а на каком-то придуманном языке, который только она и понимает. Вера ее фанатична. Точнее, фанатична ее вера в дьявола.
А я? Даже сейчас, с ангелами и прочим, я до сих пор не могу поверить в ее Бога. Хотя, должна признаться, по ночам я опасаюсь ее дьявола. Но в общем, думаю, я все же остаюсь агностиком. Кто знает, может быть, эти ангелы – всего лишь пришельцы с другой планеты, пытающиеся обманом одолеть нас почти без боя. Я ничего не знаю и, скорее всего, никогда не узнаю о Боге, ангелах и большинстве вопросов, которые задает жизнь. И я с этим смирилась.
Но теперь я встретила ангела-агностика.
– У меня от тебя голова болит. – Я сажусь за стол.
– Слово Посланника принимается за слово Божье. Мы подчиняемся ему. И всегда подчинялись. Насчет того, верит ли в Бога каждый из нас или нет – или даже верят ли в него сами Посланники, – это уже совсем другая история.
– Значит, если следующий Посланник прикажет убить всех оставшихся людей лишь потому, что ему этого захотелось, ангелы так и сделают?
– Без вопросов. – Он вгрызается в последний кусок стейка.
Я пытаюсь осознать услышанное, пока Раффи готовится к тому, чтобы отправиться на операцию.
Он надевает рюкзак, обмотанный полотенцами, так, чтобы казалось, будто под пиджаком сложены крылья. Я встаю и помогаю ему поправить рюкзак.
– Не будет ли это выглядеть слишком подозрительно?
– Там, куда я иду, мало посторонних глаз.
Он останавливается возле входной двери:
– Если не вернусь до рассвета, найди Иосию. Он поможет тебе выбраться из обители.
Словно чья-то тяжелая лапа сжимает мне сердце.
Я даже не знаю, куда он идет. Вероятно, к какому-нибудь мяснику из переулка, который работает грязными хирургическими инструментами при тусклом освещении.
– Подожди. – Я показываю на лежащий на стойке меч. – Как насчет оружия?
– Ему не понравятся все эти скальпели и иглы возле меня. На операционном столе он мне ничем не поможет.
Мне становится не по себе при мысли о том, что Раффи будет беспомощно лежать на столе, окруженный враждебно настроенными ангелами. Не говоря уже о том, что во время операции может начаться атака Сопротивления.
Как быть? Предупредить его?
Рискуя, что он расскажет своим? Старым друзьям и преданным долгу солдатам?
Впрочем, как бы он поступил, если бы узнал? Отменил операцию и лишился единственной надежды вернуть крылья? Никогда.
Раффи выходит за дверь, не услышав от меня ни слова.
34
Не зная, что мне делать, я расхаживаю по комнате.
Я слишком устала, чтобы трезво мыслить. Все мои мысли крутятся вокруг того, что сейчас происходит с Пейдж, мамой, Раффи и борцами за свободу.
Как долго я смогу есть, спать и наслаждаться роскошью, пока Пейдж где-то рядом? В таком темпе пройдут недели, прежде чем мы обнаружим ее след. Я отчаянно жалею, что не могу ничего сделать, только беспомощно ждать, пока у Раффи не закончится операция.
Судя по тому, что я знаю, людям не позволено находиться где-либо в обители без сопровождения ангела. За исключением прислуги…
Я отбрасываю с полдюжины безумных идей, вроде той, чтобы напасть на горничную моего роста и завладеть ее одеждой. Это вполне подходит для кино, но я, вероятно, лишь обреку человека на голодную смерть, если его вышвырнут из обители. Может, я и не одобряю людей, которые работают на ангелов, но кто я такая, чтобы судить бедолаг, пытающихся пережить кризис и накормить семью?
Я снимаю трубку телефона и заказываю бутылку шампанского. Подмывает попросить, чтобы ее принес Тра-Тру, но решаю пока что положиться на случайность. В прежнем мире я даже не имела законного права употреблять алкоголь, а тем более заказывать вино в номер люкс стоимостью тысячу долларов за ночь. Я хожу туда-сюда по комнате, обдумывая все возможные сценарии. Когда мне уже кажется, будто я протоптала на ковре кольцевую дорожку, раздается стук в дверь.
Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть это будет Тра-Тру!
За дверью стоит похожая на мышку женщина. Ее темные глаза смотрят на меня из-под копны вьющихся каштановых волос. Разочарование мое столь велико, что я даже ощущаю во рту его металлический привкус. Я настолько расстроена, что передо мной не Тра-Тру, что всерьез подумываю накинуться на нее ради униформы. На ней длинная черная юбка и накрахмаленная белая блузка под черным приталенным пиджаком, напоминающим женский вариант смокинга. Она крупнее меня, но ненамного.
Я открываю дверь и жестом приглашаю женщину войти. Она подходит к кофейному столику, чтобы поставить на него поднос.
– У вас есть семья? – спрашиваю я.
Она оборачивается, глядя на меня словно испуганный кролик, затем кивает, отчего волосы падают на глаза.
– Ваша работа дает возможность их кормить?
Она снова кивает, и взгляд становится настороженным. Возможно, она была невинной пару месяцев назад, но с тем же успехом это могло быть в прошлой жизни. Невинность из ее взгляда слишком быстро улетучивается. Этой девушке пришлось драться, чтобы получить работу, и, судя по мрачному выражению ее лица, пришлось драться и за то, чтобы эту работу не потерять.
– Сколько вас занимается доставкой еды в номера?
– А что?
– Просто интересно.
Возникает мысль сказать ей, что я ищу Тра-Тру, но не хочется подвергать его опасности. В обществе ангелов и поведении прислуги столько непонятного, что лучше не говорить лишнего.
– Нас полдюжины.
Она пожимает плечами и, не сводя с меня настороженного взгляда, направляется к двери.
– Вы разносите заказы по очереди?
Она кивает, бросив взгляд на дверь спальни – вероятно, думает, там сейчас мой ангел.
– Я что, вас напугала? – спрашиваю нарочито угрожающим тоном.
Ее взгляд снова перескакивает в мою сторону. Я приближаюсь к ней, словно вампир, с голодным выражением на лице. Видно, что ей действительно страшно. Что ж, это лучше, чем если бы она лишь посмеялась над моим странным поведением.
Когда я оказываюсь рядом, ее глаза расширяются от ужаса. Она судорожно шарит в поисках дверной ручки и выбегает из номера.