Увидев, что все вышли на ровную траву лужайки, Скотт Крейн поднял руку – и, спустившись по пологому склону, сделал несколько шагов по дну озерца, пока вода не поднялась выше его лодыжек. Фред принялся брехать на странное зрелище, и Кути пришлось зажать ему пасть.
Даже стоя в воде, бородатый широкоплечий Крейн все же казался выше всех остальных.
– Это место равновесия, – сказал он своим глубоким, раскатистым голосом, – и мы хотим сохранить это состояние, а не демонстрировать себя как всплеск на чьих-то графиках. – Казалось, только Диана и вдова Мавраноса знали, что он делал; Диана смотрела в сторону, туда, где раскинулось большое озеро, окружавшее остров, а Венди задумчиво рассматривала Крейна.
Крейн медленно продолжал:
– Когда я вернулся пять месяцев назад – благодаря самопожертвованию моего лучшего друга – я принял определенные условия, те условия, которые были изложены в палиндроме. Я ожидаю, что теперь буду проводить январь каждого года в Эребусе, как и в эту зиму, но мое безжизненное тело будет оставаться в Лейкадии, и уже не потребуется каждый раз возвращать его к жизни. Три воплощения Смерти, два призрака и один убийца, которому было суждено вскоре умереть, совершили надо мной требующееся таинство.
Он поднял маленький неровный коричневый шарик, который издалека казался сломанным.
– Гранат, – сказал он, – который, по словам Нарди, преодолел дальний путь из моего собственного сада, надлежащим образом. – Он раздавил плодик и позволил большей части содержимого упасть в воду, но поймал что-то крошечное кончиками большого и указательного пальцев. – Одно зернышко, – сказал он. – Точно такое же когда-то съела Персефона. – И он положил его в рот и проглотил.
Дети уставились на него, когда он вошел в воду, но утратили всякий интерес, как только он заговорил; Кути отпустил поводок Фреда, и теперь дети и собака счастливо лазили по камням, пятнистым от солнечного света и теней.
Скотт Крейн, казалось, на мгновение побледнел, но глубоко вдохнул пахнущий цветами воздух и улыбнулся расшалившимся детям.
– Это действительно счастливый день, – сказал он, – и все мы повинуемся тем ролям, которые расписаны для нас по сезонам. А лето, – продолжил он, взглянув мельком Кокрену в глаза, – пора свадеб.
Он повернулся и вышел из воды, с отворотов его брюк на траву сыпались яркие капли.
– Коди Пламтри, – сказал король, протягивая ей левую руку, – которая щедро «стол накрыла для гостей случайных», чтобы многообразные заступники смогли помочь мне пройти через все звездные дома года.
Коди подошла туда, где он остановился, и взяла его за руку своей правой рукой.
– И, – продолжил король, подняв правую руку и глядя на другой берег озерца, – Сид Кокрен, который дважды простирал руку, чтобы спасти старого короля, и самоотверженно хранил божье благоволение, чтобы передать его мне.
Все, даже дети и собака, теперь воззрились на Кокрена; он облился потом, ему вдруг стало очень неловко и захотелось сунуть искалеченную правую руку в карман. Эта полянка на вершине холма и озеро, окруженное изогнутыми лаврами и секвойями, казались ему странно знакомыми. Он подумал, что, возможно, уже бывал здесь когда-то, очень давно… и был счастлив?…
– Подойди к невесте, – подсказал шепотом Пит Салливан и подтолкнул его в спину.
Кокрен встретился взглядом с голубыми глазами Коди, стоявшей на том берегу озерца; она улыбнулась ему, и он в ответ улыбнулся ей и пошел к ней вниз по бережку и прямо в озеро, по чистой, очистительной воде, и дети восторженно хохотали, и собака лаяла. Вода на середине дошла ему до пояса (ступням и лодыжкам даже стало холодно), и он вышел на противоположный берег, прошел по залитой солнцем траве и остановился около нее и короля, чтобы с бесконечной радостью связать себя брачным обетом.
Об авторе
Тим Пауэрс родился в Буффало (Нью-Йорк) в 1952 году. В 1959 году его родители переехали на Западное побережье. Пауэрс получил образование в Университете штата Калифорния по специальности английский язык и филология. В университете он познакомился с К. У. Джетером и Джеймсом Блейлоком, с которыми не только дружит, но и иногда работает вместе; эта троица считается отцами-основателями стимпанковского направления в литературе. Он был дружен также с Филипом К. Диком и является прототипом одного из героев романа «ВАЛИС».
Многие произведения Тима Пауэрса отмечены различными литературными наградами, среди которых две премии Филипа К. Дика (за «Врата Анубиса» и «Ужин во Дворце Извращений»), три Всемирные премии фэнтези (за «Последнюю ставку», Declare и The Bible Repairman) и четыре премии «Локус» (за «Последнюю ставку», «Последний выдох», «Последние дни» и The Bible Repairman).
Четвертый фильм из цикла «Пираты Карибского моря» снят по его роману «На странных волнах».
Тим Пауэрс и его супруга Серена живут в городе Сант-Бернардино в штате Калифорния.