Но Люк ощутил еще одно знакомое присутствие. На этот раз далеко — невероятно далеко. Но такая мелочь, как расстояние, не могла затмить это присутствие в его сознании.
Старый джедай открыл глаза.
— Лея, — вымолвил он.
Рей стояла на длинном плоском каменном выступе, что возвышался над травянистыми склонами острова и низким утесом нависал над морем. В его центре зияла дыра, окруженная красноватым мхом, серебрящимся в лунном свете.
Девушка осторожно приблизилась к месту, которое явилось к ней в видении на уступе для медитаций. К месту, которое пыталось ей что-то показать. Люк предупреждал: приняв это предложение, она может поддаться темной стороне, но возможно, он просто боялся истин, которые оно могло раскрыть.
Она вгляделась в чернильную черноту провала. Яркий свет луны не достигал его глубин. Дыра булькала и шипела, словно говорила с гостьей.
Рей остановилась у края, наклонилась, чтобы осмотреть мох, и поскользнулась. Или же ее затянуло внутрь. Она не знала, слышит ли свои крики, или же звуки издает сама дыра.
Она упала в обжигающе холодную воду — легкие словно пронзило ножом. Борясь за жизнь, Рей вынырнула и кое-как вылезла на гладкий плоский камень, жадно хватая воздух. Глаза щипало от соли.
Девушка поняла, что оказалась в пещере — длинном узком гроте, который море выточило под кромкой утеса, образовав скрытый подземный зал. Существование пещеры выдавало лишь отверстие вертикальной шахты, выходящей на поверхность. Во время прилива дыра извергала потоки воды, а сейчас, когда океан стоял низко, ее шум походил на вздохи.
Море настолько отполировало стены пещеры, что камень стал походить на пускай потрескавшееся, но гладкое темное зеркало. Рей увидела в нем свое отражение, повторенное тысячу раз в лабиринте каменных граней так, что вдаль протянулся стройный ряд множества Рей, терявшийся из виду.
Рей всмотрелась в зеркало, и то будто бы всмотрелось в ответ. Сила завибрировала, реагируя на приближение чего-то.
Рей слышала свое дыхание, медленное и неровное. Оно участилось, когда девушка осознала, что оказалась в камне, в зазеркалье, и между ней самой и дрожащей в пещере девчонкой стоят еще несколько ее копий.
Затем эти Рей исчезли, и сотня новых встала между ней и стройной фигуркой на уступе. Она повернула голову, и все новые Рей послушно сделали то же самое; каждая поворачивала голову через мгновение после того, как это делала предыдущая, пока все вместе они не стали всматриваться в глубины темной скалы.
Рей понимала, что нужно проникнуть дальше: это лишь кажется, что мир внутри камня бесконечен. Он куда-то ведет, и, если у нее достанет смелости достичь этого тайного места, оно покажет то, ради чего Рей пришла... и что больше всего страшилась узнать.
Вглубь скалы тянулась вереница Рей — часть цепи, что стояла перед ней. Девушка велела себе следовать за ними, стать ими, не обращать внимания на голос в голове, продолжавший нашептывать, что она застрянет во тьме, в этом тайном сердце острова, навеки.
Она следовала за вереницей Рей, стремясь добраться до конца этой сюрреалистичной последовательности, пока именно это и не произошло. Пока не осталась одна, последняя Рей, тяжело дышащая и глядящая в большое круглое, подернутое пеленой зеркало полированного камня, похожее на то, что взывало к девушке в пещере.
Эта последняя Рей стояла перед камнем, всматриваясь в его глубины.
— Покажи мне моих родителей, — умоляла она. — Пожалуйста.
Рей протянула руку, и туманная поверхность зеркала пошла волнами, ее тьма начала таять. Девушка увидела две смутные фигуры. Кровь застучала у нее в ушах, а фигуры слились в одну. Пальцы Рей коснулись камня и встретились с кончиками пальцев фигуры из зазеркалья.
На нее смотрела девушка из морской пещеры. Смотрела она сама.
Рей опустила руку, и ее отражение сделало то же самое.
По щекам покатились слезы.
Столько ночей провела она в пустынях Джакку, сирота в занесенных песком обломках забытой войны. Она отмечала каждую ночь, выцарапывая черточку на металле, пока не оказалась окружена тысячами этих засечек. Их было слишком много, чтобы действительно вести учет времени, но это давно стало не важно. Палочки уже превратились в нечто иное — она не знала, во что именно. Возможно, в свидетельство ее непоколебимой веры, что все это не бессмысленно. Или, быть может, в ритуал, позволявший юной Рей не поддаваться одиночеству, что вечно довлело над ней, подрывая ее надежду и шепча, что она закончит так же, как и все, брошенное на Джакку, — превратится в пустую и бесполезную оболочку.
Теми длинными ночами ей было одиноко, но не так, как сейчас, в холодной и темной пещере в глубинах острова, стоя перед своим отражением.
Слезы наконец иссякли, и Рей подняла голову. Она знала, кому нужно рассказать о пещере, о том, что она искала и что увидела, — тому, кто поймет, должен понять, как одиночество и потери разъедают душу до тех пор, пока на ее месте не останется ничего.
Люк боялся, что пробудившееся чувство Силы затмило его восприятие материального мира и Рей вместе с «Соколом» уже покинула планету.
— Рей, ты была права! — воскликнул он, идя по лугу под неистовым ливнем и всполохами молний. — Я лечу с тобой, Рей!
Отшельник так долго закрывался от Силы, что теперь она ревела вокруг него. Рей была права. Он нужен ей. И Лее, и Сопротивлению, и всем, кто еще не утратил надежду. Из-за горя и чувства вины, окруженный тьмой и отчаянием, он этого не понимал. Пытаясь оградить Галактику от своей неудачи, он отгородился от всего, включая надежду.
Джедай не сомневался, что Рей привела сюда Сила. Гостья доставила послание, которое он отказывался слушать. Но она оказалась не просто вместилищем Силы. Не стоило настолько принижать ее значение. Еще она была молодой девушкой, могущественной в Силе и нуждавшейся в его помощи. И верившей в него, несмотря ни на что.
Добравшись до хижин, Люк с облегчением увидел, что грузовик Хана Соло все так же стоит у подножия длинной извилистой лестницы. А сквозь дверь и узкое окно выбранной Рей постройки пробивается свет.
Он радостно ускорил шаг, стремясь наверстать упущенное время.
Стоило Рей добраться до своего жилища, как она тут же ощутила его сквозь Силу рядом с собой. Связь между ними была столь сильна и неукротима, что ассоциировалась у девушки с прикосновением к оголенному проводу. Она закрыла глаза, снова открыла их и увидела Кайло Рена — словно он сидел на каменной скамье по соседству. Словно протяни она ладонь — и коснулась бы его руки, лица, волос.
При виде его на девушку накатило облегчение.
Кайло внимательно слушал. Его узкое лицо оставалось бесстрастным, пока она рассказывала, как ее затянуло в пещеру, как она очутилась в камне и как путешествие прошло впустую, не явив никаких откровений, помимо того, насколько она одинока.
— Ты не одинока, — уверенно сказал Рен, и она ему поверила.
— И ты не одинок. Еще не поздно.
Рей осторожно потянулась рукой к его руке, готовясь, что их ладони пройдут сквозь друг друга, и гадая, почувствует ли как-нибудь это в Силе.
Однако их пальцы действительно соприкоснулись. Она стиснула протянутую ей руку, вздрогнув от этого касания, и увидела, что он потрясен не меньше.
Вошедший в хижину Люк Скайуокер увидел Рей и Кайло, держащихся за руки и глядящих друг другу в глаза.
— Нет! — закричал он и выбросил вперед ладонь. Всплеск энергии разметал камни, из которых была сложена постройка, рассыпав их вокруг скамьи, где сидели потрясенные молодые люди.
Под проливным дождем Рей сжала теперь уже пустую ладонь и пристально посмотрела на Люка.
Не сводя глаз с мастера-джедая, девушка поднялась на ноги.
— Это правда? — потребовала она ответа. — Вы пытались его убить?
— Покинь остров, — бросил Скайуокер сквозь стиснутые зубы. — Немедленно.
Он развернулся и пошел прочь — точно так же, как в день ее прибытия, отказавшись взять меч, воззвавший к ней.
В тот раз она лишь хлопала глазами, обиженная и смущенная. Казалось, что все это случилось уже давным-давно.
— Нет, — заявила Рей. — Ответьте. Скажите правду. Стойте!
Люк не отреагировал, и Рей, схватив посох, тремя размашистыми шагами догнала его, замахнулась своим оружием и ударила старого джедая по затылку, повалив того на землю.
Подняв глаза к небу, Скайуокер удивился, увидев над собой оскалившуюся девушку.
— Вы правда это сделали? — закричала Рей. — Вы породили Кайло Рена?
Люк встал, и Рей тут же поняла, что ничего не изменилось — он по-прежнему намеревался уйти прочь. В ярости она снова замахнулась посохом — но отшельник так быстро протянул руку, что она превратилась в размытое пятно и с крыши одной из хижин сорвался длинный громоотвод. В мгновение ока он блокировал удар посоха, отчего у девушки загудели предплечья и она отпрянула назад.
Рей снова бросилась на старого джедая, ее посох и его импровизированное оружие вращались и сталкивались под непрекращающимся дождем. Девушка наседала. Никогда еще ее привычный посох не был так удобен — он ощущался как часть ее самой. Уверенность Рей росла, она хищно и самодовольно улыбнулась, разглядев удивление на лице противника.
Однако оно было лишь мимолетным. Она не успела уследить, как Скайуокер парировал ее удар и продолжил разворот, вывернул оружие из ее рук и отшвырнул на камни, оставив Рей беззащитной.
Она протянула руку, ощущая вокруг себя живую и голодную Силу, и почувствовала в ладони тяжесть светового меча. Он вспыхнул, и Люк отступил, глядя на высоко поднятый клинок, искрящийся и шипящий под каплями дождя.
Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга. Затем Рей выключила меч, и они с Люком остались стоять под ливнем.
— Скажите мне правду, — попросила она.
Люк Скайуокер смотрит на своего племянника Бена Соло, уже не мальчика, но еще не мужчину. Он вошел в его комнату посреди ночи и теперь стоит над ним. Мастер-джедай закрывает глаза. Сила бурлит от опасности. На лицо Люка ложится тень беспокойства, когда он протягивает руку, призывая Силу и касаясь разума спящего Бена.