Палпатин разработал «Крайние меры», чтобы одновременно уничтожить свою Империю и воскресить ее, безжалостно просеять ее ряды и собрать их вновь из тех, кто выжил, и из того, что сохранилось. Восстановление должно было происходить в Неизведанных регионах, тайно исследованных имперскими разведчиками, где основали верфи, лаборатории и хранилища, — чрезвычайно затратное предприятие, на которое ушли десятилетия и о котором знали лишь избранные.
Но военной подготовки имперских беженцев оказалось недостаточно, чтобы противостоять ужасам Неизведанных регионов. Блуждающие во тьме среди чужих звезд, они оказались опасно близки к гибели, и спасла их вовсе не военная мощь.
Их спасло знание — знание, которым обладал Сноук.
Которое по иронии судьбы вело обратно к Палпатину и его тайнам.
Истинная личность Палпатина — Дарт Сидиус, наследник ситхов, — была еще большим секретом, чем «Крайние меры». И исследования, проводимые Империей в Неизведанных регионах, служили обеим ипостасям ее правителя. Сидиус знал, что знание о Силе, которым обладала Галактика, пришло из этих давно покинутых полулегендарных звездных систем и что великие истины ждали там своего повторного открытия.
Истины, которые Сноук постиг и поставил на службу своим целям.
Лишь одна преграда стояла на его пути — Скайуокер. Он оказался достаточно мудр, чтобы не воссоздавать Орден джедаев, отвергнув тот склеротический, закосневший в своих традициях дискуссионный клуб, в который Орден превратился ко времени своей гибели. Вместо этого последний джедай стремился понять первопричины веры и стоящие за ней истины.
Как и его отец, Скайуокер являлся особенным орудием, посредством которого выражала свою волю Космическая Сила. Поэтому за ним было необходимо следить. А когда Скайуокер стал угрожать тому, что создавал Сноук, стало необходимо действовать.
Сноук обратился к своему огромному запасу знаний, чтобы сбить Скайуокера с пути, загнать в ловушку его семью и заполучить в свои руки могущество Бена Соло для уничтожения Скайуокера и победы Сноука.
Теперь конец игры, который он предвидел, уже близок.
Сноук взмахнул рукой, наручники Рей расстегнулись и со стуком упали на пол — мелкая демонстрация Силы. Верховный лидер с удовлетворением заметил, что это ее уже не испугало.
— Подойди, дитя, — велел он.
Она не подчинилась, и Сноук обратился к Силе, чья мощь в нем лишь возросла, пускай плоть и была изуродована. К своему удовлетворению, он обнаружил, что Рей сильна — сильнее, чем он предполагал. С огромным потенциалом в Силе и внутренним стержнем, позволявшим Силой командовать.
Она могла бы сделаться подходящим орудием — если бы Сноуку до сих пор были бы нужны столь грубые орудия.
— Сколько Силы, — проговорил Верховный лидер, наслаждаясь невидимыми мощными потоками и хаосом от их столкновения. — Если тьма возвышается, то вместе с ней возвышается свет. Я предупреждал своего юного ученика, что, по мере того как он становится сильнее, будет расти и равный ему на светлой стороне.
Еще один на первый взгляд непринужденный жест — и меч Энакина Скайуокера вырвался из ладони Кайло, пронесся мимо Рей и лег в руку Сноука. Тот осторожно повернул рукоять, любуясь мастерской конструкцией и таящейся внутри ее силой. На взгляд Сноука, сам вид оружия свидетельствовал, что за его созданием стоят поколения джедаев, цепь некогда могучих имен, которые теперь стали пустыми звуками.
— Я полагал, что это будет Скайуокер, — продолжил он. — Но ошибся.
Верховный лидер положил меч на подлокотник трона и впился взглядом в Рей.
— Ближе, я сказал.
Она снова не подчинилась, но на этот раз Сноук не ограничился проверкой ее защиты. Он использовал Силу, чтобы заставить девушку пододвинуться ближе, медленно, сантиметр за сантиметром подтягивая ее к себе по гладкому полу.
Слух начал распространяться, еще когда верные Холдо офицеры и бунтовщики По укрылись за ящиками с оборудованием, ожидающим погрузки в транспортники «Раддуса»: генерал Органа готова вновь взять командование в свои руки.
Но на чьей стороне? Это было неясно и породило странное зрелище: бойцы с обеих сторон то обменивались парализующими разрядами, то прислушивались к тому, что им сообщают по комлинкам.
Стрельба смолкла, когда двери ангара распахнулись, явив маленькую фигурку генерала в сопровождении С-3РО и нескольких солдат и пилотов — один из них тащил на плече бесчувственного По Дэмерона.
В ангаре повисла тишина.
— Я только что встала на ноги и, если ни у кого нет возражений, хотела бы на них остаться, — тихо произнесла Лея.
Она вышла на середину ангара, оказавшись между противоборствующими сторонами, и уперла руки в бока.
— Итак, где вице-адмирал Холдо?
Холдо вышла из-за штабеля ящиков, и две женщины некоторое время глядели друг на друга.
— Эмилин.
— Лея.
Они обнялись. Медленно, по одному, по двое, солдаты и пилоты с обеих сторон начали убирать оружие и подниматься на ноги.
— Мы скоро приземлимся, — сказала Лея, когда объятия закончились. — Если Первый Орден последует за нами, я бы посоветовала всем стрелять в одном направлении.
Она отошла от Холдо и начала что-то обсуждать с Д’Эйси. Вице-адмирал руководила погрузкой. Бросив по сторонам несколько робких взглядов, верные ей бойцы и мятежники поняли, что пора браться за дело. Они, забыв о своих разногласиях, принялись вместе таскать коробки.
Холдо убедилась, что По дышит, а затем дала знак паре солдат отнести его на борт одного из транспортников. Она повернулась к Лее.
— А он смутьян, — сказала она. — Мне такие нравятся.
— Мне тоже, — с улыбкой отозвалась Лея. — А теперь иди на свой транспортник.
Эмилин взглянула на давнюю подругу, задрав бровь:
— Чтобы транспортники могли уйти, кто-то должен остаться и управлять крейсером.
Лея посмотрела на Холдо с выражением, которое та знала слишком хорошо. Она видела его на Алдераане, в юности, когда они путешествовали в поисках собственного пути, в Молодежном парламенте на Корусанте и во многих помпезных залах во времена, когда Сенат Новой Республики кочевал с планеты на планету. Ее подруга выстраивала аргументы и готовилась произнести речь.
Эмилин не сомневалась, что это будет прекрасная речь. Но время речей прошло.
— Боюсь, что я выше вас по званию, принцесса, — заметила она мягко, но многозначительно. — И адмирал идет ко дну вместе со своим кораблем.
Лея остановилась и опустила подбородок.
— Так много потерь, — тихо сказала она. — Я больше этого не вынесу.
— Ну конечно вынесешь, — ответила Холдо, и Лея удивленно подняла глаза. — Ты же сама меня этому научила.
Лея взглянула на вице-адмирала почти с улыбкой. В иной ситуации она бы даже рассмеялась — искренним, задорным смехом, что редко, если вообще когда-либо раздавался во время ее нескончаемых встреч на высшем уровне, дебатов в Сенате и военных совещаний. Но Эмилин всегда оказывала на нее такое влияние — у нее был дар говорить такие вещи, что неправильное превращалось в правильное.
Ей будет не хватать этого. Ей будет не хватать ее.
— Да пребудет... — начала Лея и услышала, как подруга произносит те же слова.
Они умолкли, уступая друг другу.
— Твоя очередь напутствовать, — сказала Лея. — Я произносила эти слова слишком много раз.
— Да пребудет с тобой Сила всегда, — с улыбкой ответила Холдо.
Лея положила ладонь на руку Эмилин, а первые транспортники натужно оторвались от палубы ангара и вылетели в космос.
Рей пыталась сопротивляться — она заставляла свои ноги врасти в пол тронного зала, но это было безнадежно. Верховный лидер подтаскивал ее все ближе и ближе к себе. Как и на Такодане с Кайло Реном, девушка обнаружила, что ни ее разум, ни тело ей больше не подчиняются. От этого ощущения Рей замутило — желудок протестовал, словно Сноук был отравой, от которой можно было избавиться, очистившись.
— Ты недооцениваешь Скайуокера, — напряженным голосом предупредила она изможденную, закутанную в халат фигуру, все еще стараясь сохранить дистанцию. — И Бена Соло. И меня. Поэтому ты падешь.
Глаза Сноука вспыхнули звериным блеском. Мало что может быть занятнее, чем противник, принимающий толику знания за целостную картину. Наблюдать за его падением доставляло неимоверное удовлетворение — при условии, что перед своим концом враг в полной мере осознает собственные безрассудство и несостоятельность.
Верховный лидер изучил Рей, тщетно боровшуюся с его волей, и принял решение. У него есть время преподать ей этот последний урок.
— О? — выдохнул Сноук, излучая поддельный интерес. — Ты что-то увидела? Слабость в моем ученике? Из-за этого ты здесь?
Он рассмеялся, увидев, как на ее лице проступил ужас и как она пытается скрыть его. Ей ничего не скрыть от Сноука — для этого ее защита слишком слаба. Ее мысли, ее самые потаенные страхи и секреты открыты ему.
— Юная глупышка, — сказал Сноук. — Это я соединил ваши умы. Я разбередил мятежную душу Рена. Я знал, что у него недостанет сил, чтобы скрыть это от тебя, а у тебя недостанет мудрости, чтобы не клюнуть на такую приманку.
Пока Сноук издевался над Рей, Кайло Рен стоял с бесстрастным лицом, преклонив колено. Теперь он удивленно поднял глаза и сосредоточил взгляд на учителе.
Сноук проигнорировал мольбу на лице Кайло — как и те слабые волны боли и смятения, что расходились от него в Силе.
А вот страх на лице Рей он игнорировать не стал. Потрясение от осознания роли Сноука в установлении ее связи с Кайло разрушило даже ту жалкую защиту, которая имелась у девушки. Она утратила концентрацию, и Сноук легко подтащил ее к трону; ее лицо оказалось в считаных сантиметрах от его лица.
Удерживая ее, Сноук обратил свои мысли к Рену.
Он обнаружил огромный потенциал своего ученика, когда тот был еще ребенком, — мощь рода Скайуокеров было невозможно пропустить. Он понял, как использовать чувства, которые испытывал мальчик, — одиночество и неуверенность в себе, а также чувство вины и отчаяние его матери, — чтобы поселить тьму в душе ее сына.