И Бен Соло в точности исполнил роль, которую уготовил ему Сноук. Сочетание его потенциала и опасности, которую он представлял, подтолкнули Скайуокера к мысли о возрождении джедаев. Затем его мощь уничтожила все созданное Скайуокером и заставила горе-учителя удалиться в изгнание; Люк был убран с доски, как раз когда игра вошла в критическую фазу.
Но какую роль мальчик должен сыграть в будущем, было неясно. Он называл себя Кайло Реном, но в нем оставалось слишком много от Бена Соло; новая сущность была скорее желанием, нежели реальностью. Он не научился сопротивляться притяжению слабого и жалкого света, не обрел силы, чтобы искоренить в себе сентиментальность, погубившую его легендарного деда. И совершил свою самую серьезную ошибку: не сумел или не пожелал воспользоваться своим могуществом, чтобы изменить собственную судьбу.
Когда-то Сноук видел в Кайло идеального ученика — создание света и тьмы, обладающее мощью обоих аспектов Силы. Но возможно, он ошибся. Возможно, Кайло оказался неустойчивым сочетанием слабостей этих аспектов — надтреснутый сосуд, который невозможно наполнить.
Сноук прогнал эту мысль. Время, чтобы обдумать судьбу Кайло, наступит позже, когда Сопротивление и последний джедай будут уничтожены.
И обе эти цели уже близко.
Сноук снова обратил свое внимание на Рей, все еще пытавшуюся бороться с тем, чему не могла противостоять, а уж тем более одолеть. Ему стало жаль девочку, неожиданная энергия заинтриговала его. Но ее роль в этой истории подходила к концу. Она должна сослужить ему еще одну, последнюю службу, после чего от нее можно избавиться.
— А теперь ты выдашь мне Скайуокера, — сказал ей Верховный лидер. — Затем я тебя убью с демонстративной жестокостью.
Он увидел в ее глазах ужас, а потом вызывающее упрямство.
— Нет! — сумела выдавить она.
— Да! — торжествующе ответил Сноук. Он воздел руку и Силой швырнул пленницу через весь зал, а затем, удерживая в воздухе, сломил ее внутреннее сопротивление и принялся перебирать ее мысли и воспоминания. На висках Рей запульсировали вены — признак вторжения в ее сознание.
— Выдай мне все, — велел Сноук.
Сам воздух между ними задрожал, когда Верховный лидер взнуздал Силу и сделал ее своим орудием. Рей содрогнулась от боли, крича и ища спасения, которого не существовало.
Кайло ощутил боль и смятение Рей — вопль в Силе, затмивший все остальное, даже темное присутствие Сноука. Но не вмешался. Вместо этого он опустил голову в ожидании распоряжений учителя.
По медленно всплывал из небытия, а затем разом очнулся. Сначала его веки затрепетали, когда начало возвращаться сознание, затем он резко сел в смятении, пока обрывки воспоминаний занимали свои места, сталкиваясь и перемешиваясь.
«Мы в опасности. Перейти на скорость света. Спасти „Раддус“. Удержать мостик».
Первое, что он увидел, — спины существ в форме Сопротивления: солдат, техников и пилотов, а также дроидов. За ними обнаружились обзорные экраны грузового транспортника U-55.
А за этими экранами — открытый космос и пупырчатые очертания быстро удаляющегося «Раддуса».
— Нет! — выдохнул пилот, пытаясь встать на ноги. К нему повернулись головы; лица товарищей по Сопротивлению выражали беспокойство, жалость или гнев.
Кто-то позвал его. Он узнал голос — это была генерал Органа.
Дэмерон вспомнил все — свое безмерное облегчение от вида Леи, входящей на мостик впереди верных Холдо бойцов Сопротивления, а потом поднятый ею бластер и концентрические круги синей энергии, отправившие его в забытье.
— По! — снова позвала Лея. — Взгляни!
Он нашел ее взглядом — она стояла возле обзорных экранов на другой стороне транспортника вместе с C-3PO и группой офицеров. Генерал жестом поманила его.
По заставил ноги повиноваться — в мышцах до сих пор ощущались дрожь и покалывание, онемение от воздействия парализующего разряда. Окружавшие Лею бойцы подвинулись, чтобы он мог встать рядом, и принцесса взяла его за руку — он не понял, был ли это знак одобрения, извинения или проявление заботы о его нетвердых ногах.
Все обзорные экраны этого борта заполняла серо-белая планета с темными полосами.
— Что это? — спросил По. — Поблизости же нет никаких систем.
— На картах нет, — согласилась Лея. — Но в глубоком космосе есть несколько забытых планет. В дни Восстания мы использовали их в качестве укрытий.
— Минеральная планета Крейт, — сообщила Д’Эйси, разглядывая каменистую сферу.
— Там есть база повстанцев? — спросил По.
— Заброшенная, но хорошо укрепленная, — подтвердила Д’Эйси. — Там достаточно энергии, чтобы послать сигнал о помощи нашим союзникам во Внешнем Кольце.
— Первый Орден отслеживает наш флагман, — сказала Лея. — Они не заметят небольшие транспортники.
Теперь По понял. Маленькие — не более двадцати метров длиной — и простые корабли выделяют мало энергии. Техники Сопротивления лихорадочно работали, чтобы установить заглушки, которые дополнительно уменьшали ее количество. Поскольку Первый Орден преследовал «Раддус» на расстоянии, его датчики могли легко упустить поток мелких кораблей, покидающих тяжелый крейсер.
— Мы проскользнем к поверхности и укроемся там, пока они не пройдут, — сказал Дэмерон. — Это сработает.
Но он немедленно понял, что это может сработать, только если взгляды операторов датчиков Первого Ордена будут прикованы к «Раддусу». Транспортники могут улизнуть, а тяжелый крейсер — нет. Не улизнуть и тому, кто остался на его борту.
У Дэмерона практически не было сомнений, кто это будет.
— Почему она не сказала мне? — с грустью спросил он у Леи.
Взгляд принцессы смягчился. Пилот ощутил, как ее пальцы отодвигают манжет его куртки, и, взглянув вниз, увидел, как она снимает маячок с его запястья и снова надевает себе на руку.
— Чем меньше об этом знают, тем лучше, — сказала она. — Ей было важнее сохранить свет, чем остаться в памяти героем.
Размышляя над этим, По вновь повернулся к обзорному экрану и к быстро уменьшающимся очертаниям обреченного «Раддуса».
Эмилин Холдо в одиночестве стояла у пульта на резервном мостике «Раддуса», проводя проверки, которые давно знала наизусть.
Управление всеми системами корабля было передано на мостик. Отсюда она могла стрелять из любой турболазерной батареи. Щиты функционировали как надо, и несколько простых команд переведут всю энергию на кормовые экраны, когда у тяжелого крейсера закончится топливо.
Вице-адмирал не питала иллюзий, что сможет стрелять по врагу хотя бы с приблизительной точностью артиллерийского расчета, непосредственно управляющего орудием, или что щиты «Раддуса» выдержат длительный обстрел, когда корабли Первого Ордена приблизятся.
Ее целью было не это.
Цель состояла в том, чтобы сохранить корабль на ходу и угрожать преследователям, пока это возможно. Их внимание должно сосредоточиться на крейсере, а не на маленьких и, будем надеяться, невидимых для радаров кораблях, выскользнувших из его трюма и спускающихся к Крейту.
Когда команда окажется в безопасности, Лея придумает, как поступить, — ей всегда это удавалось. Она соберет союзников, найдет новую базу и будет незаметно работать над тем, чтобы организовать из сил обороны Новой Республики и отдельных флотов нечто, способное противостоять Сноуку и его генералам.
Организовать новое восстание.
Это долгое и трудное дело. Оно требует терпения, сил, чтобы выдержать страдания планет под пятой Первого Ордена, и мудрости, чтобы выбрать, когда, где и как бороться.
Но Эмилин знала, что для подобных действий нет лучшего руководителя, чем ее давняя подруга, немало знавшая о том, как объединить и превратить в реальную силу разрозненные и раздираемые противоречиями группы повстанцев.
Эмилин Холдо не доживет до того, чтобы увидеть это своими глазами, и это ее печалило — и потому, что она любила жизнь, и потому, что знала, что будет нужна Лее в предстоящие месяцы и годы.
Однако вера ее родной планеты Гаталенты учила, что никто из достигших спасения не прибывает туда в одиночестве — они приносят с собой всех, чья любовь и сочувствие помогли им спастись.
Она всегда находила эту мысль утешительной — тем более сейчас, в одиночестве на резервном мостике.
— В добрый путь, повстанцы, — тихо промолвила Эмилин Холдо.
Капитан Фазма маршировала по коридорам «Господства» во главе отряда штурмовиков, конвоировавших Финна и Роуз. Диджей плелся рядом с колонной, ему было явно не по себе.
Пленников привели в гигантский ангар, готовый к войне. Десятки СИД-истребителей были проверены, заправлены и подключены к коммуникациям. Десантные транспорты ожидали приема солдат. Разведывательные шагоходы выстроились перед более тяжелыми военными машинами на четырех ногах, уже прикрепленными к челнокам, которые должны были доставить их на поверхность планеты. И тысячи штурмовиков стояли в парадном строю.
А перед штурмовиками стоял человек, которого Финн знал слишком хорошо, — Армитаж Хакс.
Бледный рыжеволосый генерал был словно на иголках. Фазма подвела к нему пленников.
Роуз бросила взгляд на Финна, тот пытался выглядеть бесстрастным. Фазма жестока и безжалостна — по казармам ходил слушок, что до того, как ее нашел Первый Орден, на какой-то варварской доиндустриальной планете ей поклонялись, как божественной королеве, — но при этом она дисциплинированна и прагматична.
Хакс же, напротив, безумен — он иррационален и постоянно разъярен.
При взгляде на Финна на землистом лице генерала дрогнул мускул, а затем Хакс ударил бывшего штурмовика Первого Ордена по щеке.
Финн собрался, готовясь выдержать дальнейший натиск, но оказалось, что Хакса это удовлетворило — или для его собственной руки удар оказался болезненнее, чем он предполагал.
— Великолепно, Фазма, — выплюнул генерал. — Не могу сказать, что одобряю ваши методы, но не могу спорить с результатами.
Глаза Хакса остановились на Диджее, который выглядел так, будто больше всего мечтал оказаться где-нибудь в другом месте.