Однако он был недостаточно готов, чтобы наконец объявить дату релиза, закончить бесконечные обсуждения и выпустить его. Аксель уверенно предсказывал, что в альбоме будет до 18 песен и, возможно, еще дополнительный диск с десятью песнями. Но в звукозаписывающей компании все уже начали отчаиваться, потому что расходы все росли и росли. Лейбл «Interscope», который после многочисленных корпоративных сделок унаследовал каталог артистов «Geffen», решил, что Аксель будет доволен и дела немного ускорятся, если они пригласят курировать проект Роя Томаса Бейкера, бывшего продюсера Queen, уже вышедшего на пенсию. Но через несколько месяцев он ушел. Отчасти для успокоения директоров лейбла, которые уже рвали на себе волосы, а отчасти для того, чтобы немножко окунуться в концертную жизнь, на 6 декабря 2000 года Guns N’ Roses назначили первое официальное выступление за семь лет: особый новогодний концерт в зале «House of Blues» на 2000 мест в Лас-Вегасе. Этот концерт стал относительно скромным дебютом «новых» Guns N’ Roses, в составе которых теперь играли Пол Хьюдж, Бакетхэд, а также — к радости Акселя — снова Робин Финк плюс басист Томми Стинсон и барабанщик Брайан Мантия, Диззи Рид за клавишными, дополнительный клавишник и самый новый участник группы Крис Питман, который раньше играл в составе Replicants.
Кевин Морроу, старший вице-президент по части развлечений в «House of Blues», не мог поверить своему счастью. «Я решил, что это шутка и сказал себе: «Это не может происходить на самом деле». Но никакой шутки не было, а билеты стоили от 150 до 250 долларов. Так как группа уже организовала выступление на фестивале «Rock in Rio» в Бразилии в январе, Аксель считал этот концерт маленьким, но очень важным шагом на пути восстановления репутации группы, которую, как ему думалось, он сам построил заново.
Но никто, даже Дуг Голдстейн, не знал, как все может обернуться. Когда время начала новогоднего концерта в Вегасе — 1 час ночи — миновало, а Акселя и близко к сцене еще не было, он стал опасаться худшего. А потом, ровно в 3:35, Аксель и его новые Guns N’ Roses вышли на сцену под громовые аплодисменты.
«Доброе утро, — поздоровался со зрителями Аксель, когда по залу прокатились первые ноты песни «Welcome to the Jungle». — Я только что проснулся. Прилег вздремнуть и проспал восемь лет».
Концерт шел почти два часа и состоял в основном из любимых публикой песен «Sweet Child», «Patience», «Rocket Queen», а также новой полуакустической версии «Knockin’ on Heaven’s Door», больше похожей на оригинал Дилана. Потом, ближе к концу концерта, они сыграли шесть новых песен, начав с обжигающего исполнения «Oh My God». За ней последовала «The Blues», баллада в нежном стиле «November Rain», в которой Аксель тихо и проникновенно скорбел о своей утраченной любви, Стефани: «Знаешь, я так старался заставить тебя передумать… Не знаю, как быть, ведь везде я вижу тебя…»
Потом была «Oklahoma», которую Аксель написал, по слухам, в ответ на ложь Эрин в суде и которая потом вышла в доработанной версии в альбоме «Chinese Democracy» под названием «Rhiad and the Bedouins». За ней песня «Chinese Democracy», самая захватывающая из всех новых песен и напоминающая творчество оригинального состава группы. Потом музыканты исполнили еще одну яркую композицию «Madagascar» — серьезную балладу, в которой Крис Питман включал на повторе диалоги из фильма, в том числе отрывок из знаменитой речи Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта», а Аксель выразил всю свою непокорность: «Мне больше никто не скажет, что я не могу найти свой путь». А потом, на случай, если кому-то из зрителей стало слишком комфортно, прозвучала последняя и самая странная песня «Silk Worms», крышесносная композиция со спецэффектами, исполненными на клавишных и синтезаторе «мистером Диззи Ридом и мистером Крисом Питманом», как с гордостью объявил Аксель. Когда какофония резко замолкла, раздались вежливые и неуверенные аплодисменты, но группа отправила зрителей домой счастливыми, исполнив напоследок убийственную «Paradise City».
«Я прошел через море предательства и кошмаров, чтобы быть с вами здесь сегодня», — признался Аксель на концерте. Никто в этом не сомневался, а меньше всего — измученные музыканты вокруг него, которые теперь стали настоящими Guns N’ Roses и наконец-то могли выдохнуть с облегчением.
Через две недели они полетели в Рио, сыграли почти такой же концерт, и он произвел примерно такое же впечатление. Может, потому, что с ним была его приемная бразильская «мама» Бета, а может, он просто чувствовал, что бразильским поклонникам нужно более четко заявить о том, каково место Guns N’ Roses в двадцать первом веке, но Аксель воспользовался возможностью поговорить со сцены со 150-тысячной аудиторией о старой группе. Он пригласил Бету на сцену, чтобы та переводила, и сказал: «Я знаю, что многие из вас разочарованы тем, что люди, которых вы узнали и полюбили, не смогли быть здесь с нами сегодня». Зрители в ответ громко одобрительно закричали. Аксель продолжал: «Неважно, что вы слышали или читали, но эти люди, то есть мои бывшие друзья, очень старались сделать все возможное, чтобы меня здесь сегодня не было. Ну, и черт с ними!» Зрители закричали еще громче, хотя непонятно, что они поняли и что именно одобряли.
На следующий день Аксель беседовал с журналом «O Globo», когда отдыхал у бассейна отеля «Intercontinental», потягивая кайпиринью — традиционный бразильский напиток из кашасы и текилы. Почти два часа он рассказывал о безобразной кончине старой группы. «В ней все ненавидели друг друга, кроме меня, — цитирует журнал. — Слэш боролся за власть с Иззи, потому что хотел захватить группу и уничтожить ее, а Дафф страдал от приступов паники во время выступлений». «Помните фильм «Криминальное чтиво»?» — спросил Роуз, а затем проболтался, что Слэшу делали такие же уколы адреналина, как и персонажу Умы Турман в том знаменитом эпизоде.
«Новых» Guns N’ Roses приободрил успех концертов в Вегасе и Рио, и они объявили о новых выступлениях в марте в Лондоне, Глазго, Манчестере и Бирмингеме: они вошли в турне по Европе из 14 концертов, начало которого запланировали на 1 июня в Нюрнберге. Но потом все снова стало непонятно, и в конце мая гастроли отменили. По официальным данным — из-за того, что Бакетхэду был прописан отдых после внутреннего кровоизлияния в желудок, — несмотря на то, что прямо перед этим объявлением он отыграл сольный концерт. Выход альбома «Chinese Democracy» тоже отложили — как минимум до осени, хотя в офисе Дуга Голдстейна его планировали на июнь, — так как нужно было внести кое-какие доработки. Когда объявили, что отмененные летние концерты перенесут на декабрь, люди все же надеялись, что альбом выйдет хотя бы в конце года.
Среди знатоков ходили злые слухи о том, что настоящей причиной отмены турне послужило то, что Аксель недавно сделал пересадку волос, и у него остались большие шрамы на затылке, а другие неподтвержденные источники утверждали, что он также проходил липосакцию. Конечно, новые фотографии вокалиста показывали, что он поддался соблазну ботокса вслед за несколькими другими артистами высочайшего уровня — его ровесниками и старше. А подозрительно блестящие косички, которые он теперь носил, вероятно, были умелым переплетением нарощенных волос.
Когда и так перенесенные концерты тоже отменили — всего за несколько недель до их начала в Голландии 2 декабря, — мельница слухов пошла вразнос, а несколько промоутеров разозлились не на шутку. Аксель заставил все расхлебывать Голдстейна, которому пришлось опубликовать смехотворное официальное заявление, в котором Дуг признавался, что якобы забыл сообщить Роузу о запланированном турне. В нем говорилось: «Испытав эйфорию от успеха концерта «Rock in Rio», я поторопился и организовал турне по Европе, потому что мы планировали выпустить новый альбом в этом году. К сожалению, недомогание Бакетхэда не только помешало гастролям, но и замедлило работу над «Chinese Democracy». Мне очень жаль разочаровывать наших поклонников, но я могу их уверить, что Аксель этого не хотел и это не «очередная страница Говарда Хьюза рок-музыки», как, без сомнения, опишут эту ситуацию некоторые СМИ. Я составил план, но, к сожалению, он не осуществился».
Теперь Голдстейн объясняет, что же произошло на самом деле. На следующий день после концерта в Рио в январе они с Джоном Джексоном, агентом группы в Лондоне, шли по отелю от бассейна, а Роуз как раз вышел к бассейну. «Аксель сказал: «Ребята, меня осенило, черт возьми. Мы можем устроить турне по Европе этим летом?» Я посмотрел на Джона. Он сказал: «Мы можем это сделать. Когда именно ты хочешь, Аксель?» Тот говорит: «Не знаю. С июня до середины августа?» Джон ответил: «Конечно. Мы можем это устроить». Я уточнил: «Аксель, ты хочешь посмотреть маршрут?» А он отмахнулся: «Нет, просто организуй концерты и продавай билеты». Я сказал: «Хорошо, понял».
Джон Джексон показал мне маршрут, и я подумал: «Ага, выглядит неплохо. Поехали». Позвонил Акселю и сказал: «Привет, мы продали все билеты примерно за десять минут. На все турне по Европе билеты раскуплены». Потом очень быстро пронеслись четыре-пять месяцев, а за три недели до начала гастролей мне звонит Аксель и говорит: «Я сижу за компьютером. Какого хрена я вижу какие-то концерты в Европе?» Я опешил: «Чувак, о чем ты говоришь?» А он заявляет: «Я на такое не соглашался, черт возьми». Я напоминаю: «Аксель, слушай, я вхожу из бассейна в отель «Intercontinental» в Рио с Джоном Джексоном…» Рассказываю ему заново об этом разговоре, но он рявкает: «Нет. Ни черта такого не было. Я не собираюсь на гастроли. Это твое дело. Катись к черту». Гудки.
Отмена в последний момент европейского турне в декабре не помешала Guns N’ Roses вернуться на сцену в Лас-Вегасе и дать еще один предновогодний концерт, на этот раз в зале скромного размера под названием «The Joint», который находился в «Hard Rock Café». Там снова был аншлаг, и ликующие фанаты с праздничным настроением набились в клуб, чтобы посмотреть на Акселя Роуза и новый состав. Однако одного давнего поклонника группы на концерт не пустили. Его имя Слэш. Он как раз был в Вегасе в канун Нового года, поэтому решил прийти посмотреть на новую группу. Но услышал, что ему здесь не рады и его не пустят даже с билетом. По словам Дуга Голдстейна, которому снова пришлось объяснять необъяснимое: «Мы не знали, каковы его намерения. И это в любом случае было бы безумием. Аксель очень нервничал на этих концертах. Мы сами решили не рисковать». Как рассказывает Слэш: «Я старался пройти незамеченны