Но я не в обиде на моего соавтора. В принципе, я и не рассчитывал, что мои идеи окажутся востребованными в полном объеме, и, посылая свой вариант в Кремль, прежде всего желал, чтобы моих соотечественников вдохновляла патриотизмом не мелодия Глинки, а музыка Александрова — Гимна СССР. Программу-минимум я для своих соотечественников обеспечил, так как мой вариант привлек внимание.
Я в обиде на Никиту Михалкова за другое. За его фильм «Утомленные солнцем», за который он схлопотал премию «Оскар» — этого «Золотого Осла» американской кинопромышленности. И не мной сказано: «Бойтесь данайцев, дары приносящих…» — и премию режиссеру американцы дали не за сентиментальную историю с избитым «чекистами» киношным героем — они снимают такие сцены круче.
Это премия за предательство, за аллегорию, за кадр с поднятым в финале фильма портретом Сталина, и такой лукавый «намек» режиссера, не знающего истории и не обременяющего себя философскими размышлениями, оскорбляет меня как патриота России.
Собственно говоря, Никита Сергеевич всегда плыл по ветру, стараясь, как мальчик, бездумно «шагающий по Москве», приспособиться ко всем режимам. Он верил побасенкам своего тезки, льстил Горбачеву, расшаркивался перед Ельциным. Он пытался быть «слугой всех господ».
Я не стал обращаться в суд и даже не требую сатисфакции. Но, получив «индульгенцию» от Председателя комитета Госдумы, решил использовать историю с гимном во вступлении представляемой мной читателю книги как своеобразную ее рекламу.
Между тем в том, что президент В.В. Путин вернул мелодию старого гимна, есть определенная символика. Свидетельство того, что с распадом Советского Союза в роковые девяностые годы достойная история страны не оборвалась. И она действительно продолжилась в новом столетии.
Впрочем, нет парадокса и в том, что идея содержания гимна родилась не в России, а в самом центре Германии, в горах Гарца, в маленьком курортном, городке Bad Harzburg, расположенном в 12 километрах от того места, где в часовне дворца, который начали стоить еще до основания Москвы, в 1047 году, в XIII веке было захоронено сердце германского кайзера Генриха III. Ибо благодаря Сталину нас не победил «тысячелетний рейх».
Но в том, что сегодня величие нашей страны освящает мелодия старого гимна, есть и заслуга моего отца, офицера Красной Армии, который даже в семидесятые годы писал в поэме о Сталине: «…И с ним мы были крепче стали, ни перед кем не трепетали, трусливо шапок не ломали, страну поднявши из руин!»
Константин Романенко
Германия. Зеезен
Глава 1Польский вопрос
На польский — глядят, как в афишу коза.
На польский — выпячивают глаза
в тупой полицейской слоновости:
откуда, мол, и что это за
географические новости.
25 мая 1945 года в Москве состоялся парад Победы. По Красной площади в триумфальном марше прошли сводные полки советских фронтов, а к подножию Мавзолея Ленина были брошены поверженные знамена и штандарты фашистских армий. Во время торжества шел сильный дождь, и казалось, что сама природа смывает цвета с реликвий разгромленного в тяжелых боях агрессора. После парада Сталин провел в Кремле торжественный прием в честь командующих войсками Красной Армии.
Праздничные столы были накрыты в Георгиевском зале. Военные мундиры перемежались со строгими цивильными костюмами и нарядными платьями дам. Кроме военачальников, на приеме присутствовали известные всей стране писатели, артисты, певцы и музыканты. Яркий свет огромных хрустальных люстр отражался в гранях стоявшей на столах посуды, а когда возглашались заздравные тосты, помещение заполнял мелодичный звон. Он исходил от многочисленных наград на груди победителей.
В завершение торжества Верховный Главнокомандующий произнес тост за здоровье советского народа, особо выделив русский народ. «Я пью, — говорил Сталин, — прежде всего за здоровье русского народа, потому что он заслужил в этой войне общее признание как руководящая сила Советского Союза среди всех народов нашей страны».
Русский народ он назвал «руководящим народом» и подчеркнул, что «доверие русского народа Советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества — над фашизмом.
Спасибо русскому народу за это доверие! За здоровье русского народа!»
В этой здравице ничего не было сказано о партии. Русский народ, который «пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии», а не партию, как это делали после смерти Вождя сменявшие его политики, Сталин назвал «решающей силой», принесшей «историческую победу» над врагом.
Сразу после триумфального парада Победы началась подготовка к предстоявшей конференции глав держав-победительниц. Окончание войны с Германией вызвало колоссальные перемены в политическом калейдоскопе мира. Теперь перед Сталиным стояла задача удержать те позиции, которые приобрела страна в ходе войны. Эта задача осложнялась тем, что после неожиданной смерти дальновидного и трезвомыслящего Рузвельта в Белом доме появился мелкий, недалекий и твердолобый, антисоветски настроенный президент Гарри Трумэн.
Смерть президента США Рузвельта, выдвинувшего в период американского кризиса свой «новый курс» (не побоявшись обвинения в «ползучем социализме»), а в годы Второй мировой войны оказавшего большую материальную и экономическую помощь Советскому Союзу, стала испытанием для антигитлеровской коалиции.
13 апреля 1945 г. в телеграмме на имя Трумэна Сталин писал: «Американский народ и Объединенные Нации потеряли в лице Франклина Рузвельта величайшего политика мирового масштаба и глашатая организации мира и безопасности после войны».
В соболезновании советский Вождь выражал «уверенность, что политика сотрудничества между великими державами, взявшими на себя основное бремя войны против общего врага, будет укрепляться и впредь».
Безусловно, что союз лидеров трех великих держав в лице Сталина, Рузвельта и Черчилля, оформившийся на Тегеранской конференции (после разгрома немцев на Курской дуге в 1943 году) в Большую тройку, сыграл важную роль в сохранении послевоенной стабильности Европы. И не только как пример позитивного сотрудничества. В конечном итоге именно заложенные этим союзом принципы удержали мир от глобальной атомной катастрофы во второй половине XX столетия.
Поэтому посмотрим, хотя бы ретроспективно, на фигуры лидеров держав, объединившихся со Сталиным в этом союзе.
Самым старшим по возрасту был Уинстон Леонард Спенсер Черчилль. Потомок известного английского полководца герцога Мальборо, он родился в 1874 году и, благополучно пережив своих коллег по коалиции, умер своей смертью в 1965 г.
Он обладал отличной памятью и тем не менее плохо успевал в школе, а за недисциплинированность его порой секли розгами. Он не любил и не знал математику и вместо престижного университета поступил лишь в кавалерийскую школу[1]. Там не было вступительного экзамена по ненавистному для него предмету.
Школу он окончил через полтора года и, приобретя не так уж много знаний, кроме навыков верховой езды и стрельбы, получил назначение в гусарский полк. Склонный к авантюрам молодой офицер добился командировки на Кубу. Затем служил в Индии, где занимался спортом, ловил бабочек и читал книги по истории и философии. Одновременно он посылал свои корреспонденции в одну из лондонских газет.
Проявив храбрость и находчивость, в Индии он участвовал в подавлении одного из местных восстаний и написал об этом книгу. Затем с помощью матери он добился перевода в Судан, где Великобритания вела колониальную войну. Став очевидцем событий, он опубликовал двухтомник «Речная война», повествовавший о завоевании англичанами Египта и Судана. Как военный корреспондент, публикациями статей он зарабатывал в 20 раз больше, чем остальные офицеры службой. За это его не любили сослуживцы, называя «саморекламщиком» и «охотником за медалями».
Уинстона не смущали такие разговоры, и, отправившись корреспондентом в Южную Африку, где Британия вела войну против буров — выходцев из Голландии, он попал в плен. Ему удалось бежать, спрятавшись в товарном вагоне. Местный англичанин скрывал его в старой шахте, и, добравшись до своих, молодой корреспондент красочно описал собственные приключения.
Книга принесла ему огромную популярность в Англии, а известность и связи проложили дорогу в парламент. В 1925 году Черчилль получил пост министра финансов. Теперь он стал вторым человеком в правительстве после премьер-министра. Но, безусловно, в том, что в 1929 году в капиталистическом мире разразился величайший экономический кризис, страшная катастрофа, не было вины британского министра финансов Черчилля.
Однако в новое правительство его не пригласили; и последующие 11 лет он находился на задворках политической жизни. Если такими задворками можно назвать консервативную партию Британского парламента.
Когда его не ввели в правительство в очередной раз, Уинстон переметнулся к либералам, за что получил прозвище Бленхеймская Крыса. Причем у его соратников по партии — консерваторов — имелись основания для презрения к перебежчику — они потерпели на выборах сокрушительный крах.
Впрочем, подобные «крысиные» маневры не являются исключением для «демократического парламентаризма», а предприимчивый потомок лорда Мальборо знал правила политических игр и не страдал излишним морализмом.
Забегая вперед, заметим: в том, что, «присягнув» после смерти Рузвельта новому американскому президенту Гарри Трумэну, Черчилль ополчился против Сталина, не было двуличия. То была позиция убежденного антикоммуниста, не только яростно защищавшего интересы своего класса, но и делавшего свою карьеру.
Но, сохраняя верность классовым принципам, Уинстон Черчилль не менял своих исторических оценок. И когда после смерти Вождя в СССР началась антисталинская истерия, бывший британский премьер писал и говорил с трибуны парламента о своем соратнике по Большой тройке с прежним восхищением. Правда, неизменно называл Сталина «диктатором».