Вы обладаете огромной властью. Но если мы решим, что должны её у вас отнять, неужели вы действительно сомневаетесь, что мы одержим верх?
Без Посоха Закона и кольца Завета она была бы бессильна защитить Землю или спасти своего сына.
Тщательно подготовившись, Линден надела носки, а затем ботинки, пока Лианд нарезала хлеб и сыр на удобные кусочки. Затем, всё ещё невозмутимая, она вернулась в спальню за Посохом.
Она обещала Стоундаунорам, что попытается восстановить их восприятие. Без этого она боялась, что будет бессильна повлиять на Мастеров.
Но когда она взяла в руки тёплый стержень, то обнаружила, что не знает, как призвать его силу.
Всплеск паники угрожал её отстранённости. Ей был нужен Посох; возможно, даже больше, чем дикая магия. Она возлагала все свои надежды на Закон и Силу Земли. Они были органической противоположностью цезур и Грязи и Злобы Кевина. И она создала этот Посох собственными руками и сердцем. Он принадлежал ей больше, чем кольцо Ковенанта. И всё же она не могла обнаружить в нём никакой силы. Это было всего лишь дерево: приятное на ощупь, безупречное, но не более того.
Однако паника ей не на пользу. Вместо того чтобы пытаться добиться от посоха хоть какой-то реакции, она заставила себя отстраниться от эмоций и подумать.
Сделав это, она поняла, что никогда прежде не могла вызвать ни одной силы без руководства со стороны чувства здоровья. Ни во время краха Дозора Кевина, ни когда она призвала юр-вайлов на помощь Сахаху, ни на Грани Странствий ради Стейва. Каждый раз она находилась над ослепляющей пеленой Грязи Кевина. В разломе ей не удалось найти дикую магию. И во время её пребывания с Томасом Ковенантом она никогда не испытывала недостатка в проницательности. В прошлом Грязи Кевина не существовало. И когда она использовала Посох накануне, её чувства всё ещё сохраняли большую часть своей проницательности.
Она всегда чувствовала потенциал Посоха, словно гейзер, готовый вырваться на свободу. Без этого видения она была в ловушке. Посох был ей нужен, чтобы восстановить чувство здоровья, и проницательность, чтобы пользоваться им.
Доверься себе. Ты единственный, кто может это сделать. Но она не смогла.
Её снова охватила паника. Она не слышала, как Лианд вошёл в спальню; не заметила его, пока он не положил руки ей на плечи.
Линден, прошептал он, стараясь, чтобы его не услышали, что случилось? Неужели Грязь Кевина лишила Посох силы?
Она нетерпеливо посмотрела ему в глаза, и вид его искреннего беспокойства успокоил её. Она не могла позволить себе сбиться с пути. Слишком много людей поставили на неё свои жизни.
Вопрос Лианда дал ей отправную точку. Нет слабо начала она. Не может. Это Посох Закона. Грязь Кевина не может изменить то, что есть. Проблема не в этом . Однако по мере того, как она говорила, её голос становился всё громче. Мягкое прикосновение к его плечам придавало ей смелости. Да. Я не могу понять, как им пользоваться. Мне нужно моё чувство здоровья .
Камнепадун почти ничего не знал о силе. Именно поэтому он мог бы ей помочь. Её предубеждения его не смущали.
Если бы он доверял ей менее безоговорочно, он бы, возможно, засомневался. Но, казалось, он был твёрдо убеждён, что её дилемма это проблема, которую она может решить, а не недостаток, который она не сможет преодолеть. Всё ещё шёпотом он твёрдо сказал: Но ты тоже не изменился. Грязь Кевина всего лишь вуаль. Она не может тебя изменить .
Линден кивнула. Её доверие к нему было столь же безоговорочным, как и его. И, конечно же, он был прав. Иначе последствия действия савана были бы необратимыми.
Он улыбнулся, чтобы подбодрить её. Разве дерево не тёплое?
Тепло, да. Она чувствовала это. Она пошевелила руками, чтобы убедиться, и убедилась. От ствола исходило ощутимое тепло, нежное и успокаивающее.
Она снова кивнула.
Если дерево сохраняет свое тепло мягко спросил он, неужели ты не можешь прикоснуться к источнику этого тепла?
Она не знала. Она не пыталась.
Побуждаемая его явным предположением, что она не потерпит неудачу, она закрыла глаза и сосредоточила все свое внимание на ощущении Посоха в своей руке.
Поверхность дерева была настолько гладкой, что казалась почти скользкой; безупречной, как ясное небо, и в то же время полной жизни и возможностей, как Анделейнские холмы. Её энергия была неоспорима. И чем больше она сосредотачивалась на ней, тем глубже, казалось, струилась эта энергия. Это был поистине гейзер, осязаемый источник. Не было предела количеству Земной Силы, которое могло излиться, если бы Посох был открыт.
Все, что ей было нужно
было само тепло. Грязь Кевина, возможно, и заглушала её чувства, но не могла запечатать Посох. По самой своей природе, сила дерева исцелила бы её, если бы она просто погрузилась в его тепло.
Обхватив Посох руками, она прижала его к сердцу; и когда она это сделала, ее чувства начали расцветать.
В краткий миг она почувствовала, как луч надежды засиял в её объятиях. С закрытыми глазами она различила простую веру Лианда в неё. Нервы её кожи ощущали вкус жизни в его жилах, наслаждались уверенным биением его сердца. А позади него.
Ах, позади него стояла живая глыба мыса, живой и нестареющий гранит, в котором Бездомные запечатлели свою сложную, непреходящую и страстную любовь к камню. Если бы она согласилась, то могла бы провести дни или годы, заворожённая медленным биением камня Ревелстоуна. В конце концов, она смогла бы ощутить и разделить каждую жизнь, населяющую огромный замок, каждую любовь, каждый страх, каждое желание. Со временем она, возможно, научится слышать слова, которые камень говорил сам себе, как это делала Анель.
Но мысль о старике вернула её к себе. У неё было слишком много дел. Теперь она сможет всё сделать.
Слёзы облегчения текли по её щекам, когда она протянула Лианду руку с благодатью Посоха и освободила его чувства от Грязи Кевина. Ей не нужно было смотреть на него, чтобы осознать его внезапное блаженство.
Это временно сказала она ему хриплым голосом. Возможно, мне придётся обновлять его каждый день . Или каждые несколько часов. Но теперь я знаю, как .
Благодарю тебя выдохнул он, когда она наконец смогла открыть глаза и посмотреть ему в лицо. Нет слов знай только, что ты принимаешь мою, он с трудом сглотнул, всю мою благодарность .
Тогда мы квиты . Линден без малейшего перехода обнаружила, что жаждет сразиться с Мастерами. Она чувствовала себя полностью восстановившейся, полностью обладая своими силами, словно вернула себе право по праву рождения. Вооружённая Посохом Закона и кольцом Завета, как и доверием Лианда, она была готова к любому испытанию. Без тебя я бы не справилась .
Ухмыляясь, он ответил: И всё же ты слишком низко себя ценишь . Затем он указал на комнату, где ждал Галт. Я готов испытывать терпение этих Мастеров, насколько это возможно. И всё же положение Анеле остаётся тяжёлым. И я не сомневаюсь, что Рамен взбунтуются . После недолгого колебания он добавил: Также я боюсь, что слепота Пахни мучает её. Ей не хватает лет Бхапы и Манетралла, и она не научилась ожесточать своё сердце .
Ты права . Линден вытерла слёзы и крепче сжала посох. Нам пора идти .
Он шутливо поклонился ей, и она ответила ему тем же. Улыбаясь, они вышли из её спальни, чтобы присоединиться к Смиренным.
Если Галт когда-либо и испытывал нетерпение, то не показывал его. Линден был уверен, что понял, что только что произошло. Своими харучайскими чувствами он, вероятно, слышал каждое слово, чувствовал каждое изменение. Тем не менее, он оставался невозмутимым, непроницаемым. Её восстановление не вызвало у него никаких угрызений совести. Он лишь кивнул ей и повернулся к двери.
Когда Лианд взял две горсти хлеба и сыра и сунул еду за пазуху своей куртки, он и Линден последовали за Мастером в коридоры Ревелстоуна.
Она смутно удивилась, обнаружив, что они освещены масляными лампами и факелами, расположенными на большом расстоянии друг от друга. Ещё вчера кто-то – возможно, Махдаут или другой слуга Ревелстоуна – откликнулся на её желание света. Она видела, как идёт по заброшенным коридорам, вниз по гулким лестницам, через безлюдные залы.
Напротив, скудное освещение создавало впечатление, что великая крепость ещё более заброшена, чем прежде. Теперь она не могла представить себе полчищ людей, процветающих за пределами её восприятия. Вместо этого длинные каменные коридоры и высокие залы ныли от пустоты. Крепость Лорда была построена великанами для мужчин и женщин, которые любили её; и теперь эти обитатели исчезли.
Несомненно, Мастера уважали Ревелстоун. Возможно, они даже восхищались им. Но они не могли занять место людей, служивших силе Земли и камню. Огромному лабиринту из гутроков требовалось нечто большее, чем свет: ему требовались польза и тепло.
Сложными этапами Галт вёл Линден и Лианд всё глубже и глубже в старое сердце Замка; и по мере того, как они спускались, и воздух, и камень становились холоднее. Тени за лампами и факелами становились всё гуще, пока не стали тёмными, как кроны деревьев. За глухим стуком каблуков своих сапог, тихим стуком сандалий Лианд и почти неслышным шёпотом Галта Линден, казалось, слышала приглушённое дыхание и шёпот затаившейся враждебности. Чувством здоровья она ощущала, как над ней нависает огромная тяжесть Ревелстоунской скалы, словно наблюдая за её действиями.
Куда мы идём? резко спросила она Галта. Несмотря на обретённую уверенность, заброшенный Крепость угнетал её. Ей хотелось услышать что-то иное, кроме разветвлённого эха и пустоты.
Близко ответил Смиренный. Мы поговорим в Клоузе, где в древности собирался Совет лордов, чтобы обсудить нужды страны и определить, как на них отреагировать .
Линден вздохнула. Несомненно, этот переулок имел для Харучаев особое значение, но она никогда его не видела. Слишком многое из долгой истории Земли было от неё скрыто или утрачено. Его неопределённое значение, казалось, нависало над ней, словно надвигающаяся масса Ревелстоуна.